Пепел. Бездна. Часть 2

Энжел Людмила

– Нет! – я чувствую, что начинаю срываться на крик, - Я был другим, я изменился, я сожалею!

Он снова хрипло посмеивается.

– Сожалеешь? Давай это скажем ему? Как его там звали, я уже забыл? А, этот, Эван. Эван, послушай, ты ненавистный пидор, но Винс сожалеет, что ты сдох! Он был бы рад, если бы ты ходил по земле и везде светил своей размалёванной рожей! Он, сука, лжёт, но будет корчить из себя праведника! Эван, что скажешь? Ты простил старину Винса за это недоразумение? Простил? Простил ему, что он молча наблюдал столько дней, как я режу тебя, как праздничного поросёнка, кусок за куском, кусок за куском…

– Лиам! Перестань. Что тебя надо? Ты пришёл, чтобы предаться воспоминаниям? Они неприятны

мне.

Ривен затянулся и мечтательно уставился в потолок.

– А мне очень приятны. Знаешь, после этого я убил много шавок. Я придумал им название «шавки» - очень ёмко и определённо подходит. А последнее время у меня появилась новая фишка, я поедаю их.

– Боже, Лиам, - я не могу сдержаться и морщусь от отвращения, эта кровь на его футболке, он ел человеческое мясо.

– Братишка, это такой кайф! Грызть сырое тёплое мясо, я как настоящий хищник, матушка природа дала мне зубы, и я вгрызаюсь в их плоть, самое любимое – это органы: сердце, печень, лёгкие. Особенно у молодых.

– Лиам, это отвратительно, ты болен!

Он кидает в мою сторону ужасающий взгляд, по которому я могу понять, что он пришёл ко мне с одной целью, ему не нужны мои деньги, ему не нужна моя дружба, он пришёл убить меня. Я так чётко и ясно осознаю это, что меня начинает трясти. Моё прошлое вернулось ко мне, ничто не забыто, оно пришло, чтобы отомстить мне за мою жестокость моими же методами. Я делаю шаг в противоположную сторону, аккуратный и медленный. Я с трудом соображаю, что мне делать, все вещи упакованы, ничего нет, кроме пары тарелок и… ножа, точно, у меня есть нож, но он на кухне. Успею ли я добежать? Смогу ли я обмануть его и выиграть время?

– Братишка, - он цедит сквозь зубы, - Не говори так. Меня вылечили, да, я был болен, плохо себя чувствовал, но теперь всё в порядке. Я приехал к тебе, а ты так меня встречаешь? Где твоё гостеприимство? Ты не рад меня видеть? Ты ненавидишь меня? – Его неморгающий взгляд сверлит меня, жадно вгрызается.

– Нет, нет, ты неправильно понял меня, я просто немного в шоке, так как не понимаю, как же ты меня нашёл? Как додумался меня найти?

Лиам почесал бороду и докурил сигарету.

– Это было довольно сложно, ты замёл все следы, но я нашёл пару человек, которые были в курсе того, куда ты уехал, они, конечно, не хотели делиться информацией, - он оттягивает футболку и рассматривает пятна, - Но, я их убедил, что они неправы.

Холод бежит у меня по спине, я понимаю, что он либо убил, либо покалечил наших общих знакомых, которые когда-то вместе с нами пили пиво и шутили. А если ещё хуже? Если он их сожрал? Меня подташнивает от волнения, в голове образ ножа, мне бы только успеть, только бы добежать!

– Может, как в старые добрые времена, пропустим по глотку холодного пива? – я стараюсь говорить как можно более непринуждённо, он внимательно смотрит на меня. Я понимаю, что никакого пива у меня нет, я давно не пью, в холодильнике у меня только вчерашняя паста и кусок пиццы, но мне надо дойти до кухни. В конце концов, взгляд его смягчается.

– А, давай, я тут ненадолго, почему бы и не глотнуть пивка?

Я иду обычным шагом на кухню и только когда пересекаю порог, тут же бросаюсь к выдвижному шкафу, где у меня лежит пара вилок, ложка и нож. Слава Богу, он на самой поверхности, я тихо его достаю, стараясь не производить ни звука.

– Ты какое будешь, светлое или тёмное? – кричу в пустоту, создавая впечатление того, что вожусь с бутылками.

– Светлое, конечно, ты же знаешь.

Моё сердце замерло на секунду, это страшный, спокойный, чуть хрипловатый голос прозвучал прямо у меня из-за спины. Он здесь. Он рядом. Мне нужен размах, нужно не промазать. Я разворачиваюсь, но Лиам, словно призрак, уже вплотную ко мне, его рука плотно сжата у моего живота. Сознание мечется в панике, рука немеет,

и я роняю нож. Он воткнул отвёртку мне в живот по самую рукоятку. Я чувствую этот холодный металл в своих мышцах, мне тяжело дышать. Я ничего не понимаю, только страх окутывает меня. Я с криком отталкиваю его. Рукоятка торчит из меня. Мне надо поднять нож, поднять его. Почему так быстро покидают меня силы? Куда он мне попал? Селезёнка? Печень? Почему мне так плохо? Лиам громко хохочет.

– Старина, Винс, ты думаешь, я наивный олух? Я выжил только благодаря тому, что всё просчитывал, я умнее тебя. Поэтому ты будешь до последнего вздоха замаливать свои грехи, а я буду жить. Ты умрёшь, братишка. Уж, извини, мне нужна твоя жизнь, твой дом, денежки, телевизор и диван, в конце концов.

Я падаю на колени, перед глазами всё плывёт, слышу шум сердца в ушах. Нащупываю нож, собираю все силы в кулак и поднимаюсь. Боже, почему такая большая лужа крови? Ведь ранение-то маленькое, хоть и глубокое. Я не думаю, стараюсь не думать об этом, отметаю все мысли и бросаюсь на него, на мгновение мне показалось, что нож скользнул по Ривену, что я порезал его. Но это иллюзия, он выхватил его у меня. И занес для удара, я инстинктивно хватаю руками лезвие, оно режет мои ладони, а он выдёргивает его и снова наносит удар, я опять сдерживаю его руками, кровь льётся, брызжет в разные стороны. Мне страшно, но не больно. Я хочу вырвать у него нож, но Ривен проворачивает рукоятку во мне, и от адской боли в глазах темнеет, во рту солоноватый вкус. Я знаю, что это кровь, дело плохо. Главное выжить, главное, не пропустить ещё один удар. И в ту же секунду, я чувствую лезвие под рёбрами, пока сознание возвращалось ко мне, зверь пырнул меня в лёгкое.

– Не сопротивляйся, братишка, тебе же будет больнее, просто отдохни, ты устал за долгие годы скитаний. Приляг и отдохни, чтобы тебе приснился твой дом на побережье. Помнишь, как ты мечтал о нём? О водорослях по линии прибоя, медузах и солнце. Всё это здесь и сейчас, всё это для тебя.

Я падаю на пол, неприятные горячие потоки вливаются в мои легкие, дыхание становится булькающим, это страшно, я умру. Я вижу расплывчатый образ, склонившийся надо мной, нет, это не Лиам, это тот парнишка Эван, побелевший, с потрескавшейся кожей и почерневшими губами. Его лицо изрезано, всё покрыто запёкшейся кровью, а глаза синие-синие, как то море, о котором я мечтал…

– Тебе не будет больно, отдохни, - он говорит голосом Ривена, ублюдок всё-таки убил меня. У меня агония, я молочу руками и ногами, не в силах встать, я пытаюсь кричать, но изо рта вырывается только хрип. Хочу достать его, но он спокойно отходит, и я слышу, как он садится на диван и включает телевизор, насвистывая какую-то до боли знакомую мелодию. Он спокоен, он безумен и он счастлив сейчас. А что я? Я умираю, стремительно и в ужасных муках, я не могу дышать, мне страшно, я не могу дышать! Я всегда боялся задохнуться, и вот я захлебываюсь своей кровью. Боже, прости все мои грехи, я не хотел, чтобы всё так вышло, если ещё не поздно, очисти мою душу от гнева и страхов. Я хочу в Царствие твоё, прими меня, сына твоего! Я умер… это конец…

34.

Тьма, всепоглощающая и едкая, будто дым, от жжёной осенней листвы. Протяжный вой сотен голосов, они не зовут меня, но плачут. Мои руки утопают в грязи, в холодной жиже, что-то кишит в ней, скользкое и множественное, как опарыши. Я пытаюсь найти свет, хоть какой-то свет. И вот появляются первые отблески, они играют синевой на моей коже. Что это? Рядом так много тел. Трупы? Нет, они шевелятся, мы живы, я дышу. Где я? Я вижу чьи-то ноги в тяжёлых ботинках. Человек в длинном плаще стоит надо мной, я не могу понять, кто это. Мои глаза привыкают к мраку, и я уже чётко могу разглядеть его: длинные чёрные волосы, тонкие черты лица. Это женщина? Он улыбается мне, и я чувствую облегчение.