Пепел. Гори оно все...

Костадинова Весела

— О господи, Альбина, — фыркнул он, его губы дрогнули в улыбке, но в его взгляде мелькнула искра раздражения, досады и насмешки. — Да дался тебе этот статус! Ну раз он настолько важен для тебя, я готов идти и на эту уступку!

— Что? — Она сбилась с ритма, её ноги запнулись, но его рука на её талии удержала её, не давая упасть, а другая, сжимавшая её ладонь, направила обратно в танец. Её сердце заколотилось, а щёки вспыхнули от его слов.

— Кольцо в кармане, — сказал он, не замедляясь, не сбиваясь, его голос был низким. Он вёл уверенно, быстро, его пальцы на талии скользнули чуть ниже, к изгибу бедра, и это движение,

едва заметное для других, заставило её задохнуться. — Раз для тебя это настолько важно, черт с ним.

— Ты блефуешь, — выдавила она, сжимая его руку сильнее, её ногти впились в его ладонь, но она не отстранилась, её тело, несмотря на протест разума, следовало его ритму. — Это просто ещё один твой трюк, Яр. Чтобы я попалась.

Он рассмеялся, низким, глубоким смехом, который прокатился по её венам, как огонь.

— Может, и блеф, малышка, — прошептал он, закручивая её в повороте, так что платье колыхнулось, а бриллианты колье сверкали в свете ламп. Его рука на талии притянула её ближе, их тела почти слились, и она почувствовала тепло его дыхания на своём виске. — А может, и нет. Проверь меня. Скажи «да», и узнаешь.

– Ты сейчас серьезно?
– она поверить ушам своим не могла.

– Более чем, Аль. Не хочешь быть любовницей, становись женой. Портить вечер молодым не будем, объявим завтра утром на завтраке.

Альбине казалось, что она спит и видит странный, непонятный для нее спектакль.

К счастью, танец завершился. Ошарашенная и шоковая Альбина позволила Ярославу проводить ее на место, не очень понимая, что происходит вокруг нее.

Ярослав смотрел на неё весело, его тёмные глаза блестели, как будто она уже сказала «да». Его пальцы, отпустив талию, задержались на запястье, большой палец скользнул по жилке, где бился пульс, и это лёгкое касание, невесомое, заставило её вздохнуть. Но в его взгляде, в этой хищной лёгкости, она видела правду. Ему было всё равно. Его предложение — не любовь, не союз, а желание обладать. Обладать ею, как он обладал своей коллекцией монет, каждой редкой, вожделенной, запертой в его мире. Да, он не блефовал. Он готов завтра сделать ей предложение официально, назвать женой. Но это ничего не меняло — она оставалась для него добычей, а брак — лишь способом загнать её в его рамки, уступкой упрямой девчонке, осмелившейся сказать «нет».

Соблазн был невероятен. Сказать «да», чтобы ощутить триумф, увидеть жгучую зависть в зелёных глазах Эльвиры, доказать сестре, что она — лучше, желаннее, успешнее. Альбина представила, как Эльвира, сияющая в своём белоснежном платье, побледнеет, её губы задрожат, а глаза вспыхнут. Она почти чувствовала вкус этой победы, сладкий и ядовитый, как вино в бокале.

Альбина тряхнула головой, рыжие локоны колыхнулись, отгоняя наваждение. Она сжала сумочку, ногти впились в кожу, возвращая к реальности. Диктор объявил слово матери невесты, его голос прорезал гул зала. Анна встала, её взгляд метнулся к старшей дочери, растерянный, чуть виноватый, прежде чем она повернулась к Эльвире. Её поздравление было тёплым, но выверенным, её подарок в конверте — аккуратный, ожидаемый — никого не смутил и не удивил. Эльвира поднялась, её шёлковое платье струилось, и поцеловала мать в щёку, губы дрогнули в улыбке, но зелёные глаза, холодные и острые, снова и снова обращались к столику сестры.

– Ты ведь хочешь меня так же, как я тебя, - тихо заметил Ярослав, прервав ее мысли. –

Аль, мне достаточно лет, чтобы я понимал твои ощущения. Я не вызываю отвращения, все твое сопротивление – из дурацких принципов. И я признаю их, уважаю…. Но не мучай больше ни себя, ни меня…

Она повернулась к нему, бледная.

– Прости…. – облизала сухие губы, поднимаясь, - мне…. Нужно подготовить свой подарок.

– Альбина, - он вскочил на ноги, преграждая ей путь. – Скажи «да», и мы объявим это прямо сейчас!

– Ярослав…. На нас все смотрят…. Отойди, пожалуйста…. – она почувствовала, как по спине катится холодный пот.

Он тоже побледнел. Стоял и смотрел на нее, едва заметно отрицательно качая головой.

– Отойди с дороги….

– Аля…. Скажи «да»….

Она обогнула его, направляясь к распорядителям и доставая из сумочки заветную флешку. Ярослав остался позади, не пошел за ней, только тяжело вздохнул, поднимая глаза к темному потолку.

42

– Что это? – спросил молодой парень, сидящий за пультом управления большим экраном.

– Я говорила, мой подарок новобрачным, - проворковала Альбина, ощущая внутри ледяной холод страха и предвкушения. – Вам должны были сказать…

– Да, простите, - он взял маленькую золотистую флешку и вставил в ноутбук, проверяя первые кадры.

– Остановите, - приказала Альбина, - это только для них. Них двоих. Сейчас я выйду их поздравлять, и по моему сигналу запустите видео.

Он молча кивнул, признавая право сестры невесты на личный сюрприз, на то, что до нее не видел еще никто.

Альбина чувствовала, как покрылся холодным потом ее лоб, но заставила себя вернуться на свое место за столом Ярослава. Тот сидел с бледным, каменным лицом, словно из него ушла вся жизнь, а в стакане вместо шампанского поблескивал янтарный коньяк.

– Итак, - раздался голос распорядителя, и холодный комок упал в животе у Альбины, - теперь очередь сестры поздравить новобрачную.

На негнущихся ногах, с гулко бьющимся сердцем, Альбина вышла на середину зала. Гордая спина, сверкающие как драгоценные камни глаза в лихорадочном блеске. Улыбаясь взяла микрофон, обвела зал глазами. Эльвира – улыбающаяся и цветущая, ее руки в руках Артура, мама довольная и веселая, Лариса, с лицом словно ей не хорошо, Инна, в самом конце зала, глядящая с искренним интересом. Бледная Илона в своем алом как кровь платье, с поджатыми губами, но сохраняющая спокойствие.

Ярослав.

Он смотрел в одну точку перед собой. Каменный. Холодный. Неподвижный.

– Простите, - девушка откашлялась и улыбнулась. – Немного волнуюсь, - истинная правда.

– Семья… - начала она, - для каждого из нас это слово – свято. Семья — это не просто быт и повседневность. Это не только общие ужины, фотографии в гостиной и даты в календаре. Настоящая семья — это любовь. Безграничная, безусловная, настоящая. Это доверие, полное и безоглядное. Именно доверие становится тем невидимым, но прочным мостом, который соединяет два сердца, две судьбы, два мира.

Без доверия невозможно ни настоящее счастье в браке, ни прочная дружба, ни искреннее сестринство. Потому что доверие — это не слова и не жесты. Это уверенность, что тебя не обманут. Это знание, что тебя не оставят. Это чувство, что, какими бы ни были обстоятельства, ты не один.