Пепел. Бездна. Часть 2

Энжел Людмила

26.

Меня зовут Теа Вилсон. Я сижу и просто смотрю на свой телефон, мне бы надо что-то ответить Заку, но я не могу. Я не знаю, что отвечать. Вчера он сделал мне предложение, а я оторопела, так и не нашла, что сказать. Почему я не произнесла «да»? Ведь мы уже больше пяти лет вместе? Почему я замешкалась и попросила подождать? Я не знаю. Телефон подрагивает у меня в руках. Боже, дай мне сил! Что со мной? Вчера было ровно пять лет с тех пор, как умер Эван Брайт. В старших классах я была влюблена в него, вернее, я думаю, что была. Да, и он тоже… но, всё изменилось, абсолютно всё, как в его классе появился этот парень Джей. И наши несостоявшиеся отношения так и закончились тем чудесным поцелуем. Я обидела Эвана, да, но не настолько сильно, чтобы он тут же изменил все планы. Мы пошли на ту вечеринку, я с Заком, он один. И эта ночь стала решающей, после неё всё закончилось. И мы больше не общались, как прежде. Он всё время куда-то убегал, едва поздоровавшись. Я догадывалась, что у них была связь. Пару раз я видела, как они обнимаются, но я никому не сказала. Если Эван решил, что этот парень ему нравится больше, в конце концов, это была его жизнь. Да, я психовала, пыталась вызвать в нём ревность и настолько далеко зашла в отношениях с Заком, что даже после его смерти не смогла разорвать их, хотя, что тут кривить душой, очень хотела. Эти прекрасные синие глаза Эвана навсегда остались в тех беззаботных днях. Кажется, я была последней, кто видел его живым, он так торопился куда-то, он был таким весёлым. И вот следующее моё воспоминание уже о его похоронах. Нам говорили, что его тело изуродовали, ходили слухи, что ему вырезали глаза и язык, кто-то рассказывал ужасные истории о поседевшем работнике морга, я не хочу верить во весь этот ужас, но его хоронили в закрытом гробу. Боже, я не могла

поверить, что это происходит на самом деле! Это казалось страшным сном. Больше не будет соперничества между ним и Заком, не будет его улыбки, его странного мрачного вида, шепчущихся в восторге девчонок, не будет ничего! Он мёртв! Этот Джей пропал из вида, иногда я замечаю его в городе, он передвигается на мотоцикле или на такси. Он тоже, так красив. Ходят разные слухи, но он ни с кем из бывших одноклассников не общается. Эта трагедия перевернула наш город, мы все были в шоке, но только Джейсон стал каким-то подлым гадом. Меня волнует и ещё одна вещь, мой кузен Ники почему-то интересовался им, очень настойчиво, говорит это надо для его соседки Сиены. Мне слабо верится, что она сама не в состоянии достать интересующую её информацию, я видела её пару раз спешно выбегающей из подъезда. Стройная, с рыжими волосами и одета, как последняя шлюха. Что у них общего? У моего кузена-подростка и этой не очень-то серьёзной девушки? Неужели он втрескался в неё и теперь готов на всё, чтобы она обратила на него внимание? Я рассказала то, что знаю, а именно, почти ничего. Пусть он порадуется, первая влюблённость пусть даже в такого персонажа, это так романтично. В конце концов, не так уж и плохо, если его первой девушкой будет такая особа. У них всё равно нет ничего общего, так, покурить вместе травку тайком от моей тётушки Луизы, да обсудить последние игры. Я не боюсь за него, он смелый маленький засранец. Да, и моя тётушка Луиза та ещё стерва, меняет своих мужчин каждую неделю, а бедный Ники должен терпеть это. Пусть развлечётся. Я улыбаюсь, вспоминая о нём. Он не как остальные подростки, он другой. У него почти нет друзей, и он весьма умён. Главное, чтобы он не скатился с такой матерью. А что сейчас? Сейчас я не знаю, что мне делать? С одной стороны, мой разум говорит мне, что Зак – это надёжный человек, который уже много лет рядом, что он не предаст, не обманет, он спортсмен, зарабатывает неплохо… но, моё сердце сжимается и замирает, я не хочу за него замуж, я не знаю, почему? Не знаю, не знаю, не знаю.… Я уговариваю себя собраться с мыслями и написать ответ, но разум отказывается анализировать ситуацию. Вчера я вспоминала Эвана, в день его смерти, в день, когда его сердце остановилось навсегда, а Зак обдумывал, как сделать мне предложение, он не виноват в том, что уже не помнит, кто такой этот Эван Брайт. Просто мёртвый человек. Почему же для меня он не просто пепел из прошлого, из моей беззаботной юности? Почему я до сих пор помню его? Будто он невидимым бликом играет в отражениях окон, будто улыбается мне и шепчет «привет», это самое дорогое «привет» во всем мире, я почти признаюсь себе, что готова променять предложение Зака на это «привет». Как ты там, Эван? Можешь ли ты услышать меня? Прости, что не была на твоей могиле… Я оправдываю себя тем, что у меня нет времени, но на самом деле, это напоминание о кошмаре, который все мы старались забыть все эти годы, старались забыть тебя,… но почему-то я не смогла… Я всё равно тебя вспоминаю. Ты бы хоть иногда снился мне, вот сегодня приснился бы и сказал, как мне быть с Заком? Я знаю, что ты ненавидишь его, он для тебя тупой увалень, чёрт… для меня тоже. Как я могла все эти годы встречаться с ним и делать вид, что люблю футбол? Я медленно, но верно превращаюсь во что-то бесцветное и бесформенное. Ты был обычным подростком, Эван, со своими причудами и максимализмом, со своей неприязнью отцовского влияния, ты называл его картины «мазнёй», и ждал наследство от отречённого деда. Что бы ты с этим всем делал? Кем бы ты стал? От этих вопросов мне становится только хуже. Ведь я задаю их в пустоту. Тебя уже нет, и ты уже никем не станешь. Твои родители тоскуют по тебе, по крайней мере, отец, они давно в разводе, я видела его в кафе, на нём нет лица, прошло столько лет, а он до сих пор ходит с таким же печальным выражением, будто твои похороны были только вчера. Ах, да, это самое вчера! Столько в нём всего негативного: твоя смерть, предложение Зака… Я не знаю почему, но я тоже не смирилась с твоей смертью,… ты до сих пор жив для меня… странный подросток с голубыми глазами, которого обожали все девчонки, я до сих пор люблю тебя…

27.

Меня зовут Зак Нилман. Я очень счастливый человек. По вечерам я с моей девушкой Теа смотрю футбольные матчи, не пропускаю ни одного. Я и сам когда-то был спортсменом, сейчас немного забросил это дело. Я думаю, я хороший человек, каждые выходные хожу с родителями в церковь, у нас такая типичная правильная семья. Я люблю салат с латуком и пармезаном. Единственное, что я не люблю – это слабых людей. Не люблю разных там ряженых подростков, панков, рокеров и пидарасов. Человечество вырождается, пока эти придурки трутся друг с другом. Я думаю, их надо отстреливать, как бешеных собак. Я не один так считаю, все мои друзья такого же мнения. Педикам не место в нашем городе. Я не раз бил парней, которые мне казались подозрительными. Раньше я как-то спокойнее относился к ним, пока в старших классах меня не выбесил один парень. Я не помню, как его звали, но он постоянно тёрся рядом с Теа. Меня это всегда раздражало, он был таким странным, красил глаза, волосы. Я думал, что он педик. Но Теа всё время говорила о нём, и, на какое-то время, я усомнился в своих выводах и воспринимал его, как соперника. Смешно, конечно, какой он мне соперник, у него даже бицухи нет и пресса. Но Теа он нравился, и я это видел. А потом в его классе появился ещё один парень, и, кажется, они что-то там закрутили. Может, меня одолела паранойя, но они постоянно переглядывались, переписывались, и хоть и ходили отдельно, но я видел из окна, как выйдя за территорию, они тут же сходились вместе. Я уже начинал обдумывать план того, как хорошенько отбить им почки, чтобы не повадно было, но мне представился шанс использовать всю свою информацию о нём против него же самого. Однажды ко мне после школы подошёл какой-то парень и спросил, знаю ли я Эвана Брайта, да, точно, вспомнил, Эван Брайт. Я ответил, что знаю. Он предложил мне кучу денег за информацию о том, в каком классе он учится, каким путём возвращается домой, где гуляет? Мне показалось это подозрительным, но я так хотел, чтобы кто-то врезал ему, что с радостью всё выложил, и про его любимое место у библиотеки, я часто видел его там, когда возвращался с тренировок и дружка его там видел. Мне кажется, все в школе догадывались или знали, что между ними что-то есть, но все молчали, они нравились девчонкам. Чёрти что творилось у нас! Так вот, я продал всю информацию тому парню. А что такого? Ну, хотел он ему чуток вломить, поделом педику! И только когда этот Эван пропал, я понял, что дело плохо. Я так нервничал, что, аж перестал спать, пропускал тренировки. Полиция допрашивала всех в школе, говорили долго. Отец этого Эвана был богатым чудиком, он готов был заплатить сколько угодно, лишь бы ему вернули его сына. Меня тоже допрашивали, но я сказал, что в тот день был на тренировке допоздна и не видел его, и это было правдой. Я, конечно же, не стал рассказывать о парне, который предложил за деньги поделиться информацией о нём. И вот нам сообщили, что Эвана убили, мне стало не по себе, нет, мне не было его жаль, я просто испугался, что именно я рассказал его убийце, как и где его можно найти. Я не чувствую себя виноватым, если бы тот тип захотел его достать, он бы достал и без моей помощи, я просто немного ускорил процесс. Ну, и что, что его резали несколько дней, он заслужил, потому что был педиком, их всех надо резать, всех этих грязных свиней! Я не ходил на похороны, хотя почти вся школа была там. Почему его так любили? Он же был очень странным, как и его отец, я не знаю. Я слышал, что его хоронили в закрытом гробу, видимо, его хорошо так изуродовали, до самых выпускных тестов не унимались разговоры о том, что его собирали по частям, что ему отрезали пальцы, прижигали окурки, отбили все внутренности, насиловали. Наверное, он кому-то сильно насолил, этот Эван. Я не знаю, но я ещё долго боялся, что однажды ночью копы постучат в мою дверь с вопросами о том парне. Я придумывал фразы, которыми буду отвечать на все их допросы. Время шло, но никто ко мне так и не явился. А

тогда вечером, после похорон, Теа пришла ко мне вся в слезах, на ней не было лица, и я её утешил, это сблизило нас ещё больше. Спасибо тебе, мёртвый педик, ты толкнул в мои руки самую красивую девушку в нашем городе. И вот вчера я сделал ей предложение, я так долго готовился к этому дню. Сам не знаю, для чего мне понадобилось жениться на ней? Можно было ещё подождать, пока мы найдём нормальную работу, купим дом и обновим наши машины, но мне так захотелось. Я купил кольцо, спустил на него все деньги. Мы сидели в кафе и пили чай, когда я встал на одно колено, она засмущалась, и я протянул ей кольцо. Но, какое же негодование ожидало

меня, она замешкалась и попросила подождать пару дней. Что с ней? Она с ума сошла? Это же я, красавчик Зак, все девочки мои, все меня любят! Какого хрена?! Что она о себе возомнила? Мои родители так привязались к ней, она все выходные дни проводит у меня, а теперь ей надо подумать? Лучше парня ей не найти, у меня прекрасная фигура, я бывший спортсмен. У нас столько всего общего: мы оба любим футбол, любим жареные крылья и салат с пармезаном. Да, и в церковь она ходить не против. Почему два идеальных человека не могут пожениться? Может, у неё кто-то появился? Нет, нет, быть такого не может. Я бы узнал, мне бы передали. А если даже и появился, я разобью ему нос. Это моя девушка, никто не смеет посягать на неё, моя и точка! Семья Нилман никогда не отступается от своего. Это как престижная машина и счёт в банке, кто ты, если у тебя этого нет? Так же и девушка, кто ты, если у тебя нет роскошной блондинки с тонкой талией? Ты неудачник! Надеюсь, Теа примет правильное решение, иначе мне придётся ей разъяснить, кто такой Зак Нилман, и что с ним нельзя поступать, как с обычным парнем с улицы…

28.

Что уж кривить душой, я сожрал толстяка. Вернее не всего его, а только его печень и лёгкое. Может, лечение так дурно повлияло на меня, что я решил отведать человечины? Я не знаю, но он виноват сам, как только я добрался до убежища, он попытался бежать, и я оглушил его. А потом меня с головой накрыла пелена, и я уже очнулся, когда доедал его печень. На мгновение мне стало дурно и чуть не вывернуло, но ощущение плотных волокон печени на моих зубах, которые я с хрустом разгрызал, мне пришлось по нраву. Я Лиам Ривен, я уже три дня в бегах. Меня ищут, как особо опасного душевнобольного преступника, а я сижу тут у них под носом и наслаждаюсь жизнью. Я приехал ровно на то место, где пять лет назад мы с моим другом замочили одного парнишку. Это заброшенное здание, предназначенное под снос, до сих пор стоит. Оно поросло трещинами и не охраняется, какая безалаберность! Я очень голоден, не считая органов того охранника, за три дня я ничего не съел. Сейчас я обдумываю, как мне действовать дальше. Я уже избавился от машины, заставив их хотя бы на время предположить, что я покинул город. Но я просто уверен, что оставаться здесь на месте не безопасно. Есть у меня парочка давних приятелей, которые мне кое-что задолжали, пожалуй, воспользуюсь этим. Несмотря на голод и жажду, я упиваюсь свободой, её манящий запах доносится отовсюду, с оживлённых улиц, от проходящих вдалеке женщин, от бродячих собак, от этого сырого заброшенного здания. Я ни за что не вернусь назад! У меня ведь ещё столько дел!

29.

Я решил узнать больше информации, пусть это будет больно, пусть вызывает отчаяние, но я так больше не могу. Эта тюрьма из безумного поля и деревьев, из разбросанных частей тел и скитающихся душ. Я проник в сон Джея, и превратил несколько минут его жизни в кошмар! Я думал, он забыл меня, но, на те короткие мгновения, он стал прежним Джеем. Он так же скучает по мне, продолжает меня звать, держать, сам не понимая этого. Когда он стоит над моей могилой, я чувствую это, моё истлевшее тело до сих пор проводит его тепло сюда, где я замерзаю и истекаю кровью. Мне плохо. Я всё больше и больше получаю знаний, но от этого, я всё дальше и дальше от успокоения. Я узнал, что Зак желал мне смерти, что это он рассказал всё, что знает обо мне моим потенциальным убийцам. Ему нужна была Теа, но ещё больше ему нужна была ненависть ко мне. Меня это злит, ведь он получил то, что желал, Теа теперь с ним, я мёртв. А это значит, что его план сработал. Но не обязательно было меня убивать, я и так уже забыл о ней. За что он так ненавидел меня? Так же узнал, что мой убийца Лиам снова на свободе, он не страдает, не переживает, он готов убивать! Я хотел явиться во сне отцу, но передумал, потому что из состояния перманентной тоски, я впал в неудержимую ярость. Дайте мне тело, и я отомщу всем эти ублюдкам! Дайте мне тело, и я извинюсь перед отцом за то, что был плохим сыном, что думал только о себе, скажу ему, что я любил его! Почему я должен быть здесь, а они счастливы? Я не такой, как все, я не достоин Царствия Божьего? Это мой ад, или это мой рай такой? Они не дают мне забвения, не дают мне успокоения, и я мечусь здесь в безысходности, самоубийца, бывший счастливый подросток, кто я теперь? Дайте мне тело и мою память, я хочу в ад, мне надоела эта бесконечность! Пусть меня рвут на части, по крайней мере, это лучше, чем знать, что все те, кто убил тебя, живут счастливо и беззаботно! Я с каждым днём усугубляю свою судьбу, отдаляя от себя возможность родиться заново и прожить свою жизнь. Но мне всё равно, столько нерастраченной энергии, любви и радости погибли вместе со мной, теперь они рвут моё изрезанное сердце, этот миг, превративший светлые надежды в одну больную бесконечность, и эти люди, которые даже не знали меня. Каюсь, я не был хорошим человеком, но мне кажется, я даже не понял, кем я хотел быть? Отчаяние, беспомощность, слабость – всё, что осталось мне! Осознание: они все живы и счастливы, а я нет! Нахрена мне другая жизнь? Я хочу свою? Там же остался Джей, остался мой дом, моя жизнь! Отдайте мне всё назад, это моё! Я не хочу родиться заново и не помнить ничего, быть другим человеком, я хочу быть собой, хочу посмотреть в глаза своему убийце! Я пытаюсь кричать, но нет сил. Я снова весь залит кровью, снова задыхаюсь. Это никогда не закончится… Я вижу девушку, она сидит на камне, её глаза побелели от воды, а кожа распухла. Она утонула, я знаю, и она сама выбрала эту судьбу. Я хочу заговорить с ней, она просто смотрит на меня своим слепым взглядом, видит ли она меня?

– Ты в отчаянии, не так ли? – её голос звучит мягко и по-доброму, - Я слышу его, я ощущаю твою боль. Я тут так давно, что уже не знаю, кто я? Но зато я знаю, что ты будешь здесь ещё дольше, если не прекратишь сопротивляться судьбе, отпусти уже своё прошлое. Я не смогла… и я тут навечно.

– Да, мне плевать! Пусть слышат, я ненавижу тех, кто заставил меня убить себя, и я хочу мстить, я не желаю мирно существовать бестелесной субстанцией!

– Время не лечит тебя, как и меня, ты должен смириться и принять свою судьбу, тут невозможно бороться.

– Я не хочу слушать тебя! – я бегу вперёд, но её голос преследует меня, въедается в память. «Навсегда» - это звучит, как приговор, навсегда здесь, навсегда в безысходности. Я не знаю, что мне делать? Потерян. Как мне быть? Я не могу смириться…

– Я верну тебя в мир живых, - его голос останавливает меня, это Джонни Дарк, он за моей спиной, снова следует за мной, как тень.
– Я разделяю твои страдания, это я виноват в них, поэтому я провожу тебя в мир живых. За это я получу вечность здесь или меня отправят в ад, но я готов понести наказание.

Я падаю на колени, не в силах сдержаться, я готов молить его. Мне всё равно, какие последствия принесёт это решение. Я хочу туда!

– Желай этого так же сильно, как саму жизнь в момент беспредельного отчаяния перед смертью. Все наши желания материальны, вся наша боль, наши воспоминания, радость и ненависть, всё вернётся к нам. Мы за всё получим сполна! Держи мою руку крепче, Эван! И если ты будешь там, передай Лирою, что я всё ещё жду его, и всегда буду ждать. Человеческая жизнь так прекрасна и так коротка, но в этом её прелесть, цени каждое мгновение, - он протягивает дрожащую руку, я ослабшими, окровавленными пальцами сжимаю её. Я готов поверить во что угодно. Он дёргает меня на себя, обнимая холодом своего мёртвого тела, и в тот же миг мы проваливаемся под землю. Мне кажется, мы падаем в ад, бесконечная боль пронзает меня, нудная, тянущая, отнимающая остатки сил. Мне тяжело, мне страшно, я задыхаюсь. Земля набивается в мои лёгкие, глаза, рот, я в агонии. Я будто снова умираю! Я в отчаянии, и только голос Джонни не даёт мне сойти с ума.

– Эван, ты сможешь, иди вперёд! – я не знаю, что он хочет от меня, но упираюсь ладонями в плотный слой земли, мои руки проваливаются в неё, я ничего не вижу.

– Эван, торопись, у тебя мало времени, давай же!

И я, вкладывая все силы в свои ладони, снова и снова цепляюсь за комья земли, и вот уже в тот момент, когда мне кажется, что безумие окончательно овладело мной, я делаю вдох. Это воздух, обычный терпкий воздух, я не могу поверить. Перед глазами всё плывёт, я сейчас потеряю сознание, тьма сгущается, подступает тошнота. Но я успеваю заметить склонившихся надо мной людей в белых халатах. Я закрываю глаза и погружаюсь в бред, в котором смеющийся мужчина по имени Лиам истязает моё тело. Я заново переживаю тот ужас, когда вижу, как он отрезает мне палец, ощущаю хруст кости, мозг отчаянно ищет выход, но ничего, кроме плача и мольбы я не могу выдать. Я молю его не делать этого, слёзы заливаю мои щёки, мне так страшно и так больно. Он сжимает мою трясущуюся кисть, впившись обгрызенными ногтями в мою ладонь, кровь жуткими потоками течёт из отрезанного пальца, рука немеет. Я пытаюсь вырвать её, но он снова подносит огромные железные щипцы.

– Нет, нет, пожалуйста, я сделаю всё, что вы захотите, не надо больше! Прошу вас, прошу, - я с трудом произношу слова, захлёбываясь в слезах, мне так страшно, что я вот-вот потеряю сознание, - Пожалуйста, прошу вас!

И в этот момент он ломает мой второй палец, я почти обезумел от боли, я вырываюсь, но он откидывает меня в сторону и пинает в живот. Дыхание перехватило, я сжимаю второй рукой кровоточащие фаланги, я схожу с ума. Он склоняется надо мной, его перекошенное от удовольствия лицо похоже на глиняную маску.