Пепел после тебя
Шрифт:
– Тебе-то какое дело?
– Ты с ним спишь?!
Желваки играют на его скулах, взгляд мечет молнии. А я молчу. Так хочется убить его ответом!.. Ведь он убивает меня своими поступками уже очень долго. Но я не успеваю ничего ответить. Егора взрывает, и он начинает орать на весь этот крошечный коридор:
– Я увидел эту фотку, и меня порвало, бл*ть! Ты говорила, что у тебя нет никого! А что я вижу? Какой-то мудак лапает тебя! И если даже это постановка, какого хрена ты на это подписалась,
– Я...
Но ответить он мне не даёт. Его рука обхватывает моё горло. Егор рывком притягивает меня к себе, и я врезаюсь грудью в его рёбра.
– Ты моей должна была быть! Преданной мне, понимаешь? Ведь я хотел быть предан тебе! Но ты просто тискаешься с каким-то типом и позволяешь это снимать! Ты, бл*ть, убиваешь меня, Алина! Я так задолбался... Мне хочется в голову твою залезть и прочитать все твои мысли! Но только с тобой у меня это не получается.
– Поэтому ты просто портишь мне жизнь, да?! – наконец вклиниваюсь в его монолог. – И мутишь с моей подругой!
– Ты ревнуешь?
Его губы задевают мои, потому что он очень близко наклоняется к моему лицу.
– Конечно, нет!
– Да твою мать! – Егор отталкивает меня. – А я вот ревную, представляешь?! И могу в этом признаться! И этого паренька на фото я хочу в асфальт закатать!
– Что ж... Это твои методы, да!
– Да пошла ты!
– Сам пошёл! – пихаю его в грудь.
Мы тяжело дышим, с яростью глядя друг на друга. Вдруг рядом с нами раздаётся сердитый голос:
– Закончили? А теперь оба идите за мной.
Ольга Абрамовна окидывает нас тяжёлым взглядом. Похоже, класнуха слышала буквально всё.
Егор взъерошивает волосы, успокаивая дыхание. Поворачивается к учительнице.
– Без меня, ладно?
Потом обходит её и просто сваливает. Ольга Абрамовна тщетно пытается его дозваться.
– Оставьте его, это бесполезно, – устало говорю ей.
– Ты прививку сделала? – спрашивает она.
Когда я отрицательно качаю головой, с нажимом произносит:
– Сделай. Потом жду тебя в своём кабинете.
Ну вот... Отдуваться я снова буду одна.
Глава 24.2
***
– Алина, что происходит?
Ольга Абрамовна снимает очки и устало потирает глаза. Звонок давно прозвенел, мы сидим в кабинете географии вдвоём. На русский, который у нас сейчас по расписанию, учительница меня не отпустила.
– Ничего не происходит, – бормочу я, ковыряя невидимое пятнышко на парте.
Я не понимаю, как это всё можно объяснить. Не говорить же правду!
«Вы знаете, в прошлом году я обидела Егора, а теперь он припёрся в этот город и в эту школу, чтобы обижать меня!» – в моей голове это звучит именно так – нелепо.
–
Так вот как она это видит?
– Ты не можешь влиться в коллектив, – продолжает Ольга Абрамовна. – Сегодня ты все перемены провела в одиночестве.
Пожимаю плечами, не поднимая на неё глаз. Так и было...
– Алина, – она глубоко и терпеливо вздыхает. – Я могу позвонить твоему отцу. Он просил меня сообщать ему, если с тобой будет что-то не так. И сейчас я вижу, что ты не в порядке.
Глаза неминуемо начинает щипать от слёз. Дыхание сбивается. Глупая жалость к себе берёт верх, и по щеке скатывается обжигающая слеза.
Да, я не в порядке. Совсем. Егор меня убивает. Отнял Таню. Потом говорит о ревности. Ведёт себя непоследовательно и странно. Я с ума схожу!
– Алина, поговори со мной.
Голос учительницы звучит так, словно она говорит с душевнобольной, стоящей на краю крыши. Мне становится стыдно. Смахнув слезу со щеки, поднимаю на неё взгляд.
– Обещаю, – раскрывает она ладони, – что наш разговор не выйдет за стены этого кабинета.
И я решаюсь... Облизав пересохшие губы, прокашливаюсь.
– Мне бы хотелось говорить не о себе, а гипотетически.
– Пойдёт, – кивает она.
– Допустим, у моей подруги есть молодой человек. Они встречаются уже полгода, и у них всё хорошо. Парень замечательный, и он действительно нравится моей подруге. Но потом появляется другой, которого сложно назвать хорошим.
– Почему его сложно таким назвать?
– Ну... – сажусь поудобнее, поднимаю взгляд к потолку. – Он мажор. Ему всё легко достаётся. И его окружают какие-то отморозки. Именно такое впечатление он производит поначалу.
– А потом?
– Потом... он кажется потерянным. Матери у парня нет. Отец женился на молоденькой и не обращает на сына внимание, откупаясь от него деньгами.
– Твоя подруга сама почувствовала это? Смогла понять и прочувствовать его?
Я киваю. Потом отрицательно качаю головой.
– Такого, как он, невозможно прочувствовать до конца.
– Хорошо. Что дальше?
– Моя подруга его невольно предала. Так сложились обстоятельства... Их отношения закончились, не успев начаться.
– А её парень?
– Они расстались.
– Подруга жалеет об этом?
– Нет, – твёрдо говорю я.
Тимофея я вспоминаю, но только как хорошего друга.
– И что потом? – Ольга Абрамовна тепло смотрит на меня.
– Потом... Потом моя подруга сбежала, а он её нашёл. И теперь их отношения, мягко говоря, не очень.