Пепел и песок
Шрифт:
РОМАНОВ Нет, без шума! Без гостей, без пьянства русского, без тостов свинорылых!
МИХАЛКОВ Горячий хлеб я разумею.
РОМАНОВ Ах, да! Конечно. Тосты — с нежным слоем масла… Апотом — в зал тренажерный, и потом — на яхте. О, как мечтаю я о яхте, слышишь? Нет флота у Руси и моря толком нету.
МИХАЛКОВ Появятся! Не ты, мой государь, так внук твой флот построит!
РОМАНОВ Скажешь тоже — внук! И где он будет строить? На Волге? Круиз до Каспия, потом обратно? В компании бандитов из Тольятти?
МИХАЛКОВ
РОМАНОВ Тольятти… (задумчиво) Само вдруг сорвалось такое слово.
МИХАЛКОВ Италийское на слух.
РОМАНОВ Италия! О, море! Дольче вита! Короче, мой вердикт: сейчас живу, и море надо нынче. Куда Русь занесло, какая на хрен Волга? Ну почему мы не в Средиземноморье? Куда смотрели предки наши? Варягов слушали, придурки? А этот — Юрка Долгорукий? Все руки оторвать! Нашел себе местечко для девеломпента, на хрен. Что тут ему сдалось? От Киева подальше? Так двигал бы южней, туда, где Грузия, где море…
МИХАЛКОВ А знаешь, Государь… Есть у меня идея.
РОМАНОВ Опять проект? Дать миллион?
МИХАЛКОВ
Иное…
СЦЕНА ВТОРАЯ
Спустя некоторое время.
Романов и Михалков снова сидят на царском ложе. Романов обнимает Михалкова.
РОМАНОВ Так говоришь, тот городок зовется Канны?
МИХАЛКОВ Истинно глаголю!
РОМАНОВ И все там, говоришь, для сердца русского слилось?
МИХАЛКОВ
Да! Да! Представь лишь! Брег лазурный, виллы, по морю челн с блядями мчится, селебы знатные гуляют, игристы вина в небо ударяют, а небо, небо — все в алмазах.
РОМАНОВ
Искуситель! Дай-ка еще виски! Нет, постой! Ведь утром рано встреча с Патриархом.
МИХАЛКОВ Он обождет. Пока ты встать изволишь.
РОМАНОВ Тоже верно. Чай, в его санях сиденья с подогревом. Немецкой сборки сани, между прочим. Но что же Канны?
МИХАЛКОВ Твой трон туда пора перенести!
РОМАНОВ Ну ты тоже скажешь! Евросоюз возропщет.
МИХАЛКОВ Класть на них с прибором. Мы — богоносец, а они все лохи.
РОМАНОВ Признаться, сам давно так мыслю. Политкорректность клятая мешает ясно изъясняться. А бояре? Царь из Москвы, так тут же и замутят, посадят в Кремль Лжедмитрия опять или кого похуже.
МИХАЛКОВ У всех бояр давно недвижимость в Европе.
РОМАНОВ Ты лжешь! У Трубецких? Голицыных?
МИХАЛКОВ И Пушкиных.
РОМАНОВ Не ведал! Какие бездны открываешь…
МИХАЛКОВ (усмехнувшись) Всех встретишь там. Зато представь — воссядешь на крыльце, а по дорожке алой они к тебе — с поклонами, с дарами, с покаяньем.
РОМАНОВ (смеется) А я их сапогом! И шапкой закидаю Мономаха! (Задумывается.) Но если трон туда перенести, то как же править? Прикинь, дружок — где Русь и где Лазурный берег? Народ возропщет: а подать сюда царя!
МИХАЛКОВ Народ? Пустое! Он и не заметит. Будет жить, как прежде. Работать кое-как, пить горькую, по вечерам на торжище дивиться на любимых скоморохов — Цыкало с Урхантом. Давай вернемся к делу. На Лазурном бархатный сезон примерно с середины
РОМАНОВ А ляхов нет?
МИХАЛКОВ Ну разве что сантехники…
РОМАНОВ (смеясь) То любо!
МИХАЛКОВ Купим тебе виллу. На первой линии. И яхту.
РОМАНОВ А баблос откуда?
МИХАЛКОВ То, поверь, не царская забота. Купцов прижать — откроют сундуки в швейцарских банках. Продолжаю. Раз в год устроим гульбище…
РОМАНОВ Не надо!
МИХАЛКОВ Но важно нам для вящего пиара.
РОМАНОВ Не надо, говорю!
МИХАЛКОВ И назовем на лад романский — фестивалем.
РОМАНОВ Да на кой черт?
МИХАЛКОВ А чтобы в памяти потомков ты, Михаил, остался бы навеки. И славил бы тебя всяк летописец — не как тирана или самодержца…
РОМАНОВ Ну, продолжай!
МИХАЛКОВ А как Великого…
РОМАНОВ Не то.
МИХАЛКОВ
Ну, как Тишайшего…
РОМАНОВ
Сие не любо
МИХАЛКОВ Освободителя?
РОМАНОВ Уныло.
МИХАЛКОВ Да просто — как Лазурного царя!
РОМАНОВ (блаженно улыбаясь) Звучит, однако. Чарку! Выпьем! Но теперь — мартини! И, знаешь что? Зови меня — Мишель. Отныне.
116
Сценаристы смеются, подпрыгивают, хлопают в ладоши. Девушка в розовой майке подбегает, наклоняясь, целует меня в заскорузлую щеку:
— Вы наш кумир!
Теперь мне остается последний и решительный жест: подбросить вверх листы, чтоб под бризом кондиционеров они разлетелись на головы восторженных дураков.
Мою длань на пути к апогею останавливает женский вопль:
— Она утонула!
— Кто? — девушка в розовой майке смеется. — Кто там еще утонул?
Женщина с испуганным пурпурным бэджем, отнимает мою рукопись, проглатывает комок песка и произносит:
— Марк… эта ваша… с которой вы приехали… ее тело только что вытащили из моря. Марк, пойдемте со мной.
117
Поздним зимним вечером я возвращаюсь в свою смрадную будку. От Хташи я сбежал очень далеко, на другой конец вселенной, тут квартиры доступны вьетнамцам и прочим инопланетянам. Моя новая улица называется Таганрогская, где мог я еще оказаться? Даже мой дом почти такого же цвета желтой кладбищенской стены, как был в Таганроге.
Нужен титр? Голос за кадром? Я устал объяснять, что и когда происходит. Это было очень давно, за много веков до того, как волны Черного моря обрушили песочный замок, который построила Катуар.
Завтра с утра ко мне ворвется хозяйка квартиры (открывает своим ключом, без предупреждения) и голоском девочки из долины смерти скажет:
— Вы уже на два дня просрочили плату. И соседи жалуются, что вы очень стучите на своей машинке по ночам. Я хочу поискать другого жильца.
И тогда я достану конверт, который сейчас шуршит в сердечном клапане куртки, достану оттуда аванс за Бенкендорфа и отдам весь старухе. Так проживу еще месяц. Больше денег не будет.