Переход II
Шрифт:
А к Тимирязевскому району была протянута только троллейбусная линия, и автобусы там людей перевозили, но сейчас туда ударными темпами прокладывалась и новая линия метро, причем из котлована возле станции Петровско-Разумовская метро копали сразу два проходческих щита: один в сторону Савеловского вокзала, а другой — к платформе «Окружная» железной дороги. Очень нужный «довесок» к этой линии, так как товарищ Жданов Окружную дорогу тоже быстро модернизировал и до конца года собирался включить ее в общую пассажирскую транспортную систему столицы.
Поэтому в Тимирязевском районе, кроме новенького завода средств связи, строилось еще с десяток предприятий — а вот возле нового городка МИФИ ничего пока еще не строилось. Потому не строилось, что формально Москва заканчивалась «раньше», уже усадьба «Коломенское»
Но то, что московские власти «за городом» планов на индустриализацию пока не рассматривали, Алексею нравилось не очень, поэтому в строящемся микрорайоне он заранее предусмотрел постройку нескольких сугубо «офисных» зданий. А чтобы эти здания все же были построены, он пригласил «финансово поучаствовать» в строительстве — через знакомых программистов, уже устроившихся на работу в самые разные организации — и несколько совершенно «посторонних» министерства. Включая даже МПС: на выставке он показал железнодорожникам «прототип единой системы продажи билетов» и «систему управления железнодорожным сообщением», а затем, будучи приглашенный для рассказа о возможностях этих систем, популярно объяснил, что для прекращения «прототипов» в действующие приложения потребуется не только кучу вычислительных машин изготовить, но и написать много очень непростых программ. А для разработки программ, сообщил он всем «заинтересованным лицам», потребуются специализированные институты, в которых будут героически трудиться тысячи человек.
Вероятно, кто-то из «заинтересованных» накапал на шустрого студента «наверх», так что еще до окончания летней сессии его пригласил к себе товарищ Пономаренко:
— Партизан… Алексей, мне тут рассказали, что ты хочешь отдельные конторы учредить чтобы программы писать для народного хозяйства.
— Есть такое дело.
— А я тут недавно поговорил с товарищем Бергом и с товарищем Келдышем: они тоже такого же мнения придерживаются. Так что нужные стране институты мы, безусловно, учредим. Но тут такая проблема возникает: институты будут, а вот руководить этими институтами пока у нас некого поставить. Математики в стране хорошие имеются, и таких немало, но вот товарищ Петровский говорит, что для написания программ одной математики маловато будет. А программировать вычислительные машины студенты что в Университете, что в МИФИ… да и в других институтах сейчас учатся по книжкам, которые ты написал. И я вот ч то подумал… ты только не дергайся, я твои заморочки знаю. В городке МИФИ ты, насколько мне известно, за счет Минсвязи и МПС два больших корпуса под научные институты строить затеял, и вот если мы один выделим под институт прикладного программирования ЭВМ… директора я там назначу, директор — он все же хозяйственник, а не ученый или инженер, есть у меня подходящие люди на примете. А вот научным руководителем я хочу тебе предложить стать. Потому что, как ни крути, пока другой кандидатуры в стране просто нет. Как ты на это смотришь?
— Как-как… Мне, конечно, еще в институте полтора года учиться, но это лишь вопрос времени а времени у нас на создание таких институтов просто нет. Так что некоторое время с на такой должности поработать согласен, потому что вы правы: нет других людей, умеющих это делать. Но когда люди появятся — а появятся они довольно скоро…
— Вот когда появятся, тогда и поговорим. Тут академик Лаврентьев под это дело вообще хочет в Новосибирске академический институт учредить, но и это дело небыстрое. А пока, как только корпус этот в поселке достроят, я тебя и с директором познакомлю, и по поводу сотрудников отдельно побеседуем. Мне почему-то кажется, что в институт этот уже студентов-старшекурсников с
— Если им будет где жить, потому что из Москвы туда ездить будет крайне неудобно.
— Опять ты все о том же! Но я-то тебя не первый год знаю, и товарищу Липницкому задачу уже поставил. Он-то свою Сталинскую премию на городок заслуженно получил, и лишний раз подтвердить, что получил ее не за красивые глазки не отказывается, так что за жилье не переживай. Пока они студенты, то и в общежитиях прекрасно поживут, а дипломы ты им будешь вместе с ордером на квартиры вручать.
— Почему это я буду дипломы вручать?
— Не помню, кто мне про тебя говорил: он лентяй, и это замечательно: чтобы не перетрудиться он горы готов свернуть, а потом ничего не делать. Ладно, не ты будешь их вручать, оставлю на тебя только ордера. И, думаю, для студентов это будет лучшим стимулом работать во всю силу: хорошо до диплома поработал — квартиру получил, а сачковал — тут уж сам виноват. Верно я говорю?
Сона тоже усиленно готовилась к новому учебному году. Правда, никаких экзаменов ей для этого сдавать не требовалось, однако проблем у нее и без экзаменов было немало. Потому что в июне Яна в мужем перебралась в новую квартиру, да и Марьяна, как выяснилось, собиралась уже осенью «создать свою ячейку общества»: ей сделал предложение аспирант с физического факультета. А Аня (летом молодые женщины перешли все же на «ты») очень не рекомендовала отдавать Пашку в ясли, так как мелкие локальные эпидемии там были почти неизбежны. Решить проблему «в целом» помогла ее мать, пригласив нянькой дочку своей еще школьной подруги, но эта пятнадцатилетняя девица, хотя и отличалась завидным трудолюбием, готовить умела… не очень: у нее получались очень хорошие щи и довольно неплохая пшенная каша, а вот еще что-то вкусное у нее не выходило — и Сона ее обучала таинствам «домашней кулинарии». У девушки Тани энтузиазма в этом было хоть отбавляй — но одним энтузиазмом сыт не будешь. А еще она довольно своеобразно «ухаживала за младенцами», да и с бытовой техникой пока не дружила, так как дома она про эту технику хорошо если в каком-то журнале прочитать могла — так что Сона была занята обучением будущей няньки по полной программе с утра и до вечера. И результаты этого «обучения» иногда вгоняли Алексея в ступор, например, когда на ужин ему предлагался набор из четырех-пяти блюд…
Зато это «обучение» очень понравилось Ане: она и без того каждый день, завершая обход «домашних» пациентов на участке, заходила к Соне «проверить Павла», а теперь она и на обед заходила, и часто на ужин тоже: надо же было куда-то девать продукцию кулинарных экзерсисов. И сама она иногда Тане показывала некоторые неизвестные Соне рецепты приготовления чего-то «экзотического», так что «все были довольны». Но Сона все равно сильно переживала о том, что будет, когда она ребенка на весь день оставит, не имея никакой информации о том, что дома твориться будет.
Алексей тоже считал, что «семье очень нужна оперативная связь», и отдельно по этому поводу изложил свои соображения Лене. Не для того, чтобы выслушать какие-то сочувственные рассуждения, а для передачи информации «наверх». Лена сначала долго и заразительно смеялась над фантазиями Лешки, но когда Лаврентий Павлович, ее выслушав, поручил «заняться вопросом» Виктора Семеновича, смеяться она перестала. А когда Алексей вручил ей новенький аппарат, ей уже и вовсе не до смеха стало, впрочем, ее «мобильник» и не удивил особенно сильно:
— Лёш, ты что в медицинском, что в своем МИФИ, да и в Воронове с Орском уже столько всякого напридумывал, что я не удивлюсь, если ты через год-другой вообще на Луну полетишь на своей ракете.
— На какую луну?
— На нашу, которая над головой у нас вокруг Земли крутится. Я тут на днях у одного товарища побывала, у него острый приступ гастрита случился — я а подумала на аппендицит и пока «Скорую» ждала, почитала книжку детскую, как раз про то, как на ракете на Луну летать. В принципе, такой же бред там написан, как и твои рассказы про телефон в кармане, но раз я телефон такой уже в карман положила, то, думаю, и про Луну там все же не полная чушь написана. А раз телефон этот ты придумал, то кто тебя знает…