Перебиты, поломаны крылья
Шрифт:
– Хорошим людям.
– И в чем заключается их хорошесть?
– Пятьсот долларов звонкой монетой плюс еще столько же, но в виде дорогого мобильного телефона со всеми, так сказать, наворотами.
Вокруг них никого не было, но прапорщик все равно огляделся по сторонам – не слышит ли кто.
– А делать что?
– Передать этот телефон. Одному заключенному. После чего можете забрать у него этот телефон и оставить себе…
– Кому передать?
– Сначала ваше согласие.
Прапорщик важно и чинно кивнул, выражая
Но и это еще было не все. В телефон было встроено устройство, позволяющее прослушивать пространство в радиусе десяти метров окрест него. Но чтобы сигнал исправно поступал на приемник, Борис должен был оставаться в непосредственной близости от тюрьмы. Он не мог доверять курьеру, поэтому должен был убедиться в том, что телефон будет доставлен по назначению, минуя оперативную часть следственного изолятора. Он очень не хотел, чтобы капитан Сизов поставил телефон на прослушивание…
После случая с аквариумом Бориса как подменили. Он больше не шлялся по бабам, сразу же после работы, а то и до окончания рабочего дня возвращался домой. Каждый вечер ужин при свечах, каждую ночь скрип расшатавшейся кровати – Кате нравилась такая жизнь.
Она всерьез готовилась стать женой Бориса, настолько же серьезно относилась и к обязанностям хозяйки дома. Горничая работала и кухарила, а Катя следила за ней, подгоняя и указывая на недостатки. А еще она сама ездила в супермаркет за продуктами, чтобы быть уверенной в их качестве.
Именно в супермаркете она и увидела следователя Толоконникову. Та была в красивом стильном сарафане, с распущенными волосами, поэтому Катя сначала обратила на нее внимание как на очень красивую девушку и только затем признала в ней печально знакомую Викторию Михайловну.
Покупок у нее было немного – одна-единственная бутылочка тонизирующей газировки. Она расплатилась и направилась к выходу. Но какой-то мужчина, довольно-таки симпатичный и хорошо одетый, попытался заговорить с ней. Она вежливо, но холодно улыбнулась ему, в том же тоне что-то ему сказала. Похоже, она послала его далеко, но тот не хотел уходить. Последовал за ней.
Катя обслуживалась по другой кассовой линии. Также расплатилась и с пакетами вышла на улицу. И сразу же увидела мужчину и уходящую от него Толоконникову. Видно, снова отшила его, а он опять собрался ее догонять.
Кате не было никакого до него дела, но все же ей стало завидно. Почему тот же мужчина пытается ухлестывать не за ней, а за какой-то Толоконниковой? Чем она хуже? Она не удержалась и обратилась к нему, чтобы еще больше обескуражить его:
– Эта девица в прокуратуре работает. Ох и стерва! Смотри, как бы за изнасилование тебя не упекла!
Мужчина озадаченно посмотрел на Катю и, не пытаясь переключить на нее
Толоконникова же направилась к своей машине, которая, как оказалось, находилась совсем рядом с ее «Ауди». И машина, надо сказать, ничего. Новенькая «Тойота» «Королла». А ведь совсем недавно ездила на немецкой старушке.
Катя не хотела заговаривать с ней, но Толоконникова сама заметила ее, приветливо улыбнулась, даже махнула ей рукой. Она же ответила ей кислой миной, что Викторию ничуть не смутило. Мало того, радушно улыбаясь, она подошла к ней.
– Привет!
– Ну, привет. Что дальше?
– А еще меня стервой назвала, – усмехнулась Виктория.
– Чего? – опешила Катя.
На улице шумно, и Толоконникова находилась метрах в десяти от нее, когда она назвала ее стервой. Не могла она это услышать. Но ведь услышала же…
Виктория мигом сменила вспыхнувший было гнев на милость.
– Ты не переживай, я не обиделась. Я и есть стерва. Работа у меня такая… Но сегодня я хорошая. Сегодня у меня выходной, – сердечно улыбнулась она.
– Поздравляю.
– Да не смотри ты на меня букой. Я не кусаюсь.
– Я в прошлый раз тоже так думала. А ты зубы показала.
– Говорю же – работа такая… Ты сейчас домой?
– Да.
– А я машину обкатываю.
– Неплохая машина, – сказала Катя. И язвительно добавила: – Но у меня лучше.
Она хотела смутить и даже оскорбить Викторию, но из этого ничего не вышло.
– Я вижу. У кого какой мужчина, у того такая машина.
Катю заело любопытство.
– А какой у тебя мужчина?.. То есть у вас…
– Не надо на «вы». Мы же с тобой ровесницы… И мужчины у нас примерно одного возраста. Сколько твоему Борису, тридцать?
– Ну и?..
– И Андрею почти столько же, двадцать восемь.
– Андрею?! – изумилась Катя.
– Да, Сизову.
– Ты с ним живешь?
– Я же сказала, он – мой мужчина.
– Он что, и машину тебе подарил?
– Все-то тебе знать надо, – интригующе улыбнулась Виктория.
– Он что, разбогател?
– А разве он был бедным? При его-то тетушке?.. Она ему дом свой отписала… Старый дом, но он совсем как новый. Денег вот на машину дала…
– Ничего себе!
– Видела, мужчина ко мне клеился? – словно для того, чтобы еще больше подзадорить Катю, спросила Виктория. – Зачем он мне такой, если у меня есть Андрей…
– Зачем ты мне это говоришь? – сквозь зубы спросила Катя.
– Но ты же похвасталась мне машиной.
– А ты хвастаешься Андреем?.. Так мы еще посмотрим, с кем он будет!
Катя и не ожидала от себя таких слов. Ведь Андрей не нужен ей, с Борисом лучше… А может, и нужен! Он лучше Бориса во всех отношениях, кроме материального. Но если у Андрея дом свой появился, если он машины может дарить… И вообще, почему какая-то прокурорская стерва должна владеть им?..