Перешагивая через Грань

Духовникова Евгения

— Латентный, насколько мне известно, — ответила Элис. — У неё какой-то странный блок. Мы с Феликсом однажды пытались его снять. Не получилось.

— Латентный? — удивился Питер. — Ну, я б так не сказал. Видала, как лихо она расправилась с личинкой? Даже Анабель так не смогла бы, наверное.

— Эмили, — Элис подошла к девушке и мягко взяла её за руку. — Всё хорошо. Пойдём, выпьем чаю.

— А ведь это Теренс подарил тебе эту белку, — вдруг сказал Питер, недобро прищурившись.

Элис мрачно кивнула. Понятно было, какой вывод сделал Питер, и оптимизма

это не добавляло. Теперь даже она усомнилась в непричастности Теренса к измене.

— Пойду рапорт писать, — Питер повернулся на каблуках, и, обернувшись через плечо, добавил: — Если что, зови.

Элис привела Эмили на кухню, усадила на стул и откупорила банку с концентрированным молоком.

— Чай сейчас заварю, — сказала она. — А пока выпей это, тебе станет легче.

— Кто этот молодой человек? — тихо спросила Эмили. Её голос был ещё очень слаб и дрожал, но Элис видела, что девушка изо всех сил пытается взять себя в руки.

— Мой коллега по работе.

— Он сказал, что Молли — энергетический вампир…

— Не вампир, — поправила Элис, по-хозяйски хлопоча у плиты. — Вирус. Энергетический вирус. Ты давай пей, а не разговаривай. Я разогрею пудинг.

— Что стало с Молли? Она… умерла?

— Нет. Просто исчезла. Сгинула. То, что не живёт, умереть не может, — Элис вытащила пудинг из духовки, развернула фольгу и поставила тарелку перед Эмили.

— А, знаешь, я не удивлена, — пробормотала Эмили. — Тётушка сдаёт апартаменты на втором этаже уже очень долго, и раньше она работала с другим агентом, а потом появился Сайрус. С тех пор постояльцы здесь надолго не задерживаются: рано или поздно обязательно что-нибудь да случается, — она обхватила чашку с горячим чаем обеими руками — Элис иногда делала так, подпитываясь тепловой энергией.

— Мистер Сайрус — хороший агент, — продолжала Эмили. — Его клиенты всегда платят вдвое больше положенного и без просрочек. Но рано или поздно все они исчезают — либо съезжают без объяснения причины, либо попросту пропадают без вести. До тебя эти комнаты снимал один паренёк, забыла его имя. Он жил здесь дольше всех — почти три года. А потом исчез, чуть не взорвав дом… Тётушка, наверное, рассказывала тебе? Ох, как она сердилась! Извинения Сайруса и слышать не желала. Ему пришлось о-очень постараться, чтобы уговорить её вновь сдать второй этаж, и взять тебя.

Эмили сжимала чашку так крепко, словно от этого зависела её жизнь. Элис испугалась даже, что тонкий фарфор вот-вот лопнет.

— И всякий раз с появлением нового жильца в доме начинают происходить необъяснимые вещи. Однажды к нам пришёл целый отряд — человек двадцать, не меньше. Сказали, к постояльцу в гости. Но обратно не выходили, представляешь? Как в воду канули… А несколько лет назад очередной квартирант, уехав, оставил в комнате книгу, которую невозможно было прочесть. Все буквы в тексте были зеркально перевёрнуты! Я приложила зеркало и сумела разобрать часть текста. Знаешь, что это было? Обычный школьный учебник физики. Странно, правда?

Сегодня глаза Эмили выглядели не так, как обычно: в них появился

какой-то особый блеск. Элис глядела на девушку с растущим интересом.

— Я догадывалась, что ты занимаешься чем-то эдаким, Юджиния, — Эмили бросила на неё многозначительный взгляд. — Это не моё дело, конечно… Я и не собираюсь тебя ни о чём расспрашивать. Твои тайны должны быть только твоими. К тому же, есть вещи, о которых не говорят.

Её спокойный тон удивил Элис не меньше, чем её слова. Эмили сегодня была сама на себя не похожа, — девушку словно подменили.

— А мне вчера такой длинный сон снился, — неожиданно сказала Эмили. — Цветной, и живой, и… яркий! Странно, я обычно тут же забываю свои сны, когда просыпаюсь, да и этот сон забыла, а сейчас вдруг вспомнила… Там было огромное мохнатое существо. Вроде льва, но с крыльями. Он нёс меня по воздуху, через облака, и что-то говорил.

— Крылатый лев? — повторила Элис. — Может, фэрлинг?

— Может быть, — легко согласилась Эмили. — А разве это не одно и то же?

— Фэрлинги имеют со львами столько же общего, сколько люди с мартышками. Фэрлинги — разумные существа.

— Да, он разговаривал, — Эмили горячо закивала. — И я была там не одна. Вроде как у меня был брат… или сестра? Не помню. Но я помню, что этот фэрлинг сказал мне: "Когда всё закончится, я заберу тебя домой". Что бы это значило, а?

Элис покачала головой.

— Не знаю, не знаю. Сны часто выворачивают всё наизнанку. А порой вообще ничего не значат. Маги не умеют разгадывать зашифрованные в сновидениях послания. И в вещие сны не верят. Я не верю.

— А я верю, — тихо сказала Эмили, залившись краской. — А иначе во что ещё остаётся верить?

Она замолчала, глядя куда-то в пустоту. Элис терпеливо ждала, когда она заговорит опять.

— Мне иногда кажется, что вся моя жизнь какая-то поддельная, искусственная. Словно бы по сценарию, написанному специально для меня. Будто кто-то стёр мою настоящую жизнь и вручил инструкцию, которой я должна неотступно следовать. Иногда мне становится страшно, что жизнь закончится, а я так и не узнаю, была ли она настоящей, или всё, что окружало меня — фальшивка?

Элис молчала.

— Тётя Нэнси, конечно, не воспримет это всерьёз, — Эмили горько рассмеялась. — Да и никто не поймёт. Все решат, что подобные предчувствия — проявление безумия.

— Любая, даже самая безумная мысль заслуживает уважения и внимания, — твёрдо сказала Элис.

— Спасибо, Юджиния, — Эмили дотронулась до её руки.

— За что?

— За то, что умеешь слушать. Признаться, у меня не так много друзей, которым я могла бы рассказать то, что рассказала сейчас тебе.

Её рука… Сейчас Элис явственно ощущала знакомое тепло, — энергию, свёрнутую в пружину и ждущую, когда её отпустят на свободу.

Элис взволнованно посмотрела на девушку. Серые глаза Эмили без малейшего намёка на оттенок перестали быть серыми. Они стали зелёными, и с каждой секундой их цвет становился всё интенсивнее. Похоже, магические способности Эмили больше не были заблокированы.