Переход II
Шрифт:
— Даже не буду спрашивать, на что, и уверен, что ты уже деньги ему выдал.
— Да не ему, но он буквально пальцем показал на людей, которые все это сделают, причем до конца текущего года. Но да, я выделение средств подписал, потому что проект очень интересный. И, думаю, что товарища Шалимову с ее кафедрой в МЭИ мы переводить не будем. Как бы она этого не просила.
— Она вроде и не просила…
— Другие просили… я на днях… в воскресенье заеду в Кунцево, все в подробностях расскажу.
— Интригуешь? Интриган! Ладно, подожду до воскресенья. Но если интрига
— Это не моя, а Воронова! А у него неинтересных интриг вообще не бывает…
Глава 19
Когда обед закончился и на веранде остались только двое, Иосиф Виссарионович с любопытством посмотрел на Лаврентия Павловича:
— Ты вроде мне обещал интригу раскрыть…
— Ну да, а тебе как, с подробностями техническими или в общих словах рассказывать?
— С подробностями, пожалуй, поинтереснее будет, да мы и не спешим вроде никуда.
— Ну с подробностями, так с подробностями. На кафедре товарища Шалимовой в МИФИ разработали два интересных кристалла, под названием ЦАП и АЦП, то есть цифро-аналоговый преобразователь и аналого-цифровой. Которые из цифрового сигнала делают аналоговый и наоборот.
— Ну, об этом я уже слышал, это для магнитных дисков вроде делалось.
— Ну да, и работают эти кристаллы с предельной скоростью до десяти мегагерц, а оба вместе они изготавливаются в одном корпусе весом в четверть грамма.
— И что?
— Партизан предложил АЦП вставить в обычный телефон… не совсем обычный, но об этом позже, и речь преобразовывать в цифровой сигнал с частотой дискретизации в восемь всего килогерц. Это, между прочим, частота, с которой звук воспроизводят лучшие радиоприемники.
— Интересно, а дальше что?
— А дальше он предложил этот уже цифровой сигнал передавать по цифровой линии связи, работающей на частоте в десять мегагерц. Причем порциями по пятьсот двенадцать цифр… восьмибитных слов.
— И зачем?
— Затем, что по одному такому каналу можно передавать до тысячи сигналов с разных передатчиков практически одновременно. Там хитрость какая: берется порция звука с телефона длительностью в десятую долю секунды, переводится в цифру, затем эта порция на бешеной скорости передается пор линии к телефону-приемнику, там преобразуется обратно в аналоговый сигнал и уже в нормальном темпе речи с опозданием на десятую секунды звук подается на динамик.
— И зачем такие извращения?
— Ну, во-первых, как я уже сказал, по одной линии можно параллельно передавать до тысячи разговоров на одной-единственной частоте.
— То есть можно меньше проводов прокладывать? А оно того стоит? Я имею в виду, сколько тонн меди на проводах при этом экономится?
— Тут не про медь, а во-вторых — и это уже по моему ведомству — перед передачей сигнал можно закодировать, а на приемнике раскодировать обратно, так что даже если враг сигнал перехватит, расшифровать он его не сможет.
— К линии подключится что ли? Так это вроде уже не твоя забота, этим Минсвязи…
— Таких проводов еще никто не придумал, чтобы на такой частоте сигнал передавать,
— Воронов точно спятил: во-первых радио все слушать будут, да хоть в посольствах тех же, а если будет ну даже не тысяча, а хотя бы сто таких телефонов одновременно работать, то в эфире такая мешанина…
— Я же говорил: партизан пальцем ткнул в тех, кто все эти проблемы решит. Товарищ Куприянович из ГСПИ разработал систему устойчивой связи, устойчивой в помехам, и, главное, позволяющей одновременно работать десяткам и сотням передатчиков. В детали я не вникал, но мои спецы говорят, что его идея вполне рабочая, мы ее проверили при одновременной работе дюжина телефонов из одной комнаты, и телефоны друг другу не мешают.
— А Воронов откуда знает про закрытые разработки ГСПИ?
— Про закрытые разработки он, скорее всего, ничего не знает, а вот про Куприяновича… белорус белоруса видит издалека. Белоруссия-то маленькая, там, небось, все друг друга знают.
— Ну, возможно и так. А в чем тогда идея Воронова от этого… Куприяновича отличается?
— Леонид Иваныч разработал, можно сказать, подходящую линию связи, а партизан — на основе этой линии собственно систему защищенной передачи сигналов предложил. Прежде всего от помех защищенной а при определенных дополнениях к самим аппаратам — и защищенной от прослушивания. Причем последнюю, по словам математиков, вскрыть невохможно в принципе! Правда, телефонный аппарат при этом превращается в небольшую такую вычислительную машину…
— Видел я такие машины, они да, небольшие… по сравнению с американскими, скажем.
— На самом деле небольшую, я тут разговаривал с Клавдией Васильевной, так она подтверждает: там машина не универсальная потребуется, ее в принципе можно изготовить вообще на десятке кристаллов. И телефон с такой вычислительной машиной в результате получится весом в пределах килограмма. Это вместе с батарейкой, а без батарейки все граммов в сто уложится. Если использовать те же элементы, которые он в армейские рации ставить придумал.
— Которые на полтора километра?
— Говорит, что такие телефоны будут работать километров на пять, а у Куприяновича вроде километров на двадцать уже связь держится. На двадцать километров от базовой станции, а если эти станции, как предлагает Воронов, поставить сеткой через пять километров…
— То есть пока аппарат в пределах дальности одной базовой станции, то…
— Он миллионы-то зачем просит: аппарат должен сам определять к какой станции подключаться, а если абонент на машине, скажем, едет, то автоматически переключаться с одной на другую, причем даже во время разговора. И вся хитрость там — именно Вороновская — в том, что центральная станция будет построена на основе большой вычислительной машины, которая всегда будет знать, к какой станции подключен каждый из аппаратов — ну, это для того, чтобы на такой телефон позвонить можно было. И машина-то у нас необходимая уже есть, ее серийно выпускают — но у ней и программы подготовить требуется, а программы — дело крайне не дешёвое. Но я думаю, что дело это нужное…