Перемещенный
Шрифт:
— Степа, не надо, — голос любимой дрожал, но в нем не было и намека на слезы. — Это правда.
— Что правда?
— То, что он говорит. Прости меня, пожалуйста, если сможешь.
— Ты вернешься?
— Конечно, вернусь, — удивительно, но она так и не научилась лгать. По крайней мере, ему.
— Пройдемте с нами. У вас будет две минуты на то, чтобы попрощаться с женой.
Степан, словно автомат, размеренно передвигал ноги, неотвратимо приближаясь к выходу. Под руку его поддерживал один из имперцев, на твердокаменном лице которого, как
У дворцового крыльца уже стояла карета с зарешеченными окнами. Еще одна — карета сопровождения, пристроилась чуть поодаль.
— Ваше время пошло.
Степан вздрогнул, когда любимая обвила его шею закованными в наручники руками и прижалась всем телом. Так они и стояли, не говоря друг другу ни слова. Стояли целых две минуты, каждая из которых волшебным образом превратилась в вечность.
К действительности их вернули слова все того же имперца, который, похоже, и возглавлял эту операцию:
— Простите, но нам пора. Попрошу вас следовать со мной.
Только сейчас Нюра не выдержала и расплакалась. Слезы ручьем катились по ее лицу, орошали его рубаху.
Степан не помнил, что делал и куда шел, когда спина любимой исчезла за каретной дверцей. Утро он встретил где-то на задворках города, стоя истуканом перед витриной крохотного магазинчика скобяных товаров.
— Молодой человек, мы уже открыты. Вы хотите что-то купить?
— Нет, спасибо, — Степан невидящими глазами глянул на старуху в полинялом ситцевом сарафане, развернулся и пошел прочь. Сейчас он корил себя за то, что не сообразил вместе с женой поехать в Управление. Тогда ему было бы наверняка известно, на что следует надеяться, как в кратчайшие сроки провернуть дело по высвобождению Нюры из-под ареста, кому дать на лапу и сколько. «Адвокат. Мне нужен адвокат», — вот, пожалуй, единственная светлая мысль, которая посетила его за весь этот промежуток времени.
— Где у вас располагается ближайшая адвокатская контора? — обратился он к первому встречному, которым оказался прыщавый юнец лет четырнадцати.
— Ближайшая за углом. «Карпенко и сыновья».
Искомая адвокатская контора явно переживала не лучшие свои времена. Покосившаяся вывеска с выцветшими от времени буквами. В крошечном холле — пара кожаных кресел настолько древних, что, казалось, тронь их пальцем — и они развалятся. Столь же нелицеприятно выглядел и сам хозяин конторы: сморщенный старец с седыми как лунь бакенбардами восседал за необъятных размеров письменным столом, который, похоже, являлся как минимум ему одногодкой.
— Что вам угодно? — голос престарелого джентльмена был сух, как, впрочем, и сам его обладатель.
— Мою жену арестовали по обвинению в государственной измене. Вы можете мне помочь?
Старец безмолвствовал, безучастно глядя куда-то в сторону. Лишь скрюченные подагрой пальцы, выбивающие по крышке стола замысловатую мелодию, выдавали в нем напряженную работу мысли. Наконец он заговорил:
— Видите ли, молодой человек… это непростое дело. Точнее — не дело вовсе. Как
Степан молча кивнул, не отводя взгляда от невыразительного лица адвоката.
— Дело в том, что суда как такового не будет. Не будет адвокатов, прокурора, свидетелей защиты.
— А что будет? — голос Степана предательски дрогнул, но он тотчас же взял себя в руки.
— Трибунал. Закрытое слушание, в котором будут принимать участие от трех до пяти высших военных чинов Империи. Какое они примут решение — даже не спрашивайте. Об этом не знает никто. В одном я могу заверить точно: жену свою вы больше не увидите. Никогда.
— Пожизненное заключение?
— Возможно. Если будут приняты во внимание смягчающие обстоятельства, ежели, конечно, таковые имели место. В противном случае — расстрел. Это все, что я имею честь вам сообщить.
— Минутку. Как насчет денег? У меня на счету достаточная сумма…
— Вы о подкупе? — губы старика раздвинулись в глумливой ухмылке. — Забудьте. Знаете ли, в нашем мире за получение взятки предусмотрена смертная казнь.
— Чтож, спасибо за помощь. Сколько я вам должен?
— Ровным счетом нисколько. Считайте мою консультацию просто актом сострадания человеку, попавшему в безвыходную ситуацию.
— Как пожелаете, — он хотел было уже выйти за дверь, как вдруг остановился, озаренный внезапно пришедшей в голову мыслью: — Скажите, могу я вас попросить об одной услуге?
— Разумеется. Все, что в моих силах.
— Мне нужно узнать, где именно содержат мою жену.
— Я же сказал: все, что в МОИХ силах, — адвокат раздраженно передернул плечами, удивляясь скудоумию назойливого клиента. — В каком именно месте содержится под стражей ваша жена — не дано узнать никому. Да и не допустят вас к ней ни под каким видом.
— А вот это уже мне решать. Так скажете или нет? Контора Службы Безопасности хотя бы где находится?
— Простите, ничем не могу вам помочь.
Город… Абстрактное сообщество. Смесь трех культур, трех заведомо чуждых друг другу идеологий. Степан брел по улицам, безучастно глядя по сторонам. Врал ли ему старик? Скорее всего — нет. Сейчас, в данный момент, он поделать действительно ничего не мог. Или мог? А что если обратиться к Ильсе? Наверняка у нее со времен службы остались какие-то связи. Да и его отношением к геноциду сиртей интересовалась она явно неспроста.
— Извозчик!
Карета, подкатившая на зов Степана, выглядела вполне прилично. Основным же ее достоинством являлись лошади: все как на подбор породистые, не взмыленные. По всему было видно, что возница только сейчас заступил на смену, и Степан являлся первым его клиентом.
— Сусанинка где находится, знаешь?
— Знаем, бывали, — бородатый мужик, восседающий на козлах, ничуть не удивился его вопросу. — За треху докачу, если пожелаете.
— В два часа уложимся?
— Нет, за два часа никак. В три еще куда ни шло да и то выйдет вам не меньше червонца. По рукам?