Переписка 1826-1837
Шрифт:
Так делаются оценки, Александр Сергеевич. Время мною здесь проведенное я считаю не потерянным. Я знаю теперь имение как свои пять пальцев, и ручаюсь, что если прикупить 100 штук скота (на 250 руб.), то оно на следующий год даст 5/т., а там и больше, по мере удобрения. Лугов довольно и для прокормления 400 штук скота; какова же была б посылка! у одного из здешних помещиков удобренная земля дает до 20 зерен. Наша и без позема дает до 5-ти. Заметьте это. К тому же запашка здесь слишком велика: я убавил три десятины, неудобренные и необещающие семен, — и отдал их из 5-го снопа. Позволять себя обкрадывать, как Сергей Львович, ни на что не похоже. Вы говорили, помнится мне, однажды, что в Болдине земли мало, и запашка не велика. А знаете ли, как мала она? 225 четвертей одной ржи, т. е. вдесятеро больше против здешнего (это начитал я нечаянно в одном из писем Михайлы к батюшке, заброшенных здесь в столе). Обыкновенный урожай там сам 10; по этому в продаже должно быть одной ржи до 2000 четвертей, на 25/т. рублей. Каково ж было раздолье Михайле? ну, уж право не грешно взять с него выкупу тысяч 50: он один сто́ит Михайловского, также им ограбленного. Но к делу.
И так, самая низкая цена Михайловскому 70/т. Я хлопочу о законной, справедливой оценке потому, что действую не за себя, а за Ольгу с сыном и за Льва.
Вот основание, на котором должно делиться. Раздел этот можно произвести двояким образом, или продажею имения, или дележем его в натуре. Последний способ будет для наследников не выгоден; ибо держась справедливости и закона, пришлось бы для уравнения делить имение по клочкам, т. е. наделить каждого и пашенною землею, и лесом, и лугами, и водою, и садом, и скотом и т. п., — раздробление, от которого имение потеряло б цену, и каждый из вас остался б в убытке. — Остается способ продажи — Ольга купить не может, потому что не может заплатить вам и Льву 50/т.; Лев также, потому что нуждается в деньгах: остаетесь вы. Если же и вы не хотите, то придется продать имение в чужие руки. Покупщики найдутся, — я ручаюсь; для них можно даже возвысить цену до 70/т. — Объявление об этом должно немедля сделать в газетах: для объявления вы в этом письме имеете все данные.
Ожидаю от вас ответа решительного, а пуще всего, безотлагательного. Срок моему отпуску настанет 15 августа: просрочив, я могу потерять много, и даже место. Уезжать, не кончив дела, я считаю безрассудным. Вам надо поспешить сюда, не дожидаясь доверенности Льва Сергеевича; ибо я могу здесь действовать за него по доверенности, которую я получил еще в Петербурге. Не забудьте только сделать в газетах вызов кредиторам и должникам покойной матушки. Я ожидаю вас, и очистил для вас флигель, если вам не вздумается стать в доме. Не забудете также, Александр Сергеевич, что малейшая с вашей стороны проволочка может нанести мне вред ничем не вознаградимый.
Не знаю, в каком положении вы найдете Ольгу. Здоровье ее день ото-дня хуже; кашель не перестает, а к кашлю присоединились еще какие-то лихорадочные припадки. Против воли ее посылал я за доктором, который и приезжал; но она не приняла и не принимает его лекарства; о докторе и слышать не хочет. — Я в мучительном положении; попытаюсь еще раз призвать доктора, а там одна надежда на бога!
Мое почтение Наталье Николаевне. Деток ваших целую
Н. П.
Я очень знал, что приказчик плут, хотя признаюсь не подозревал в нем такой наглости. Вы прекрасно сделали, что его прогнали, и что взялись сами хозяйничать. Одно плохо; по письму Вашему вижу, что, вопреки моему приказанию, приказчик успел уже всё распродать. Чем же будете Вы жить покаместь? Ей богу не ведаю. Ваш Полонский ко мне не являлся. Но так как я еще не имею доверенности от Льва Сергеевича, то я его и не отыскивал. Однако где мне найти его, когда будет до него нужда. Батюшка уехал из П.[етер]Б.[урга] 1го июля — и я не получал об нем известия. Письмо сестры перешлю к нему, коль скоро узнаю куда к нему писать. Что ее здоровье? От всего сердца обнимаю ее. Кланяюсь также милой и почтенной моей Праск.[овье] Алекс.[андровне], которая совсем меня забыла. Здесь у меня голова кругом идет, думаю приехать в Михайловское, как скоро немножко устрою свои дела.
13 июля.
Адрес: Его высокоблагородию м. г. Николаю Ивановичу Павлищеву. В гор. Остров оттуда во Врев.
Милостивый государь Александр Сергеевич.
К красоте всё идет, говорит послов[ица], [1401] таки близко применяющаяся к вашему жур[налу]. Естьли жажда скорее насладиться его изящн[ой] литературой несколько и потерпит теперь — [она] [1402] за то в вознаграждение доставляет лестную честь писать к вам. Одно другого стоит, и что в другом случае потеряло бы — здесь выигрывает и самое повидимому неудобство, обращается в новое удовольствие, именно потому, что к красоте всё идет и в особенности красоте поэтической, разнообразной, истинной, коей дышет Современник! —
1401
Правые края бумаги повреждены грызунами.
1402
Правые края бумаги повреждены грызунами.
На перьвых днях святой недели имел честь быть у вас некто отъезжающий из Петербурга и потому-то убеждавший вас о приказании вашем, поспешить выдать ему этот перл нашей журналистики. Он имел счастие говорить с вами о многом, например: о заячьем подвиге Брам- Беуса, которым он так храбро разразился в своей Библи[отеке] [1403] , но который он при всем своем старани[и] [не] [1404] весьма-то ловко умел прикрыть своей Гу[…]шинской [1405] уверткой, [1406] также „О литературе [во]обще и драмматической в особенности“, наконец об общем знакомце Гляубиче, с которым вы, отъезжая в Св.[ятые] Горы, надеялись у[ви]диться. Окончив очаровательную беседу, он встал со стула, но только так ловко, что чуть было вместе с ним не ударил вам челом о сыру землю за милостивый прием. Вот все его отличительные регалии — на других не взыщите. — И естьли счастие порутирует ему воспоминанием вашем, то это тот самый, которого адрес вы записать изволили „под фирмою — Николая Алексеевича Лаврова — в г. Порхов“ и который имеет теперь честь писать к вам, хотя вовсе не надеется быть удостоенным ответом вашим, но с высоким уважением души своей пребывающий [1407] навсегда! —
1403
Правые
1404
Правые края бумаги повреждены грызунами.
1405
Правые края бумаги повреждены грызунами.
1406
Переделано из уловкой [?].
1407
Переделано из пребывающего.
Милостивый государь Ваш покорнейший слуга Н. Лавров
15-го июля 1836 года Псков.
Свидетельствуя отличное свое почтение его высокоблагородию Александру Сергеевичу, Кеппен имеет честь препроводить при сем копию с статьи доставленной к нему о Трояне, — о коей было говорено в И.[мператорской] Публичной Библиотеке.
Павловск
17-го июля 1836.
[На другом листе:]
Herr Andreas Kucharski, Professor an einem Gymnasium zu Warschau, hat in einer Abhandlung, die er bei Gelegenheit des letzten Examens in jener gelehrten Anstalt öffentlich verlesen, einige schwierige Stellen in dem Gedicht: „Igors Zug gegen die Polowzen“, zu erklären gesucht. Das darin erwähnte „Land des Trojan“ hält man gewöhnlich für Dacien, das Kaiser Trajan erobert hatte, dessen Regierungsjahre von 98—117 nach Chr.[isti] fallen. Da nun in dem Gedichte eine Art Zeitrechnung mit dem Namen Trojan verknüpft ist und von „Jahrhunderten des Trojan“ geredet wird, die ihrerseits, wenn man sie mit Kaiser Trajan im ersten Jahrhundert nach Chr.[isti], anhebt, mit andern im Gedichte angeführten [1408] spätern historischen Ereignissen nicht in Uebereinstimmung zu bringen sind, so muss man mit Dank die scharfsinnigen Bemühungen Hrn. Kucharski’s anerkennen, der eine andere Auslegung des Namens Trojan auf die Bahn bringt. Die Byzantinischen Geschichtschreiber erwähnen eines Kriegs der Römer gegen die Völker an der untern Donau um das J.[ahr] 367 während der Regierung des Kaisers Valentinian. Sein Feldherr hiess Trajan. Dieser Krieg, der unglücklich für die Römer ausfie, kann bei den Völkern an der Donau, als ein besonders wichtiges, allgemein erfreuliches, Ereigniss angesehn worden sein, so dass sie, zum bessern Gedächtniss desselben, eine Zeitrechnung von da anfingen. Unter den Donauvölkern werden aber namentlich die Anten, ein Hauptzweig der Slawen, angeführt. Dieselben hatten nach Jordanis um das Jahr 373 einen König Box, der im Kriege umkam. Das Lied Igors erwähnt eines Bus, um den „die russischen Mädchen weinen“. Nimmt man hierauf an, dass das Lied unter Trajan nicht den Kaiser Trajan im IV Jahrh.[undert] nach Chr.[isti] sondern den Feldherrn Trajan im IV Jahrh.[undert] versteht, und das mithin das erste. [1409] Jahrh.[undert] Trajans das vierte der gewöhnlichen Zeitrechnung ist, so findet man die eigenthümliche weitere Zeitrechnung im Gedicht mit der unsrigen übereinstimmend. Es heisst nämlich darin: „Im siebenten Jahrhundert Trojans dringt Wseislaw gegen die Stadt Kijew, öffnet die Thore Nowgorods.“ Dieses Ereigniss, die Bezwingung Nowgorods durch Wseislaw geschah 1067 und fand also wirklich im VII Jahrh.[undert] Trojans statt, sobald man nicht vom Kaiser, sondern von Valentinians Feldherrn an zählt. Es ist nicht zu läugnen dass H[er]r.[n] Kucharski’s Folgerungen ein angenehmer Beitrag zum bessern Verständniss des merkwürdigen Gedichts sind, ja sie dürften zu weitern, für die slawische Urgeschichte nicht unwichtigen Schlüssen dienen [1410]
1408
angeführten вписано.
1409
erste вписано
1410
Г-н Андрей Кухарский, преподаватель одной из варшавских гимназий, в докладе, который он публично читал по случаю последнего экзамена в том учено-учебном заведении, попытался объяснить некоторые трудные места в стихотворении „Поход Игоря на половцев“ [„Слово о Полку Игореве“]. Упоминаемую там „Землю Троянову“ обычно отождествляют с Дакией, завоеванной императором Траяном, годы царствования которого падают на 98—117 гг. после рожд. Христова. Так как, далее, в поэме с Трояном связывается некоторый способ летоисчисления и говорится о „веках Трояновых“, которые, с своей стороны, если относить к императору Траяну в первом столетии по р. Х., не могут быть согласованы с другими упомянутыми в поэме позднейшими историческими событиями, — нужно с признательностью отнестись к остроумным попыткам г-на Кухарского, предлагающего совсем другое истолкование имени „Троян“. Византийские историки упоминают о войне римлян с народами, жившими на нижнем Дунае, около 367 г., в правление императора Валентиниана. Полководец его звался Траяном. Война эта, окончившаяся несчастливо для римлян, могла казаться придунайским народам особо важным, радостным для всех событием, так что они, чтобы лучше помнить о нем, начали с того времени летоисчисление. Среди же именно дунайских народов упоминаются анты, одно из главных славянских племен. У этих антов, по Иордану, царствовал около 373 года некий Бокс, погибший на войне. Песнь об Игоре говорит о каком-то Бусе, которого „оплакивают русские девушки“. Если предположить, что под Трояном в песне подразумевается не император Траян I века по р. X., но полководец Траян IV века и что таким образом первый век Траяна является четвертым столетием обычного летоисчисления, то своеобразная дальнейшая хронология поэмы окажется совпадающей с нашей. А именно, там сказано: „На седьмом веке Трояновом бросился Всеслав к городу Киеву, отворил ворота Новгорода“. Это событие, покорение Новгорода Всеславом, произошло в 1067 г. и, следовательно, имело место действительно в VII веке Трояна, если отсчитывать не от императора, а от полководца Валентиниана. Нельзя отрицать, что построения г. Кухарского представляют собой ценный вклад для лучшего уразумения замечательной и странной поэмы, — они, вероятно, приведут даже к дальнейшим не безразличным для истории первобытных славян выводам.