Пепел. Гори оно все...

Костадинова Весела

Когда она, всё ещё немного растерянная, подняла на него взгляд, Артур уже смотрел на неё — открыто, спокойно, с глубокой теплотой, от которой внутри становилось светло и страшно одновременно.

Он выбрал её. И дал понять об этом всему залу.

Альбина чувствовала, как закипает в жилах кровь, как ее сердце мечется в груди, все еще не в силах понять, что все происходит на самом деле.

Сама презентация прошла для неё как в полусне.

На сцене, освещённой софитами, Ярослав был всё тем же — непоколебимо собранным, властным, почти статуей. Он стоял рядом с губернатором, уверенно рассказывая

об амбициозном проекте нового элитного жилого комплекса. Его голос звучал твёрдо и чётко, каждое слово было отточено, как речь актёра в премьерной постановке. В каждом его жесте, в каждом повороте головы ощущалась сила — скрытая, хищная, контролируемая.

Но Альбина едва его слышала.

Она стояла чуть позади, рядом с Артуром, ощущая его ладонь, легко, но намеренно лежащую на её талии. Его прикосновение было невесомым, но совершенно явным. Тепло его тела, его уверенность, его обволакивающее присутствие — всё это держало её в состоянии сладкого напряжения. Он не отпускал её ни на шаг, словно подчеркивая: она — его. Она здесь с ним. Она — часть его мира.

Иногда он наклонялся ближе, чтобы бросить короткий, язвительно-точный комментарий о ком-то из гостей — и каждый раз его губы почти касались её уха. Его дыхание холодило кожу, заставляя её вздрагивать от невольной дрожи. Порой он позволял себе мимолётное касание губ — такое лёгкое, эфемерное, что казалось, ей это просто чудится. Но каждый раз её сердце срывалось в бешеную скачку.

Внезапно ее словно холодной водой окатило. Она чуть отстранилась от Артура, стараясь понять, что вызвало такую невероятную реакцию, быстро обежав зал глазами.

И вдруг её взгляд наткнулся на тёмные глаза Ярослава.

На миг ей показалось, что это ошибка, но нет — лед в его взгляде растаял, сменившись жаром, который коснулся её кожи, как медленный, обжигающий шёлк.

Он смотрел на неё так, словно нет вокруг ни людей, ни разговоров — только она, и только для него.

Взгляд медленно скользнул по её телу — не дерзко, не вульгарно, а с той невидимой, властной уверенностью, что обнажала душу больше, чем тело. Его глаза задержались на изгибе её талии, на шее, где только что было дыхание Артура, на её пальцах, крепко сжимающих бокал — чуть дрожащих, чуть напряжённых.

И в этот момент Альбина вдруг поняла: он словно провёл по ней рукой — нежно, медленно, уверенно, как будто уже имел на это право. По коже побежали мурашки, дыхание перехватило, в груди всё сжалось от необъяснимой смеси стыда, волнения и страха.

Она едва не отступила на шаг — инстинкт, подчинённый внутреннему потрясению. Как будто сама природа подсказывала: с этим взглядом не играют.

Но Ярослав уже отвёл глаза, и с каменной невозмутимостью продолжил беседу с губернатором и его женой, будто ничего и не произошло.

Альбина отодвинулась от Артура.

– Что такое, Аль? – тут же уловил он.

– Прости… кажется мы оба немного забылись, - отозвалась она.

– А…. ты отца увидела, - догадался он. – Пойдем, поздороваемся. Не переживай, он прекрасно знал с кем я буду.

На едва гнущихся ногах девушка заставила себя подойти к Ярославу и тихо поздоровалась, не глядя в глаза.

– Пап, все как всегда на высоте, - улыбнулся Артур.

— Твоя заслуга, — коротко

кивнул Ярослав, как ни в чём не бывало. Его тон был ровным, но, повернувшись к Альбине, он сделал лёгкую, почти театральную паузу. — Понравилось, Альбина... Григорьевна?

Он произнёс её имя медленно, с лёгкой интонацией разрешения — будто намеренно подчеркивая, что её присутствие здесь абсолютно легитимно.

— Да… — выдохнула Альбина, вынужденная поднять на него глаза. Но в тёмных глазах уже не было ни жара, ни той обжигающей ласки, что пронзила её несколько минут назад.

Теперь там царила ледяная, безукоризненная вежливость.

— Видел, во что вы превратили наши соцсети, — произнёс он чуть небрежно и протянул ей бокал шампанского. Его пальцы коснулись её руки — мимолётно, почти невинно, но этого краткого прикосновения хватило, чтобы сердце Альбины снова сжалось в болезненный спазм инстинктивного страха.

— Впечатлён, — добавил он, глядя прямо на неё.

И она вдруг поняла: он говорит искренне. Ни грамма фальши, ни намёка на игру в его голосе не было.

— Спасибо... — ответила,стараясь сохранить ровный тон.

Ярослав позволил себе легкую усмешку.

— Только помните, Альбина, — сказал он чуть тише, — мы всё-таки застройщики, а не социальная служба.

Он говорил просто, но в его голосе проскальзывала мягкая насмешка, и в уголках глаз вдруг мелькнули искры настоящего веселья.

— Мои юристы уже мозг мне проели, уточняя, кого благодарить за вас, — добавил он, делая вид, что ворчит.

Артур засмеялся, искренне и громко, словно хотел снять напряжение.

— Хватит, пап, — усмехнулся он. — Ты доволен, а поэтому приструни своих юристов — они те ещё лодыри.

Альбина впервые за вечер позволила себе перевести дыхание. И даже уловила между двумя мужчинами нечто похожее на молчаливое взаимопонимание, скрытое за легкими подколками.

Но внутри неё всё ещё горело эхо того взгляда, которым Ярослав ласкал её несколько минут назад — эхо, которое никуда не исчезло, а только пряталось в тени его вежливой улыбки.

– Пап… - тихо обратился к нему Артур, словно напоминая о чем-то.

Ярослав снова улыбнулся.

– Альбина, любите пафосные, занудные, скучные дни рождения мужчин в возрасте? – заметил он, пряча улыбку за бокалом шампанского.

– А… - растерялась Альбина. – Простите… не была ни разу….

– О боже! Обязательно превращать это в цирк, пап?
– фыркнул Артур.

– Нет. Но реакция бесценна, сынок, - он перевёл взгляд на Альбину — ровный, вежливый, чуть теплый, без прежней хищной тяжести. Теперь в его глазах было уважение, легкая, едва заметная насмешка — ничего более.

— Тогда, — продолжил он уже официальным тоном, — интереса ради и опыта для, Альбина, приглашаю вас в следующую пятницу на моё мероприятие. Встретите там много интересных людей... ну и, возможно, поможете моему сыну чувствовать себя чуть свободнее.

Тон был безупречно корректным — ни намёка на двойное дно. Только короткая, дипломатичная улыбка, какая полагается человеку его статуса.

Щеки Альбины вспыхнули огнем – она не ожидала подобного приглашения, но отказать Миите возможности у нее не было. И об этом знали все трое. Поэтому она лишь улыбнулась.