"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Формально Гордо был прав, профком действительно спонсировал поход, хоть и не слишком щедро: выделил по 100 рублей на человека, но лишь на тех, кто продолжал учиться в УПИ — таких среди погибших дятловцев было пятеро, плюс Юдин, сошедший с маршрута, плюс Биенко, в последний момент раздумавший идти с Дятловым (по официальной версии его не отпустила кафедра). Если сложить и перемножить, как раз получается 700 рублей, так уж совпало.
И Гордо гнул своё: деньги, мол, нужны ему сейчас, для организации поисков. У него, мол, в горах тридцать с гаком человек, их надо кормить-поить, а пока из Свердловска финансирование придет, поисковики
Закончилась схватка двух Львов тем, что Иванов резонам внял — повздыхал и отдал деньги, обязав предоставить документы об их целевом использовании. Позднее, увидев, что хитрый Гордо 700 рублей взял, но никак в снабжении лагеря поисковиков не участвует, прокурор отобрал всю сумму обратно, а еще позднее сам внес её в кассу профкома УПИ — в уголовное дело подшит корешок приходного ордера с круглой профкомовской печатью.
Тем временем последний уцелевший участник «Хибины», Юдин, прослышал о том, что найдены общественные деньги группы. Немедленно отправился к Иванову и потребовал вернуть свой взнос в казну «Хибины», 350 рублей.
С хрена ли?! — изумился прокурор. Ты, братец Юдин, на эти деньги пил-ел, на поездах и автобусах катался, отвали, не отсвечивай. Юдин не отставал и ныл, что человек он болезненный, ревматический, а теперь окончательно подорвал здоровье, три дня разбирая и сортируя дятловские вещи в холодном ангаре аэропорта, и срочно требуются деньги на лекарства. Да и много ли он съел-выпил за четыре-то дня? Опять же ехал за общественный счет только в один конец, а обратно возвращался за свои.
Закончилось нытьё тем, что Иванов резонам внял, повздыхал и вернул деньги. Частично, не весь взнос, с вычетом билетов и съеденного-выпитого, — 250 рублей. В придачу Юдин получил свою меховую телогрейку. Именно в ней был найден замерзший Игорь Дятлов на склоне Холатчахля. Интересно, носил Юрий впоследствии этот предмет одежды? Или не надевал, хранил как память?
Всё это происходило в Ивделе. В Свердловске половецкие пляски вокруг общественных денег продолжились.
«А что, можно было и так?» — подумал студент Биенко, когда Юдин появился в общаге с деньгами и всё рассказал. Подумал и немедленно отправился в прокуратуру, писать заявление на возврат своего взноса. Логика его была проста: а чем он хуже Юдина? Он, Биенко, значительно лучше Юдина, — ни единого сухарика, ни единого кусочка корейки из общих запасов не съел, билеты на поезд и автобус для него не покупали.
Иванов, вздыхая, деньги вернул под расписку. И решил, что эта до чертиков надоевшая ему история с общественными деньгами наконец-то завершена. Осталось их всего ничего, двести с чем-то рублей, однако других соискателей ждать не приходилось: Верхотуров и прочие отколовшиеся на ранних этапах ничего в общий котел не вносили.
Прокурор жестоко ошибся. Спустя какое-то время объявился-таки новый претендент, Дятлов-папа. И сразу зашел с козырей: какие еще общественные деньги?! Те лежали у завхоза Дубининой. А у Игоря были с собой его личные средства. И сейчас они принадлежат нашей семье, как наследникам. Так что верните-ка всю сумму, пожалуйста, если не хотите больших неприятностей.
Прокурор Иванов так и сел.
Здравое зерно в словах Дятлова-отца имелось. Общая казна «Хибины» действительно хранилась не у Дятлова, а у завхоза группы, у Люды Дубининой.
Зина Колмогорова в первой же записи дневника группы
«Люда считает деньги, крупные деньги. В комнате художественный беспорядок».
Позже сама Дубинина пишет в личном дневнике, что ребята «прошпынали» её (а вовсе не Дятлова) за скупость и жадность — не выдала деньги на завтрак в привокзальной столовой. Можно считать доказанным, что общая касса хранилась именно у завхоза.
Но если крупная сумма, лежавшая у Игоря Дятлова, принадлежала лично ему, то где «общак», хранителем которого выступала Люда? Денег у нее должно было оставаться значительно больше, чем обнаружили, никак не 35 рублей: предстояло покупать для девятерых билеты на автобус от Вижая до Ивделя, и на два поезда, до Серова и до Свердловска. Еще одна загадочная дематериализация?
История не сохранила подробности разговора Дятлова-отца и прокурора Иванова. Но в результате они сошлись на консенсусном варианте: 700 рублей из коробки с пленками — деньги общественные, а 975 рублей из полевой сумки (?) принадлежали лично Игорю.
Есть вероятность, что так всё и обстояло на самом деле. Коробку с пленками и деньгами нашли на полу палатки (а по одной из версий — даже за ее пределами, на склоне), и отчего бы не допустить, что коробку достала из рюкзака Дубинина, что это был её «сейф» для хранения общей казны?
Для проверки допущения заглянем в проект похода группы «Хибина», в финансовую его часть. Продукты докупать завхозу Дубининой уже не пришлось бы, после ухода лишнего едока (Юдина) появился некий их излишек, и группа, даже отстав от графика, голодать не начала бы. Но деньги на обратную дорогу непременно должны были лежать. Транспортные расходы в проекте составляют 180 рублей на одного туриста, но это в оба конца. Разделить на два и умножить на девять — и получается, что Люда обязана была отложить и не тратить ни при каких обстоятельствах 810 рублей на обратные билеты, а не 700. Жестянка принадлежала не ей? Или завхоз «ушла в минус»?
Нет, Люда рассчитала все правильно. Надо просто вспомнить обычай группы «Хибина» покупать на один билет меньше.
Дубинина на пути из Серова в Ивдель была вынуждена прятаться от контролеров под лавкой. А чуть раньше, в поезде Свердловск-Серов, Зина Колмогорова прямо в вагоне писала письмо подруге Вале Токаревой, и среди прочего написала вот что:
«А поезд идет, через 3 часа будем в Серове. За окнами встает уральская тайга. <…> Пока кончаю писать, так как мы только что выехали и, кажется, пришел контролер, а у нас, как всегда, не все билеты».
Слова «как всегда» свидетельствуют, что покупка билетов не на всех участников похода была постоянной практикой в тургруппах, которыми руководил Дятлов. Купив билеты на восьмерых, Дубинина уложилась бы в 720 рублей. Примерно столько у нее и лежало: 700 рублей в жестяной коробке и 35 в кармане.
Всё сошлось. Дятлов-отец и прокурор Иванов правильно разобрались, где чьи финансы.
Однако пикантность ситуации была в том, что денег у прокурора в нужном количестве уже не нашлось, всё разобрали другие претенденты на наследство «Хибины». Он выдал Дятлову-старшему последнее, что осталось: 271 рубль. И отправил в УПИ, разбираться с Гордо и профкомом. Дятлов пошел и разобрался: еще 700 рублей вернулись в семью. Нет никаких сомнений, что настойчивостью и упрямством Игорь удался в папашу.