Пепел и пыль
Шрифт:
— Чёрное покрытие на этом красавце, — Татьяна снимает с подставки кинжал, лезвие которого напоминает волну, — обсидиан. Подобный сплав не очень по душе оборотням.
Этот кинжал беру во вторую руку. На единственном свободном куске стены тут висит зеркало, и я иду к нему, чтобы взглянуть на себя со стороны. В отражении какая-то девчонка с серым лицом и ножами, которые из-за причудливой формы можно принять за сувенирную безделушку.
Я выгляжу глупо и одновременно поэтично: ни дать, ни взять
— Слава, не напрягайся, — доносится до меня женский голос. — Ножи не причинят никому боли, если твои руки не позволят им это сделать.
Вместо того, чтобы послушать совета, я разглядываю в зеркале Татьяну. У неё грубые черты лица, острый подбородок, высокие скулы. Яркое освещение оставляет тени на её сильно выступающих ключицах, а плечевые кости настолько остры, что, мне кажется, колют не слабее ножей. Но из-за мышц у меня не повернётся язык назвать Татьяну худой.
Она сильная. Более того, она кажется мне непобедимой.
— Ладно, давай это сюда.
Татьяна забирает у меня ножи и перед тем, как вернуть их на место, прокручивает каждый в руке, словно ударник барабанные палочки.
— Пожалуй, подождём пока с огнестрельным, если на тебя такое впечатление произвели обычные зубочистки.
Я согласно киваю. Параллельно пытаюсь вообразить, каково это — спустить курок, целясь кому-нибудь в сердце. Мне даже кажется, что я различаю звук выстрела. Оказывается, это Татьяна хлопает в ладоши.
Раз. Два. Кто-то бегает по залу.
Когда мы выходим из-за стеллажей, Татьяна хлопает в третий раз, и в помещении повисает оглушительная тишина.
Все защитники выстроились в одну шеренгу.
— Дисциплина — это единственное, чего я требую от своих ребят. Не проблема, если они плохо стреляют или не отличают прямой удар от бокового. — Татьяна хватает меня за локоть и подводит ближе к шеренге. — Проверено на опыте — от того, что одна из единиц не умеет слушать, вся команда страдает сильнее, чем если она же не с первого раза попадает по мишени.
Татьяна ставит меня между Беном и девушкой с красными волосами. Я повторяю их позу, чтобы хотя бы тут не выделяться: выпрямляю спину, ставлю ноги на ширину плеч, руки завожу за спину, сцепляю ладони.
Но моя обувь всё ещё стоит в десятке метров от меня. Остаться незамеченной уже не получится.
— Начнём наше утро как обычно: получасовая разминка, затем оперативники берут тренировочное оборудование и идут в имитационную комнату. Остальные делятся на пары и приступают к спаррингам. — Татьяна замолкает. Её взгляд останавливается на мне. Вопреки моим ожиданиям, жалости в нём я не вижу. Татьяна командует: — Направо. — Все поворачиваются, я — с опозданием. — Лёгким бегом по залу — марш!
Шеренга дёргается в унисон и пускается трусцой. Я бегу за девушкой,
Носом? Ртом? Кажется, уже не важно — и так, и так, я задыхаюсь.
— Шагом пошли! — кричит Татьяна. Не знаю, сколько времени прошло, но у меня перед глазами уже давно всё двоится.
Замедляюсь, перехожу на шаг. Боль в боку не сразу, но проходит.
— Ну как ты? — слышу позади знакомый голос.
Ещё через мгновение со мной равняется Нина. Она даже не покраснела и, кажется, готова хоть вечность бегать по кругу.
— Нормально, — невозмутимо произношу я.
Для убедительности демонстрирую ей поднятый большой палец в кулаке.
— Молодца!
Нина хлопает меня по плечу. Бок о бок мы проходим ещё два круга, затем Татьяна даёт команду развернуться и бежать спиной вперёд.
Если Ад и существует, то выглядит он именно так.
Тридцать минут разминки длятся для меня целую вечность. Когда поступает долгожданная команда остановиться, я падаю на колени, совсем позабыв о том, что сейчас привлекаю к себе то самое внимание, которого так старалась избежать.
— Держи, — кто-то ставит передо мной мою обувь.
Я поднимаю глаза. Бен. Лыбится. Счастливый.
— Спасибо, — выдыхаю.
Ещё одно слово, и, есть огромная вероятность, что меня стошнит.
— Ладно.
Бен мнётся на месте, оглядываясь по сторонам. Затем наклоняется, хватает меня под руку и в этот раз действительно помогает встать.
— Думаю, стоит сказать Татьяне, что со спаррингом тебе стоит подождать, — говорит он серьёзно.
Я согласно киваю.
Правда, Бен так и не успевает воплотить задуманное — Татьяна сама отправляет меня вместе с ним, Ниной и ещё одной девушкой (той самой, которая стояла в комнате «Беты», когда Ваня спас Лену) в имитационную комнату.
Как я узнаю позже, её зовут Лиза, и она из оперативной команды «Омега», в которой состоит Рэм.
— Играла когда-нибудь в компьютерные стрелялки? — спрашивает Нина.
Мы вышли из тренировочного зала и сейчас сидим в маленьком коридорчике у двери с горящей табличкой: «Не входить! Идут учения!».
— Было пару раз, — отвечаю я.
Мне уже лучше. За те десять минут, что Бен находится в имитационной комнате, я успеваю прийти в себя.
— Здесь будет что-то подобное. Тебе выдадут оружие и специальный шлем, а также закрепят импульсный датчик. Вот тут, — Нина касается пальцами шеи со стороны спины. — Он связан с программой и будет посылать мозгу необходимые команды.