Перерождение Артефактора

Тарс Элиан

— Не хочу слышать подобного от восемнадцатилетнего юнца.

— Который мог бы соблазнить любую на этом приёме.

— Ну-ну…

— Кроме дель Ромбергов. В этом плане у меня на них аллергия.

Лаграндж недоумённо приподнял бровь. Он уже научился понимать, когда я говорю со всей серьёзностью, а когда нет.

Ничего ответить он не успел, Мэри Кэролайн и Марси подошли к нам. Обе были одеты похоже — в красные платья — и имели похожие причёски.

Элегантно повернувшись к ним, Лаграндж отвесил галантный поклон:

—

Госпожа дель Ромберг, Марселла, В этот погожий день вы обе светите ярче Солнца. Для меня честь быть гостем в вашем доме.

— А для нас честь принимать у себя вас и вашего светлоголового сына, — кивнула Мэри Кэролайн.

Мы втроём обменивались любезностями и колкими фразами. Марси вздыхала и закатывала глаза, кажется, временами ей было слегка неудобно за свою любвеобильную мать, и вообще не особо интересен этот приём. За оба пункта она была удостоена отдельной нотации от Мэри Кэролайн.

Неожиданно гости, которые были ближе к въезду в поместье, пришли в движение — что-то явно их взбудоражило.

Мэри Кэролайн медленно повернула голову.

— Тот, кого мы ждём? — спросил я.

— Нет. Кое-кто попроще, — проговорила она. — Но тоже птица высокого полёта. Первый помощник наместника Алиссийской короны в Шестом море.

Важная птица из алиссийцев? А приём у дель Ромбергов ещё круче, чем я думал сначала.

Глава 14

— Охо-хо, господин Теодор, слухи о столь выдающемся курсанте Академии Торвиля долетели даже до Лорьена! Наши словоохотливые граждане называют вас новой звездой мореплавания! — восторженно проговорил Шарль де Монсьер, когда нас представили. Этот высокопоставленный алиссиец, похоже, любит располагать к себе людей. Даже таких не особо статусных, как я.

— Польщён, но, мне кажется, слухи слегка преувеличивают, — я изобразил смущение.

— Ну что вы, что вы, среди ваших однокурсников есть и наши сограждане. Они писали о вас. Вряд ли столь много людей стало бы преувеличивать.

Выглядел Шарль де Монсьер как каноничный приверженец старой алиссийской моды — закрученные тонкие усы, завитые длинные волосы, спускающиеся до плеч, высокая синяя шляпа с белым крестом, а на груди синий же плащ.

В синее была одета и кудрявая красотка с перетянутой талией — Луиза Бланше, спутница Шарля. Она в разговор почти не вступала, лишь добродушно улыбалась, хлопая пышными ресничками. То и дело она с любопытством поглядывала на меня. Ох уж это мне беззастенчивое глазение на диковинную солнцеголовую зверюшку с оранжевыми глазами.

— Уверена, они не преувеличивают, — с улыбкой проговорила старшая дель Ромберг, которая и подвела нас с Лагранджем к алиссийской делегации. — Мы все гордимся нашим Теодором. Хотя, и моя дочь тоже отличница учёбы.

— Ещё бы! Иначе и быть не может с таким-то отцом, — закивал де Монсьер. — Эх, нечестно это, мадам дель Ромберг! Две такие

яркие звёзды достались даже не одной стране, а одному острову! Господин Теодор, я знаю всю вашу удивительную историю. Не сочтите за грубость, но если бы мои сограждане, нашедшие вас, привезли бы вас на Лорьен… Вы были бы сейчас алиссийцем.

— Господин де Монсьер, прошу, не держите зла на капитана Осьена, — с улыбкой вклинился в разговор Лаграндж, — он мой давний товарищ и знал, что я буду рад получить Теодора.

— Он не мог посрамить репутацию торгового флота Алиссии и выбрал наиболее верный и выгодный для себя вариант, — хохотнул Шарль де Монсьер.

Какой же лёгкий и беззаботный этот алиссиец! Весь из себя такой светящийся и лучезарный милашечка с открытым сердцем, как и подобает высокопоставленному чиновнику из Алиссии. Они привыкли добиваться всего как раз интригами и торговлей. Мы, викторианцы, используем интриги и военную мощь, а республиканцы — торговлю и военную мощь. Ну а титосийцев поддерживает грубая сила и безоговорочная вера в своего Патре.

К нам беззвучно подошла служанка, и принялась что-то шептать на ухо Мэри Кэролайн, после чего губернаторша с дежурной улыбкой обратилась к гостям:

— Дамы и господа, прошу простить меня. Мне только что доложили, что на наш скромный вечер прибыл господин Вице-премьер Шестого моря Жерар Барелли. Мой долг гостеприимной хозяйки зовёт меня его встретить. А пока меня не будет, моя дочь Марселла будет исполнять долг гостеприимной хозяйки здесь.

Я заметил, как одновременно напряглись и Марси, и Лаграндж. Они посмотрели на Мэри Кэролайн так, будто провожали её на войну.

Вскоре после того как дель Ромберг-старшая оставила нас, я заметил, что к нашим шатрам направляется новая группа гостей — мужчины в офицерской форме викторианского флота.

По их наглым рожам и надменным манерам я догадался, что это приближённые Вице-Премьера. Накеров им в каюту, да эти люди расхаживают по парку дель Ромбергов как у себя дома. Да не всякий капитан по палубе своего корабля так ходит!

Когда мы отошли от алиссийцев, несколько офицеров направились к Шарлю де Монсьеру. Несколько нашли себе других собеседников. А вот один высокий мужчина в красном мундире, на эполетах которого сияли золотом огромные звёзды, самоуверенной походкой пошёл в нашу сторону.

По одной звезде на каждом плече. Стало быть, капитан.

И размер звёзд — в данном случае самый крупный из возможных — указывает, кораблём какого класса управляет этот капитан.

Человек, спешащий к нам, ходит на чём-то мощном и крупном. Если бы я в своё время был флотским капитаном и управлял Лудестией, то звёзды на моих эполетах были бы чуть меньшего размера. Но я был свободным капитаном, а у них нет звёзд на эполетах. Символ нашего чина — два скрещённых якоря под гербом родной страны.