Пепел к пеплу (сборник) -
Шрифт:
Кроме медных индийских божков, греческих краснофигурных ваз и египетских стаутаэток-ушебти, лорд Фэстон привез в Англию из своих странствий красавицу жену, и сейчас леди Эвелин ждала первенца. Но недавно счастливое семейство стали беспокоить странные «явления», и майор Хоуп откликнулся на просьбу о помощи.
…Внешне лорд Фэстон ничем не напоминал своего отца, круглолицего и курносого жизнерадостного толстяка. Он был бледен, длиннонос, с намечающимися залысинами, которые увеличивали и без того высокий лоб. Про себя Хоуп подумал, что, если
– Значит, всего было четыре происшествия? – уточнил Хоуп.
– Да. Сначала мы не придавали особого значения тому, что кто-то по ночам насвистывает, стучит в окна или хлопает ставнями, но где-то с месяц назад ситуация изменилась. Однажды вечером, когда мы с женой собирались подняться в спальню, перед нами выросла стена огня.
– И что же вы предприняли?
– Меня удивило, что хотя огонь пылает вовсю, я не чувствую жара, и я попробовал поднести к нему руку. Я ничего не почувствовал, поэтому я рискнул пройти сквозь огонь, и моя супруга тоже, но утром ее ладони покрылись ожогами, а я лишился усов.
– А второй случай?
– Мы пили утренний кофе, и Эвелин как раз собиралась добавить молока, когда в чашку полилась густо-алая жидкость, очень похожая на кровь. Она упала в обморок, а стол перевернулся и прижал меня к стене так, что я не мог прийти к ней на помощь – я едва мог вздохнуть. Чашки и блюдца со стола вначале зависли в воздухе, а затем стали летать по комнате, разбиваясь о стены и мебель. Осколки на полу сложились в слово «Прочь!». Потом… на утренней прогулке мой конь меня сбросил и едва не затоптал; а ведь Абордаж всегда отличался на редкость спокойным нравом. А буквально неделю назад со стены моего кабинета рухнул портрет, который висел там со времен прадеда. Если бы я не отлучился тогда на минуту, он раскроил бы мне голову. После этого я и решился написать вам.
Майор Хоуп в задумчивости подергал себя за бакенбарды.
– Думаю, поселившийся в вашем доме дух не желает, чтобы вы оставались здесь.
– Это я понимаю, – сказал лорд Джеффри с легчайшей долей иронии.
– Избавиться от него довольно просто, но этот обряд требует наличия всех кровных родственников в доме. Право крови всегда больше, чем право бесплотного неумершего. Это возможно?
– Да, – с неохотой ответил лорд Джеффри. – Мои сводные братья, Фрэнк и Джайлз, живут неподалеку. И кузен Энтони тоже. А с нами в доме живет мисс Лавли, дальняя родственница моего отца.
– Могут возникнуть трудности?
– Отношения у нас с братьями напряженные, – сообщил лорд Джеффри. – Мой отец ведь был женат вторым браком… и они рассчитывали на большее, чем им досталось по завещанию. А кузен вел дела моего отца, но я думаю отказаться от его услуг, так как обнаружил немало ошибок.
– Тогда намекните, что их готовность помочь вам будет вознаграждена, – посоветовал майор. – Также должна присутствовать ваша жена. Из-за ребенка…
– Хорошо, – с нотой сомнения сказал лорд. – Но она может и не понять, насколько это важно…
За ужином майор убедился, что опасения лорда были не напрасны. Леди Эвелин была красива и подвижна, как колибри, а ее щебет не прекращался ни на минуту. Весь обед она обсуждала увлечение своей подруги, герцогини Миддлмарч, авиапланеризмом, не давая вставить ни слова в свой монолог. Прислуживал им дворецкий-индиец. Тонкостью черт и цветом кожи он напоминал медную статую, но свои обязанности, несмотря на экзотичность облика, исполнял безупречно, ничем не уступая своим английским собратьям.
Мисс Лавли, тучная старая дева с нелепо смотревшемся на ее лице вздернутым носиком, в беседе участия не принимала. Она ограничивалась тем, что рассеянно кивала в такт речам леди Эвелин.
Попытка майора заставить ее разговориться успехом не увенчалась: когда майор заметил, что читал статью мисс Лавли в «Magiс Guardian», она вспыхнула и пробормотала невнятно, что редактор был слишком добр к ней, скромной провинциалке…
– А почем бы и нет, Эдна? – со смешком заметила леди Эвелин и снова принялась уговаривать своего мужа, чтобы тот приказал дворецкому Абхи позировать для ее акварелей.
В среду приехали и братья лорда Джеффри вместе с кузеном Энтони, и майор был поражен их сходством с отцом Фэстона. Достопочтенный Фрэнк почти сразу отправился на конюшню.
– Там жеребенок от их Бивуака и нашей Буквы, – со слабой улыбкой пояснил лорд Джеффри.
– А где ваша книга заклинаний и хрустальный шар? – ехидно поинтересовался Джайлз Фэстон.
– Это игрушки для новичков-любителей, – вежливо ответил майор, и что-то в его голосе заставило Джайлза не развивать тему дальше.
Вечером они собрались в библиотеке. Майор попросил мужчин поставить в круг кресла для всех участников и сам рассадил их. Мисс Лавли взяла с собой вязанье и тихо пощелкивала спицами, пока майор не попросил ее прекратить.
– А теперь, – голос майора стал одновременно и мягким, и властным, – лорд Джеффри, леди Эвелин, попробуйте представить себе дом… подумайте о своем праве находиться здесь, о своей любви к дому… подумайте ваших детях, которые будут жить здесь, как и вы… Сосредоточьтесь на этом.
Почти убаюканные его голосом, лорд Джеффри и его жена обмякли в креслах. Братья сперва скептически переглядывались, но затем тоже закрыли глаза.
– Представьте себе дом, снаружи и внутри, флюгер и черепицу на крыше, каждое окно и каждую ступеньку… – ритмично говорил майор Хоуп.
И вдруг он оборвал себя на полуслове и одним взмахом зажег все свечи.
– Что такое? Не получилось? – посыпались вопросы.
– А я же говорил! – сказал то ли Джайлз, то ли Фрэнк.
Майор и сам был в растерянности; возможное объяснение происходящего крайне ему не нравилось, и потому он не спешил поделиться своей теорией.