Перерождение
Шрифт:
Друзья знали: опасность еще существует. Дети Бэбкока умерли, но ведь были и другие: дети Сосы, дети Лэмбрайта, Баффса, Моррисона, Картера и остальных. Когда столкнулись с Легионом, когда Лейси взорвала бомбу, когда Эми обходила умирающих на снегу вирусоносителей, они поняли не только, что представляет собой Дюжина, но и как освободить ее детей.
— Больше всего вирусоносители похожи на пчел, — сделал вывод Майкл.
Питер еще в отеле показал друзьям папки Лейси, и долгие зимние вечера проходили в спорах и обсуждениях. В конечном итоге именно
— Двенадцать первых субъектов — пчелиные матки, причем каждая со своей мутацией вируса. Инфицированные такой мутации становятся носителями коллективного разума, они не просто подчинены хозяину, а кровно с ним взаимосвязаны.
— С чего ты это взял? — спросил Холлис. Он оказался самым недоверчивым и сомневался абсолютно во всем.
— Ты когда-нибудь задумывался над тем, как действуют вирусоносители? Буквально каждый их шаг скоординирован и согласован. А почему? Помнишь, как Ольсон говорил про Джуда: «Потому что он такой». С пикировщиками то же самое: они такие. Чем дольше об этом размышляю, тем больше аналогии вижу. Передвигаются пикировщики группами — вот еще одно подобие: пчелы-то роями летают! Они наверняка и лазутчиков высылают для вполне «пчелиных» целей — чтобы строили новые ульи, вроде того в старом руднике. Моя гипотеза объясняет и то, почему одну из десяти жертв пикировщики забирают с собой. Нужно же им размножаться, вот каждая мутация и плодит себе подобных.
— Как обычная семья? — тихо спросила Сара.
— Да, если выражаться образно и возвышенно. Речь о пикировщиках, не забывай. Но, пожалуй, их можно сравнить с семьей.
Питеру вспомнился рассказ Ворхиса о том, что вирусоносители, или, как он выразился, «драконы», сейчас «живут стаями». Он решил, что друзьям стоит об этом узнать.
— Вполне логично, — кивнул Майкл. — Крупной дичи почти не осталось, людей тоже. Другими словами, кончаются потенциальные носители и еда. Пикировщики, как любой другой вид, запрограммированы на выживание, вот и приспосабливаются, энергию берегут.
— То есть они сейчас слабее? — осторожно предположил Холлис.
Майкл задумался, теребя клочковатую бородку.
— «Слабее» — понятие относительное, — медленно проговорил он, — но я бы так не сказал. Вернемся к аналогии с пчелами. Улей всеми силами старается защитить матку. Если Ворхис прав, то в крупных драконьих стаях таится по одному из двенадцати субъектов, как Бэбкок в Гавани. Им нужны люди, причем живые. Уверен, осталось еще одиннадцать огромных ульев.
— А если мы их найдем? — тихо спросил Питер.
— Ага, и скажем: «Привет дуракам из Дюжины!» — нахмурился Майкл.
— Нет, ну представь: мы их нашли! — От волнения Питер подался вперед. — Нашли остальных субъектов из Дюжины и убили!
— Вслед за маткой умирает и улей.
— Да, как Бэбкок и его Легион.
Майкл настороженно оглядел друзей.
— Слушай, Питер, это лишь гипотеза. Кое-что мы видели своими глазами, но я могу ошибаться. В любом случае остается главная проблема: как их найти. Северная Америка —
Питер вдруг почувствовал, что все смотрят на него.
— Питер! — негромко позвала Сара. — Питер, в чем дело?
«Они всегда возвращаются домой», — думал Питер.
— Кажется, я знаю, где их искать!
К концу пятого дня путешествия они почти пересекли Аризону — до границы с Ютой осталось всего ничего. Заночевать решили в открытой долине, у моста через пересохшую речку.
— Знаешь, Джексон, а ведь я считал это враньем, — сказал Питеру Грир.
Друзья грелись у костра, в котором горел мескит. Алиша с Холлисом несли вахту, остальные спали.
— Что именно?
— Кино про Дракулу. — За последние недели Грир заметно похудел, отпустил бороду и перестал брить волосы, предпочитая ежик. Теперь казалось, что он был в отряде с самого начала. — Ты ведь так и не досмотрел его?
Сколько воды утекло с того вечера! Питер не без труда вспомнил сюжет фильма.
— Когда вернулся Синий отряд, Харкер и этот, как его, Ван Хельсинг собирались убить девушку. Я даже рад, что не увидел конец.
— Ага, в этом и суть! Девушку не тронули, убили только вампира, прямо в сердце закололи. После этого Мина проснулась как ни в чем не бывало. — Грир пожал плечами. — Если честно, в такой конец я никогда не верил, а вот теперь, после того что случилось на горе, даже не знаю… Думаешь, они помнят, кем были раньше? Понимают, почему не могут умереть?
— Эми говорит, что да.
— И ты ей веришь?
— Верю.
Грир кивнул. Помолчав, он сказал:
— Удивительно, я всю жизнь истреблял драконов-пикировщиков и ни разу не задумался, что они когда-то были людьми. Дракон — он и есть дракон, мерзкая тварь, чудовище. А теперь мне их жаль.
Питер отлично понимал, о чем речь. Когда-то он чувствовал то же самое.
— Питер, я же просто солдат, точнее, бывший солдат. С формальной точки зрения сейчас у меня самая настоящая самоволка. Но ведь все произошло не просто так! Даже то, что я здесь, с вами, не случайно и имеет какое-то значение.
Питеру вспомнился Ной с большим кораблем, с ковчегом, как потом назвала его Лейси. Ной спасся не один — в ковчеге были животные и, разумеется, его семья.
— По-твоему, что мы должны делать?
— Решать не мне, — покачал головой Грир. — Не в моем рюкзаке лежат десять пузырьков. Раз та женщина доверила их именно тебе, решение за тобой, дружище. — Грир встал и повесил на плечо винтовку. — Но солдат во мне говорит: еще десяток таких Донадио — и все, конец драконам-пикировщикам!
До утра просидели молча.
Оставалось два дня пути до Моаба.
К ферме подъезжали с юга. За рулем «хаммера» сидела Сара, Питер с биноклем в руках замер у стойки пулеметчика. Под вечер Сара остановила «хаммер» в долине. После четырех теплых дней стало по-зимнему холодно, а тут еще поднялся суховей.