Переплетенный
Шрифт:
Он покачал головой в изумлении.
Не желая снова дотрагиваться своим ртом до мужчины, чтобы залечить его раны, она капнула кровью на каждый прокол. Плоть начала срастаться, закрывая раны и не оставляя следов. Ее голод был утолен, тело стало сильным, и ярость возобновилась. Она испытывала отвращение, находясь в полной зависимости от развращенного способа выживания, но предпочитала его наивности и намеренно искала повод для него.
Больше никогда, подумал Эйден. Он предоставит ей доступ к себе и своей крови. Она не будет пить ни из кого,
— Лучше? — раздался глубокий голос за ней.
Виктория медленно развернулась. Ее пристальный взгляд поднялся, и она увидела Дмитрия. Он стоял, прислонившись к стене, со скрещенными руками на накаченной груди. Ростом, по крайней мере, шесть футов четыре дюйма, он возвышался над Викторией. Светлые волосы были приглажены назад и открывали его совершенное лицо. Его бледная кожа, казалось, светилась. Но Эйден знал, что вся эта красота скрывала монстра.
Она вытерла лицо тыльной стороной запястья и кивнула:
— Ты должен вернуться в дом, — сказала она, лунное освещение придавало ее взгляду резкость. — Ты долго был в пути, утро скоро наступит.
Уголки губ приподнялись в любящей улыбке. Он выпрямился, сократил расстояние между ними и, потянувшись, вытер пятно крови с ее подбородка. Она повернула голову, избегая его прикосновений, и его улыбка сменилась хмурым взглядом.
— С этого момента, предполагается, что ты идешь туда, куда иду я. Это значит, ты возвращаешься домой со мной.
Управляй своим гневом. Не бросай ему вызов.
Она мило улыбнулась:
— Когда ты принуждаешь меня, я только ненавижу тебя еще больше.
Он сощурился:
— Сопротивляться мне бесполезно, принцесса.
— Вообще-то нет. То, что держит тебя подальше от меня, служит очень важной цели.
Красный отблеск отразился в темноте его глаз.
— Ты о мальчишке?
Она подняла подбородок, чтобы скрыть внутреннюю дрожь.
— Это о тебе и о том, что я не хочу иметь ничего общего с тобой.
Он склонился к ней нос к носу так быстро, что даже она не могла уследить.
— Я — все, что тебе нужно. Сильный и толковый.
— Ты точно такой же, как мой отец, — возразила она, отказываясь отступить. — Смотришь на других как на оскорбление над своей отвагой. Ты правишь железной рукой и наказываешь без разбора.
Он махнул рукой в протестующем жесте:
— Без правил был бы беспредел.
— И что в этом плохого?
— Это то, что мальчишка предлагает тебе? Беспредел? Я не так глуп, как ты, должно быть, думаешь. Я знаю, что ты хочешь его. — Он взял ее за предплечья и встряхнул. — Ты не вернешься в ту школу смертных, принцесса. Я запрещаю.
Контроль, контроль, контроль.
— Это не тебе решать.
— А должно быть. — Он встряхнул ее в последний раз и отпустил, прикладывая все усилия, чтобы казаться безучастным. — Однажды так и будет.
— Но сейчас это
Он обнажил острые зубы в угрюмом оскале. Его клыки были такими длинными, что порезали нижнюю губу.
— Это не будет длиться вечно.
— Звучит как угроза. Ты знаешь, что за это наказывают, да? Даже тебя, самого принца.
Дмитрий пристально разглядывал ее некоторое время. Наконец, он сказал:
— Иди. Веселись. Получай удовольствие от беспредела. Скоро это закончится, хочешь ты того или нет.
Виктория оставалась на месте, раз уж он зашагал прочь, дыша ночным воздухом и успокаиваясь. Наконец, когда он исчез, она пришла в движение, набирая скорость, свободная быть собой и наслаждаться этим, в то время как ветер играл в ее волосах. Здания и деревья со свистом оставались позади. Она неслась и неслась, сбрасывая свои заботы, как листья с ветвей. Ароматы ночи навевали Эйдену мысли о росе, грязи и животных.
Только когда впереди показалось ранчо, она замедлилась. Там, впереди, было окно, открытое для нее, за ним угадывалось два сердцебиения. Она узнала оба: чуть учащенное биение сердца Эйдена и медленное, спокойное Шеннона. Она могла поспорить, что один потерял зрение, а другой мирно спал.
Почти на месте… Она скользнула внутрь.
Горячие руки обняли плечи Эйдена и потрясли его. Он моргнул, слишком удивленный и разочарованный, чтобы сфокусироваться на спальне. Несмотря на то, что он должен был избавиться от своей слепоты, он не был готов покинуть голову Виктории. Он по-новому восхитился ее силой. Она пережила все это, стоя лицом к лицу с Дмитрием, и не отступила.
Эйден хотел броситься между ними, повалить вампира на землю и увезти Викторию.
— Эйден, — прошептала она.
Как в тот раз, когда он впервые увидел ее, она нависла над ним, ее волосы каскадом ниспадали на его лицо и окружали их темным занавесом. Не в силах себя остановить, он протянул руку и провел пальцем по ее щеке. Она закрыла глаза, черные ресницы отбросили тени на щеки.
— Шеннон…
— Спит, — сообщила она ему.
Да, он знал. Благодаря Виктории он даже почувствовал сердцебиение друга на мгновение.
— Спасибо тебе. За все.
Она разглядывала его неуверенно, но не отпрянула от него.
— Что ты видел?
Он не стал делать вид, что не понял.
— Тебя, когда ты питалась. Твой разговор с Дмитрием.
— Значит, все, — вздохнула она. — Ты, вероятно, хочешь знать, как это возможно.
Он кивнул.
— Как только вампир проглатывает человеческую кровь, она входит в нашу систему и… преобразуется, думаю, это подходящее слово. Она насыщается всем, что мы есть. Нашими мыслями, эмоциями, самой нашей сущностью. Я дала тебе небольшую порцию, чтобы залечить твои раны, но она связала тебя со мной.