Перемены. Адская работенка

Батчер Джим

– Вера, беги!

Тролль выдернул руку из-под моих ног, лишив меня опоры, а сам перевалился через ограждение моста, чересчур гибкий и быстрый для своего веса. Пылающие глаза сосредоточились на бегущей Вере, из пасти снова закапала склизкая слюна. Тролль взмахнул тесаком и присел, готовясь прыгнуть за девочкой.

Я поднялся и с криком бросился на ногу тролля, обвив ее своими конечностями. Тролль взревел от ярости, и мы вместе рухнули на мостовую. Я услышал собственное хихиканье и окончательно удостоверился, что у меня поехала крыша.

Тролль

ухватил край моего плаща и швырнул меня в ограждение с такой силой, что перед моими глазами заплясали звезды.

– Чародей! – рыкнул Гогот, брызжа слюной и пеной. Тесак вновь рассек воздух, и тролль заковылял ко мне. – Теперь ты умрешь, и Гогот обглодает твои кости!

Я поднялся на ноги, но было слишком поздно. Я не успевал ни убежать, ни спрыгнуть с моста.

– Гарри! – вскрикнула Вера, и ослепительная вспышка розового света озарила мост, заставив тролля повернуть уродливую башку к дальнему берегу.

Я нырнул влево и побежал к девочке. Подняв глаза, увидел машину Ника, мчавшуюся к мосту на бешеной скорости: мой напарник явно заметил неладное.

Тролль погнался за мной; и хотя я опережал его на несколько шагов, не было никаких сомнений, что в беге мне с ним не состязаться. Тесак со свистом рассек воздух, и я почувствовал, как что-то пронеслось рядом с головой. Я вильнул вправо, пригнувшись, и следующий удар прошел совсем близко. Затем я споткнулся и упал, а тролль в мгновение ока навис надо мной. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как он заносит свой окровавленный тесак. Слюна тролля забрызгала мою грудь.

– Чародей! – взревел тролль.

Раздался вопль, а затем женщина-полицейский, что преследовала нас, прыгнула троллю на спину и прижала дубинку к его горлу. Уверенным движением крутанула ее, и глаза тролля вылезли на лоб. Огромный тесак выпал из руки Гогота и со звоном ударился о мостовую.

Женщина откинулась назад, заставив позвоночник тролля выгнуться дугой… Но тролль – это вам не человек. Монстр повернул голову, наклонился и высвободился, после чего распахнул челюсти и бешено заревел, сдув фуражку с головы копа. Женщина попятилась, потрясенно распахнув глаза. Тролль, обезумев от ярости, стукнул кулаком о мостовую, раскрошив асфальт, и замахнулся, чтобы раскроить полицейскому череп.

– Эй, урод! – позвал я.

Тролль успел обернуться, чтобы увидеть, как я с кряхтением замахиваюсь тяжеленным тесаком, целя чудищу в бок.

Гнилая грязная плоть под ребрами с резким звуком раскололась. Гогот откинул голову назад и издал пронзительный, жалобный вой. Я попятился, зная, что сейчас произойдет.

Бедная женщина-полицейский, побелев от ужаса, смотрела, как рана на теле тролля расширяется, и из нее выползают десятки, сотни, тысячи крошечных извивающихся существ, пищащих и завывающих. Огромное тело чудовища сдулось, словно старый мяч, и опало, а миллиарды крошечных троллей с уродливыми головами не больше монеты заполонили мост. Эта копошащаяся орда продолжала изливаться

из Гогота.

Щеки тролля ввалились, глаза исчезли. Рот широко распахнулся, и, когда поток крошечных троллей начал иссякать, Гогот грязным кожистым мешком осел на мостовую.

Женщина не сводила глаз с троллей, ее губы безмолвно шевелились – она то ли молилась, то ли ругалась. Фары машины Ника озарили мост, и, издав многоголосый протестующий вопль, крошечные тролли рассыпались во все стороны.

Несколько секунд спустя на мосту остались только мы с Верой, коп и Ник, приближавшийся к нам с другого берега. Вера бросилась ко мне и крепко обняла. Ее глаза блестели от возбуждения.

– Никогда не видела ничего отвратительней! Когда вырасту, хочу стать чародеем!

– Это… это был… – ошеломленно произнесла женщина-полицейский. Она была низкорослой и коренастой, а слетевшая фуражка открыла светлые волосы, заплетенные в тугую косу.

Я подмигнул Вере и кивнул полицейскому:

– …Тролль. Я знаю. – Я поднял ее фуражку и отряхнул. Несколько троллей с визгом бросились прочь. Женщина проследила за ними ошарашенным взглядом. – Спасибо за помощь, офицер… – я скосил глаза на значок, – Мёрфи. – И с улыбкой вернул ей фуражку.

Женщина взяла ее онемевшими пальцами.

– О боже! Я и правда ее потеряла. – Она несколько раз моргнула, а затем, нахмурившись, уставилась на меня. – Вы… Вы подозреваетесь в похищении ребенка Асторов.

Я открыл рот, чтобы оправдаться, однако меня опередили.

– Вы что, шутите? – фыркнула Вера Астор. – Этот… чудило? Похитил меня? Да он не смог бы украсть сигару у ковбоя Мальборо. – Тут она повернулась ко мне и подмигнула. Затем протянула Мёрфи обе руки, выставив запястья. – Признаю, офицер, я убежала. Посадите меня за решетку, а ключ выкиньте.

К чести Мёрфи, для человека, который только что встретил монстра из своих ночных кошмаров, ей удавалось неплохо справляться с ситуацией. Подобрав дубинку, она подошла к Вере, чтобы удостовериться, нет ли на ней травм, после чего с подозрением оглядела нас с Ником.

– Ну вот, приятель, – вздохнул Ник, вставая рядом со мной. – О чем я и говорил. Ты можешь занять верхнюю койку, дылда, однако я не собираюсь подбирать за тебя мыло в душе.

Мёрфи снова посмотрела на нас. Затем на девочку. Затем, задумчиво, на кожаный мешок, оставшийся от тролля Гогота. Потом ее взгляд вернулся ко мне и Нику, и она спросила:

– Это не вы заведуете «Бродячим ангелом», бюро, которое занимается поиском пропавших детей?

– Я управляю бюро, – покорно ответил Ник. – Он работает на меня.

– Да, все так и есть, – вставил я, просто чтобы Ник знал, что мы заодно.

Мёрфи кивнула и вновь перевела взгляд на девочку:

– Ты в порядке, милая?

Шмыгнув носом, Вера улыбнулась Мёрфи:

– Немного голодна, а царапины не помешало бы чем-то обработать. Но в остальном я в порядке.

– Значит, эти двое не похищали тебя?