Перси Джексон и последний олимпиец
Шрифт:
В первую очередь я поклонился Зевсу. Затем встал на колени перед ступнями своего отца.
– Встань, сын мой, - сказал Посейдон.
Я беспокойно поднялся.
– Великий герой должен получить награду, - сказал Посейдон.
– Есть здесь кто-нибудь, кто станет отрицать, что мой сын достоин этого?
Я ждал, что кто-нибудь заговорит. Боги никогда ни с чем не соглашались, и многим из них я все еще не нравился, но ни один не выразил протеста.
– Совет согласен, - сказал Зевс.
– Перси Джексон, ты получишь один дар от богов.
Я
– Любой дар?
Зевс угрюмо кивнул.
– Я знаю, что ты попросишь. Величайший дар из всех. Да, если ты хочешь, он будет твоим. Боги не давали этот дар смертному герою многие века, но, Персей Джексон, если ты пожелаешь этого, тебя сделают богом. Бессмертным. Вечным. Ты будешь служить своему отцу в качестве его лейтенанта навсегда.
Я ошеломленно уставился на него.
– Хм... богом?
Зевс возвел очи горе.
– Тупоголовый богом, по всей видимости. Но да. По единодушному согласию всего Совета я могу могу сделать тебя бессметным. Тогда мне придется навеки мириться с твоим присутствием.
– Гммм, - задумался Арес.
– Это означает, что я смогу разрывать его на кусочки столько, сколько мне захочется, и он всегда будет возвращаться назад. Мне нравится эта идея.
– Я тоже одобряю, - сказал Афина, хотя смотрела она на Аннабет.
Я оглянулся назад. Аннабет старалась не встречаться со мной глазами. Ее лицо было бледным. Я вернулся на два года назад, когда думал, что она собирается отдать себя на услужение Артемиде и стать охотницей. Я был на краю нервного срыва, думая, что потеряю ее. Теперь она выглядела точно так же.
Я подумал о трех мойрах, и то, как жизнь пролетела перед моими глазами. Я мог избежать всего этого. Ни старения, ни смерти, ни тела в земле. Я мог остаться подростком навечно, на верху положения, могущественным, служащим своему отцу. Я у меня могли быть власть и бесконечная жизнь.
Кто стал бы отказываться от такого?
Тогда я снова взглянул на Аннабет. Я думал о своих друзьях из лагеря: Чарльзе Бекендорфе, Майкле Уи, Силене Бергард, о многих других, кто теперь был мертв. Я думал об Этане Накамуре и Луке.
Я знал, что делать.
– Нет, - сказал я.
Совет молчал. Боги хмуро смотрели друг на друга, словно они, должно быть, ослышались.
– Нет?
– сказал Зевс.
– Ты... отвергаешь наш щедрый подарок?
В его голосе послышались угрожающие нотки, словно была готова разразиться гроза.
– Я польщен и все такое, - сказал я.
– Не поймите меня неправильно. Просто... Мне осталось столько пережить... я бы не хотел остаться в возрасте студента-второкурсника.
Боги свирепо смотрели на меня, но Аннабет прикрыла рот руками. Ее глаза сияли. И это было компенсацией.
– Впрочем, я действительно хочу подарок, - сказал я.
– Вы обещаете исполнить мое желание?
Зевс поразмыслил над этим.
– Если только это в пределах наших сил.
– Это в пределах ваших сил, - сказал я.
– И это даже не трудно. Но я нуждаюсь в вашей клятве на реке
– Что?
– возмутился Дионис.
– Ты не доверяешь нам?
– Кое-кто однажды сказал мне, - ответил я, смотря на Аида, - что вы должны всегда давать торжественную клятву.-
Аид пожал плечами.
– Виноват.
– Очень хорошо!
– проворчал Зевс.
– От имени Совета мы клянемся рекой Стикс, что выполним любое твоё разумное желание, если оно будет в пределах нашей власти.
Другие боги пробормотали согласие. Громыхнул гром, встряхивая тронную комнату. Дело было сделано.
– С этого времени, я хочу, чтобы вы должным образом относились к детям богов, - сказал я. – Ко всем детям... всех богов.
Олимпийцы занерничали.
– Перси, - сказал мой отец, - что конкретно ты подразумеваешь?
– Кронос, возможно, не вырвался, если бы не несколько полубогов, которые чувствовал себя брошенными своими родителями, - ответил я.
– Они чувствовали себя сердитыми, обиженными, и нелюбимыми, и у них было для этого основания.
Ноздри повелителя Зевса раздулись.
– Ты смеешь обвинять...
– Никаких больше непризнанных детей, - сказал я.
– Я хочу, чтобы вы обещали утверждать своих детей — всех своих детей-полубогов — ко времени, когда им исполнится тринадцать. Их не будут брошены во внешнем мире на попечение монстров. Я хочу, чтобы они также обучались в лагере, и выживали.
– Эй, подожди минутку, - сказал Аполлон, но я был на взводе.
– И младшие божества, - сказал я - Немезида, Геката, Морфей, Янус, Геба - все их дети заслуживают амнистии и мест в лагере Полукровок. Они не должны быть забыты. Калипсо и остальные мирные дети Титанов должны быть так же прощены. И дети Аида...
– Ты назвал меня младшим божеством?
– взревел Аид.
– Нет, господин, - быстро сказал я.
– Но ваши дети так же не должны быть забыты. Они должны иметь домик в Лагере. Нико доказал это. И непризнанные полубоги больше не будут ютиться в домике Гермеса, узнав кто их родители. Будут свои домики для каждого из богов. И больше не действительно соглашение Большой Тройки. Вы должны перестать избавляться от могущественных полубогов. Мы будем тренировать и принимать их вместо этого. Все дети богов будут приняты с уважением и им будет оказана помощь. Таково мое желание.
Зевс фыркнул.
– Это все?
– Перси, - сказал Посейдон, - ты просишь слишком много. Ты слишком много себе позволяешь.
– Вы поклялись мне, - сказал я.
– Все вы.
На мне сошлось множество стальных взглядов. Неожиданно, заговорила Афина.
– Мальчик прав. Мы поступали неразумно, игнорируя своих детей. Это вызвало позицию слабых в войне и почти что стало причиной поражения. Перси Джексон, у меня имелись сомнения на твой счет, но возможно...
– она посмотрела на Аннабет, и заговорила, будто слова имели неприятный привкус.
– Возможно, я ошибалась. Я голосую за то, чтобы принять план мальчика.