Переписка 1826-1837

Пушкин Александр Сергеевич

Monsieur.

En réponse au message dont vous avez chargé m-r Sobolévsky et qui m’est parvenu presque en même temps que votre lettre, j’ai l’honneur de vous faire part qu’il m’est impossible de rétracter rien de ce que j’ai dit, croyant avoir suffisamment établi dans ma première lettre la raison qui m’a fait agir comme je l’ai fait. Pour la satisfaction d’usage dont vous me parlez, je suis à vos ordres.

Pour ce qui me regarde personnellement, en vous priant de vouloir bien vous rappeler des trois points insertionnés dans ma lettre, par lesquels je me considérais comme offensé par vous, j’ai l’honneur de vous répondre, que pour ce qui est du troisième, je me trouve entièrement satisfait.

Quant au premier, l’assurance que vous me donnez pour ce qu’il n’était point dans votre pensée de m’assimilier aux […] et… etc. ne me suffit pas. Tous mes souvenirs et tous mes raisonnements me font persister à trouver que vos paroles expriment une offense, quand même votre pensée y était étrangère. Sans cela je me saurais justifier à mes propres yeux la solidarité acceptée par moi de l’article injurieux: mouvement, qui de ma part n’a point été irréfléchi ou emporté, mais parfaitement calme. J’aurais donc à demander des excuses explicites sur des manières, qui m’ont justement fait soupçonner une injure dont, à mon grand plaisir, vous faites le désaveu quant au fond.

Je reconnais avec vous, monsieur, qu’il y a eu dans le second point erreur de ma part et que j’ai vu des menaces dans les expressions qui ne pouvaient être regardées que comme une provocation (texte de votre lettre). C’est ainsi que je les accepte; mais si ce n’était point le sens que vous vouliez leur donner, j’aurais aussi à attendre des excuses pour ce fâcheux mésentendu; car je crois qu’une provocation énoncée, si ce n’est intentionnée et laissée sans suites, équivaut à une injure.

J’ai l’honneur d’être, monsieur, votre très-humble et très obéissant serviteur

S. Khlustine.

4 février. [1310]

1132.

Е. Ф. Poзeн — Пушкину. 4 февраля 1836 г. Петербург.

Je Vous envoie une pièce en vers que j’ai écrite il y a quinze jours; j’ignore, en vérité, si cela a du mérite ou non — je m’en remets tout-à-faît à Votre jugement. Si Vous trouvez la pièce digne de Votre journal et qu’il y ait des choses à retoucher, veuillez me marquer tout ce qui n’aurait pas votre approbation. Quand un Poëte aussi célèbre se fait journaliste, il doit être d’une scrupuleuse sévérité en fait de vers; ainsi je Vous prie de me traiter sans aucun égard pour l’amitié que je Vous porte. Si la pièce est mauvaise, Vous n’avez qu’à me le dire tout franchement: je tâcherai d’écrire quelque chose qui vaille mieux.

1310

Милостивый государь.

В ответ на устное сообщение, переданное вами через г-на Соболевского и дошедшее до меня почти одновременно с вашим письмом, имею честь вас уведомить, что я не могу взять назад ничего из сказанного мною, ибо, полагаю, я достаточно ясно изложил в моем первом письме причину, по которой я именно так действовал. В отношении обычного удовлетворения, о котором вы говорите, — я к вашим услугам.

Что касается лично меня, то прося вас не отказать припомнить три пункта, включенные в мое письмо, по которым я считал себя оскорбленным вами, имею честь вам ответить, что в отношении третьего пункта я считаю себя вполне удовлетворенным.

Относительно же первого — даваемых вами заверений в том, что у вас не было в мыслях отождествить меня с… и… и проч., мне недостаточно. Все, что я помню, и все рассуждения заставляют меня попрежнему считать, что ваши слова заключали в себе оскорбление, даже если в ваших мыслях его и не было. Без этого я не мог бы оправдать в своих собственных глазах принятую мною солидарность с оскорбительной статьей — шаг, который с моей стороны не был ни необдуманным, ни запальчивым, но совершенно спокойным. Я должен буду, следовательно, просить вполне ясных извинений относительно образа действий, в которых я имел все основания увидеть оскорбление, вами, к моему большому удовольствию, по существу отрицаемое.

Я признаю вместе с вами, милостивый государь, что во втором пункте с моей стороны была допущена ошибка и что я увидел угрозы в выражениях, которые нельзя было счесть ничем иным, как „вызовом“ (текст вашего письма). За таковой я их и принимаю. Но если вы совсем не хотели придавать им такого смысла, я должен буду ждать извинений и по поводу этого досадного недоразумения; ибо я полагаю, что сделанный вызов, хотя бы непреднамеренный и оставленный без последствий, равносилен оскорблению.

Имею честь быть, милостивый государь, ваш нижайший и покорнейший слуга

С. Хлюстин.

4 февраля.

Quant aux articles en prose que Vous me demandez, j’y pense sérieusement; d’abord je voudrais en écrire un sur Кукольник. Comme nous sommes à peu près d’accord dans notre jugement sur lui, il n’y aurait aucun obstacle à insérer l’article en question, dont le but serait de prouver à l’auteur sus-mentionné, que tout ce qu’il a écrit ne vaut pas grand’chose et qu il ne sait pas même la forme technique du drame; de sévir d’une manière impitoyable contre le genre fatal quil a choisi vu qu’il a du talent qui, à force d’être cultivé, pourrait peut-être s’élever an dessus de sa pâle médiocrité d’aujourd’hui. L’autre article que je médite, est un examen sur la critique de nos critiques contemporaines, insérée dans le Сын Отечества de cette année. Je respecte trop Votre journal pour en faire le soupirail de mon indignation; je puis vous assurer que le ton de mes articles — au moins — sera au niveau d’une entreprise littéraire dont Vous êtes le Gérant.

Veuillez me dire ce que Vous en pensez.

Tout à Vous! Rosen.

ce 4  [1311] Février 1836. [1312]

Мой адрес: в доме баронессы Розен, 59, на Лиговском пруду, подле Преображенских

бань; идти по Бассейной улице, через мостик.

1133. H. Г. Репнину. 5 февраля 1836 г. Петербург.

Mon Prince,

1311

4 переделано из 3

1312

Посылаю вам стихотворение, написанное мною недели две тому назад; право, не знаю, хорошо ли оно или нет — полагаюсь в этом отношении вполне на Ваше суждение. Если вы найдете пьесу достойною Вашего журнала и если в ней нужно кое-что подправить — пожалуйста отметьте всё, что не получит вашего одобрения. Когда такой знаменитый Поэт становится журналистом, он должен относиться к стихам с величайшей строгостью; поэтому прошу вас обойтись со мною без всякого снисхождения к дружбе, которую я к вам питаю. Если пьеса плоха — вам стоит лишь сказать это совершенно откровенно: я постараюсь написать что-нибудь получше.

Что касается прозаических статей, которых Вы у меня просите, я серьезно о них подумываю; прежде всего, я хотел бы написать статью о Кукольнике. Так как мы с вами придерживаемся почти одинаковых мнений о нем, не встретится никаких препятствий к помещению данной статьи, цель которой будет: доказать вышеупомянутому автору, что все, им написанное, не многого стоит и что он не овладел даже техникой драматического действия; напасть беспощадным образом на избранный им злополучный жанр, принимая во внимание, что у него есть талант, который, будучи усовершенствован, мог бы, быть может, возвыситься над его бледной посредственностью нынешнего дня. Другая замышляемая мною статья представляет собой разбор критики наших современных критик, помещенной в Сыне Отечества текущего года. Я слишком уважаю ваш журнал, чтобы сделать из него отдушину моего негодования; могу вас заверить, что тон моих статей — по меньшей мере — будет на уровне литературного предприятия, руководителем которого являетесь Вы.

Пожалуйста скажите мне, что Вы об этом думаете.

Весь ваш!

Розен.

4 февраля 1836.

C’est avec regret qee je me vois contraint d’importuner Votre Excellence; mais Gentilhomme et père de famille, je dois veiller à mon honneur et au nom que je dois laisser à mes enfants.

Je n’ai pas l’honneur d’être personnellement connu de Votre Excellence. Non seulement jamais je ne Vous ai offensé, mais par des motifs à moi connus, je vous ai porté jusqu’à présent un sentiment vrai de respect et de reconnaissance.

Cependant un Mr Bogolubof a publiquement répété des propos outrageants pour moi, et celà comme venant de Vous. Je prie Votre Excellence de vouloir bien me faire savoir à quoi je dois m’en tenir.

Je sais mieux que personne la distance qui me sépare de Vous: mais Vous qui êtes non seulement un grand seigneur, mais encore le représentant de notre ancienne et véritable noblesse à laquelle j’appartiens aussi, j’espère que Vous comprendrez sans peine l’impérieuse nécessité qui m’a dicté cette démarche.

Je suis avec respect de Votre Excellence Le très humble et très obéissant serviteur Alexandre Pouchkine.

5 février 1836. [1313]

1134. Д. В. Давыдов — Пушкину. 8 февраля 1836 г. Москва.

Полагая что у тебя нет ни письма, ни стихов Жобара, спешу доставить их тебе, любезнейший друг. Перевод довольно плох, но есть смешные места, чтож касается до письма, я, читая его, хохотал как дурак. Злая бестия этот Жобар и ловко доклевал Журавля подбитого Соколом.

Преданный тебе душою Денис Давыдов.

1313

Князь,

С сожалением вижу себя вынужденным беспокоить ваше сиятельство; но, как дворянин и отец семейства, я должен блюсти мою честь и имя, которое оставлю моим детям.

Я не имею чести быть лично известен вашему сиятельству. Я не только никогда не оскорблял Вас, но по причинам, мне известным, до сих пор питал к вам искреннее чувство уважения и признательности.

Однако же некто г-н Боголюбов публично повторял оскорбительные для меня отзывы, якобы исходящие от вас. Прошу ваше сиятельство не отказать сообщить мне, как я должен поступить.

Лучше нежели кто-либо я знаю расстояние, отделяющее меня от вас; но вы не только знатный вельможа, но и представитель нашего древнего и подлинного дворянства, к которому и я принадлежу, вы поймете, надеюсь, без труда настоятельную необходимость, заставившую меня поступить таким образом.

С уважением остаюсь Вашего сиятельства нижайший и покорнейший слуга

Александр Пушкин.

5 февраля 1836.

8-го февраля Москва.

1135. В. А. Соллогубу. Первые числа февраля 1836 г. Петербург. (Черновое)

Vous vous êtes donné une peine inutile en me donnant une explication que je ne vous avais pas demandée. Vous vous êtes permis d’adresser à ma femme des propos in[décents] et vous vous êtes vanté de lui avoir dit des impertinences.

Les circonstances ne me permettent pas de me rendre à Twer avant la fin du mois de mars. Veuillez m’excuser. [1314]

1314

Вы взяли на себя напрасный труд, давая мне объяснение, которого я у вас не требовал. Вы позволили себе обратиться к моей жене с не[приличными] замечаниями и хвалились, что наговорили ей дерзостей.

Обстоятельства не позволяют мне отправиться в Тверь раньше конца марта месяца. Прошу меня извинить.