Пересекая границы
Шрифт:
— Потом расскажу. Когда поправишься.
Кантор встревоженно приподнялся.
— Я тебе… ничего не сделал?
— Нет, нет, успокойся. Все в порядке. Все будет хорошо. Сейчас я заварю траву, попьешь, и попробуй поспать.
Он опустил голову на комок тряпья, заменявший подушку, и закрыл глаза.
— Мы здесь давно?
— Третью ночь. Как только тебе станет лучше, мы уедем. Я боюсь тебя везти в таком состоянии.
— Саэта, — сказал он, не открывая глаз. — Если ты двое суток сидишь надо мной с пистолетом в руках, значит, у тебя была причина меня бояться. Если затащила меня
— Там на спинке стула был маленький гвоздик, который мы не заметили. Она, видимо, зацепилась за него и расстегнула ошейник. А потом меня заколдовала. Я сама отвязала ее от стула, а она привязала меня на свое место. Она сказала, что очень хотела бы посмотреть, как я тебя убью, но ты ей нужен.
— А она все-таки умерла?
— Ты ее убил. Этого тоже не помнишь?
— В Лабиринте иная реальность, там все воспринимается по-другому… В зависимости от места. Там она просто рассыпалась в пыль, когда я ее оттолкнул.
— На самом деле ты ударил ее ножом. Как обычно.
— И дальше?
— Что — «дальше»?
— Саэта, рассказывай все. Я не поверю, что ты испугалась того, как я ударил ее ножом. Ты сама это делаешь не хуже меня. Что-то было до того или после. Что именно?
— Я не хочу говорить.
Он открыл глаза и пристально посмотрел на нее:
— Саэта, я точно ничего тебе не сделал?
— Точно, точно. Что ты мне вообще мог сделать?
— Например, изнасиловать. Или попытаться…
И она рассказала ему все… Но ничего не случилось. Кантор посмотрел на нее с искренним сочувствием, помолчал и сказал:
— Спасибо…
— Да за что?
— За пренебрежение инструкциями и неуважение к просьбам.
— А ты бы смог? — спросила она, не оборачиваясь.
— Не знаю, — честно признался он. — Вряд ли. Выгонять нас с тобой пора, наверное. Ты говорила, я бредил?
— Ничего особенного. Звал маму, объяснялся в любви каким-то женщинам и постоянно твердил, что Патриция хреновая актриса. Кантор, а как ты все-таки смог ее убить? Ты действительно настолько устойчив к любовным чарам?
— Как видишь, не настолько. Просто я и сам кое-что могу. И потом… Я снял экранирующий амулет, чтобы почувствовать, если она захочет нас обмануть. Когда она стала колдовать, я выдал в ответ сильнейшую эманацию, отразил ее чары на нее же. Мы вместе упали в Лабиринт, а там я сильнее… Я там часто бывал… Примерно вот так. Но мне трудно судить, я же не маг.
Да, думала Саэта, ты не маг, я это знаю. Я ведь слушала твой бред, и ты называл своих женщин по именам, а я их знала… И еще говорил много таких вещей, по которым трудно было не вспомнить, где я тебя видела. В той, прошлой жизни… Но лучше я промолчу об этом, потому что ты не хотел, чтобы я тебя вспомнила, и тебя это очень расстроит. Я понимаю почему. Вовсе тут ни при чем то толстенное дело, заведенное на тебя тайной полицией. Ты просто слишком многое потерял. А ты гордый, и для тебя было бы невыносимо злорадство врагов и сочувствие друзей. Это старая истина — чем выше сидишь, тем больнее падать, и ты упал так… практически вдребезги. Ты нашел в себе силы выжить, сменить класс, бороться дальше,
Глава 10
Некогда, в ранней молодости, он долго был Великим Инквизитором и по сию пору сохранил тогдашние замашки.
— Ваше величество, в гостиной ожидают посетители, — доложил секретарь. — Господин Костас, господин Флавиус, виконтесса Бефолин и некий мэтр Наргин доставлены согласно вашему приказу. Кого прикажете пригласить?
Шеллар III задумчиво побарабанил пальцами по столешнице и строго посмотрел на секретаря.
— Пусть войдет Флавиус. Когда он выйдет, пригласите Костаса и мэтра Наргина. Виконтесса пусть ждет и не смеет никуда уходить.
Секретарь молча поклонился и скрылся за дверью. Король нахмурился и пообещал:
— Сейчас разберемся. Может, это не так страшно, как кажется.
Элмар, Азиль и Ольга, сидевшие на диване, дружно кивнули. Вошел глава Департамента Порядка и Безопасности господин Флавиус и приветствовал всех молчаливым поклоном.
— Доброе утро, Флавиус, — сказал король. — Я тебя долго не задержу. Скажи мне только одно: что уже сделано по моему поручению насчет придворных дам и магов?
— Было установлено, что виконтесса Бефолин имела свидание с господином Пентаром Лестом, — лаконично доложил Флавиус. — Во время свидания они имели интимную связь на столе в лаборатории господина Леста, после чего попрощались… — Он раскрыл папку с докладом. — Цитирую: «Пожалуйста, смотри, чтобы опять не получилось, как с тем зомби, а то над нами уже смеются, говорят, что она бессмертная». Ответ: «Не беспокойся, милая, на этот раз я ее прокляну навсегда, обещаю тебе, она и месяца после этого не проживет, а уж король о ней и думать забудет».
— Что и требовалось доказать… — мрачно вздохнул Шеллар. — Спасибо, Флавиус, оставь доклад. Наблюдение можно снять.
— Я уже снял, — так же лаконично ответил Флавиус. — Господин Лест скончался сегодня ночью. Утром его обнаружила прислуга и вызвала полицию. Докладывать по этому вопросу или выслушаете Костаса?
— Спасибо, Костас доложит. Это я тоже предполагал…
— Я могу быть свободен?
— Да, Флавиус. До свидания.
— До свидания, ваше величество, — поклонился глава департамента и удалился.
Его место заняли два пожилых господина, которые вошли в кабинет сразу же после него.
— Приветствую вас, господин Костас, — сказал король, поднимаясь из-за стола и кланяясь. — Мое почтение, мэтр Наргин, как поживаете? Присаживайтесь, господа.
— Благодарю вас, — кратко ответил господин Костас, немолодой подтянутый эгинец с роскошной седой шевелюрой, чем-то напомнивший Ольге Шона Коннери. Мэтр Наргин, сгорбленный лысый старичок в однотонной мантии мага без каких-либо символов и знаков, тоже присел, проскрипев: