Перемещенный
Шрифт:
— Ну так уж и инопланетяне! — Степан даже привстал со своего места. — По-моему, мы с ней прекрасно понимали друг друга и без слов. А язык — это дело десятое. При помощи жестов сказать можно очень многое. Да и вообще: посмотри в глаза человеку и ты поймешь о нем все, ну или почти все.
— Вот именно — человеку, — не сдавалась Женя. — А она у нас кто?
— Да такой же человек как и все остальные! Откровенно говоря, я до сих пор не могу понять, почему бы Империи не прислать группу лингвистов. Понаблюдали бы, послушали со стороны. По слову, по полслова, глядишь — так и разобрались бы с особенностями местного языка. По сути, с кем мы воюем? Вы посмотрите на них — это же типичные славяне!
— Ага, только кокошников не хватает. Особенно вон той, тигре вашей.
— Это почему сразу моей? — взвился Степан, прекрасно понимая о ком Женя ведет речь. — Я, между
— А чего гадать то? — глубокомысленно изрек Дмитрий. — Правды мы никогда не узнаем. Да и сирти той след простыл.
— Ладно, давайте спать. Завтра подъем в четыре ноль — ноль утра. Делимся на две группы, обходим селение начиная с юга по — и против часовой стрелки. Встречаемся на севере и выдвигаемся дальше к востоку.
Степан поднялся и пошел над берегом реки, срезая шашкой стебли высохшего камыша для подстилки. Говоря откровенно, он и сам в любой момент опасался нападения. Встреченная девушка не выглядела агрессивной. Скорее наоборот: была довольно мила и даже вызывала чувство симпатии. И то, что она вернула украденные вещи — тоже немалого стоит. Но все же, все же… Пожалуй, надо бы самому подежурить хотя бы первые три часа. Вернулся к своим, бросил под дубом будущую постель и долго потом сидел у затухающего костра, погруженный в свои мысли. Сейчас он жалел, что не просиживал часами в инфоцентре, не интересовался самими истоками возникновения Империи. Ежедневно знакомясь с поселениями сиртей, он не мог не заметить, что те, в сущности, дикарями, как таковыми, не являются. «Они больше похожи на нас чем, пожалуй, даже мы сами» — отчего-то подумалось ему, глядя как последние языки костра алчно гложут затухающие угли. У них свои законы, своя иерархия. Нет, скорее всего, все дело в каком-то глубинном, первичном конфликте между коренными жителями этого мира и беглецами из мира Степана. Надо смотреть глубже. Понять, в чем разница между ними. Прежде всего: в чем различие между мирами? Первый мир породил техногенную цивилизацию. А мир второй? Мир второй, похоже, отчаянно с ней борется. Так, представим на мгновение, что сирти не ведут войну с Империей, что их вообще нет. Во что Империя превратит в таком случае планету? Правильно, в клона матери-Земли. И вновь вырастут, как грибы, мегаполисы, сотни, тысячи заводов выбросят из своих труб чадящие клубы дыма, превращая девственной чистоты воздух в смог, а саму землю, словно грецкий орех, почти сплошь покроет кора асфальта. А теперь поневоле напрашивается вопрос: на той ли стороне баррикад находится сейчас Степан? И это пресловутое задание… Спрашивается, зачем командованию так необходимы координаты «свежих» поселений сиртей? Воюйте себе на фронтах, в чем проблема-то? Каким-то тухлым, гнилым душком попахивало от этого дела. Ладно, прежде всего не будем делать поспешных выводов. Время расставит все по своим местам. Время, и наличие дополнительной информации. А пока глядеть по сторонам в оба, чтобы не схлопотать стрелу между лопаток или кое-чего похлеще.
Степан встал, прошелся вокруг их временной стоянки, разминая затекшие ноги. Подошел к реке, сел на берегу, зачарованно глядя, как она величаво несет свои воды куда-то вдаль. Матушка-река на планете, у которой и названия то нормального нет.
Улуша не находила себе места. Долго бродила неприкаянной тенью по лесной пуще, сама не зная, куда идет и зачем. В конце концов, ноги принесли ее к реке и она заставила себя сесть на ее берегу. Разум все еще не мог поверить в то, что случилось. Просто отказывался поверить!!! Улуша не умерла. В этом она была уверена абсолютно точно. Демон даже и пальцем ее не коснулся. Неслыханно! Ни в одном сказании, ни в одной былине даже мельком не упоминалось о таком странном поведении посланников Ада. Более того — Cероглазый одарил ее клинком. И пускай тот был не очень длинным, но, тем не менее, несомненно являлся зброей. Одарил, а затем доверчиво повернулся к ней спиной, презрев возможность собственной кончины. А может быть он и правда доверял Улуше? Но почему? Чем она заслужила такое доверие? Прав, ох как прав был Володарь Животворящий! Не следовало убивать этого странного демона, а она, Улуша, едва не совершила ошибку. Улуша коснулась пальцем статуэтки и даже сквозь ткань платья ощутила ее живительное тепло. Володарь был доволен ею. Очень доволен. Может быть он и сейчас снизойдет, и подскажет, что делать дальше? Улуша извлекла
Темнеет. Солнце покидает мир для того, чтобы освещать покои Животворящего. Улуше пора. Она встала и отправилась в путь. В обиталище демона. Туда, куда вел ее Володарь и звало ее собственное, Улушино сердце.
Что-то привлекло внимание Степана. Легкое, едва уловимое движение за спиной. Он выполнил резкий перекат в сторону, одновременно с этим выхватывая из кобуры парабеллум. Перед ним стояла девица. Все та же. Даже во тьме глаза ее умудрялись светиться золотым пламенем. «Тигра» — как прозвала ее бойкая на язык Женя.
Девица испуганной не выглядела. Скорее она была озадачена странными телодвижениями Степана. А Степан то как был озадачен! И что надо, спрашивается, ночной гостье на этот раз? Он поднялся с земли, сунул обратно в кобуру ненужное теперь оружие и подошел к сирте едва ли не вплотную. Постояли, поиграли в гляделки. Первым не выдержал Степан:
— Ну и чего тебе сейчас надо?
Та, ни слова не говоря, сняла со спины котомку, пригнулась к земле и, повертевшись на месте какое-то время словно собака, улеглась на ней, свернувшись компактным калачиком.
— Вот те раз! Это еще что за новости? — от такой неслыханной наглости Степан даже оторопел слегка. — Ты спать здесь собралась, чтоли? Эй, Тигра, я к тебе обращаюсь!
Сиртя и ухом не повела. Один глаз лишь лениво приоткрылся, словно вопрошая: ну чего пристал?
И вправду: чего это он пристал к человеку? Может она одна в лесу спать боится? А тут вроде как бы и в безопасности под охраной доблестного имперского оружия. Впрочем, ладно. Угрозы от своей гостьи Степан не ощущал ровно никакой. Пускай спит себе, раз уж ей так приспичило. «То-то ребята обалдеют», — мелькнула шальная мысль, и он даже улыбнулся. — «Просыпаются — а тут эта, во всей красе!» И настроение сразу улучшилось. Надо же, как мало надо человеку для счастья! Ради такой забавы он даже решил сам простоять на часах всю ночь. Не проблема, завтра отоспится.
Степан бродил вокруг спящих, время от времени бросая заинтригованные взгляды на гостью: глаза закрыты, длинные белые волосы небрежно разбросаны по траве. Дыхание глубокое, ровное. Спит или делает вид, что спит? Впрочем, время покажет. Ему-то спешить некуда, все равно всю ночь караулить.
Похоже, сиртя действительно спала. Через какое-то время она перевернулась на спину, затем обратно на бок и тихо застонала. Сон ей снился явно не из приятных. Ладно, чего уж там, пускай спит. Степан переключил все свое внимание на гущу леса. Там вдалеке слышался какой-то визг. Словно две гиены не поделили меж собою добычу и теперь выясняли отношения. Метрах же в восьми от стоянки что-то ползло. Степан уже имел удовольствие встречаться в этом мире со змеями и был в курсе, что некоторые из этих тварей не менее ядовиты, чем их земные собратья. Поэтому тихо, стараясь не шуметь, извлек шашку из ножен и двинулся в ту сторону, откуда раздавался звук. Он уже начинал жалеть, что они устроили свою стоянку у реки. Речной берег — излюбленное место ползучих гадов.
Змея, почуяв каким-то образом человека, притихла. Затем развернулась и поползла в другую сторону, видимо решив не вступать в конфликт с заведомо более сильным противником. Это хорошо, это правильно. Степан с облегчением выдохнул и направился обратно. Змей он не переносил с детства. Не нравились ему эти ползучие гады ни под каким соусом.
Время дежурства пролетело быстро и без дальнейших приключений. Степан глянул на часы, нехотя встал с облюбованного им пня и принялся будить остальных.
— Господи, а это еще кто? — Радченко, едва не наступивший спросонья на ночную гостью, замотал головой, разгоняя остатки сна. — Опять она?
— Она самая.
Степан искренне забавлялся, глядя на вытянувшиеся лица своих товарищей. Особенно ему понравилось выражение лица Жени. Возмущенное до крайней степени, между прочим.
— Да она вообще обнаглела! Товарищ сержант, но вы-то куда смотрели? Вылеглась, как у себя дома!
Сиртя, разбуженная криками Жени, приоткрыла глаза и сладко потянулась. Девушку, прыгающую вокруг нее словно блоха, она попросту проигнорировала. Обвела остальных ничего не выражающим взглядом и уставилась на Степана. Тот молча подхватил рюкзак, закинул его на плечи. Та же участь постигла и винтовку.