Перстень Агируса

Левченко Виктория Эдуардовна

Девушка решила проверить, что случилось, остановила свою машину и, преодолев кустарник, увидела страшную картину. Осознав, что помочь Джеймсу Фостеру уже невозможно, Джулия немедленно вызвала полицию и осталась ждать ее приезда.

Мисс Далсет и сейчас была здесь и охотно делилась своими наблюдениями с потрясенными жителями Белдорфа, собравшимися на месте происшествия.

Ева Фостер беседовала с инспектором в полицейском микроавтобусе, а растерянная Соня стояла в стороне. Профессор, Марк и я подошли к ней. Мужчины выразили девушке соболезнования, а я обняла

Соню без слов. В такой момент можно просто вместе помолчать, лишь бы не оставлять человека в одиночестве. Я хорошо помню, что когда потеряла родителей и люди говорили мне искренние слова сочувствия, то это не очень помогало, боль не уменьшалась. Эмили тогда села рядом со мной и мы поплакали вместе, не говоря ни слова.

Джулия Далсет увидела Соню и подошла к нам. Это была очень симпатичная девушка с шоколадного цвета кожей, карими глазами и черными курчавыми волосами, закрученными в узел на затылке. Она закончила колледж и три года назад приступила к работе в местной начальной школе, успев заслужить любовь и уважение как со стороны учеников, так и со стороны их родителей.

Я была знакома с Джулией и представила ей профессора и Марка, они оба галантно поклонились своей новой знакомой.

— Мисс Далсет, могли бы вы рассказать о том, как вы нашли мистера Фостера?, — попросил Альфред Мейсен.

— Да, конечно. Знаете, я уже, наверное, в двадцатый раз делаю это, — Джулия улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Тут ее взгляд обратился на Соню и ослепительная улыбка погасла, молодая учительница вздохнула, сразу погрустнев.

— На закате, когда было еще довольно светло, я возвращалась домой из Даунлэйка. Проезжая по этой дороге, я миновала ферму Фостеров, проехала еще несколько километров и обратила внимание на черные следы от колес ведущие в кустарник. Нужно было проверить что случилось, я прошла сквозь заросли и нашла машину мистера Фостера. Сам он находился внутри и не был пристегнут ремнем безопасности...

— Постойте, мисс Далсет, — возбужденно воскликнула Соня, — это очень странно! Дело в том, что Джеймс до фанатизма верил в эффективность ремней безопасности и никогда не трогался с места, не пристегнувшись. Он и нам, своей семье, не уставал снова и снова повторять, что очень важно пристегиваться, даже на коротеньких расстояниях.

— Тогда это, действительно, странно, — согласилась Джулия Далсет, — но я абсолютно уверена, что мистер Фостер не был пристегнут. Я сразу обратила внимание на это и подумала тогда, что будь он пристегнут, то остался бы в живых. Обязательно расскажи об этом полиции, Соня.

— Хорошо, мисс Далсет, расскажу, как только представится возможность.

— А ветровое стекло было разбито?, — спросил Марк.

Джулия посмотрела на него и не смогла сдержать восхищенной улыбки: «О, какой красивый парень!», — говорили ее сверкающие, широко открытые глаза. Но отвечала она спокойным и сдержанным тоном:

— Нет, стекло было целым, но бросалось в глаза кровавое пятно на нем. Видимо, мистер Фостер при столкновении машины с деревом сильно ударился головой в стекло.

— А было ли что-то, привлекшее ваше внимание или

удивившее вас, мисс Далсет?, — продолжал спрашивать Марк.

— Задний бампер машины Джеймса был смят. Мне пришло в голову, что кто-то случайно толкнул сзади машину мистера Фостера, тот потерял управление и врезался в дерево. А возможный виновник, как ни в чем ни бывало, уехал. Я и полиции рассказала о моих умозаключениях, — иронично усмехнулась Джулия, — но не исключено, что бампер был примят раньше. Машина-то у Джеймса старенькая и довольно потрепанная. Вот и все.

— Спасибо, мисс Далсет, — поблагодарил Марк молодую учительницу, и в ее глазах снова мелькнуло восхищение, а лицо озарилось улыбкой. Попрощавшись с нами, она ушла.

Я в очередной раз могла убедиться в правоте моей проницательной Эмили, которая, увидев молодого ученого впервые, сразу же сделала вывод о том, что у девушек от Марка «сносит крышу». Взять хотя бы Джулию Далсет — серьезную и положительную во всех отношениях девушку — стоило Марку взглянуть на нее, и она будто светиться начала. И это, несмотря на печальное место и печальный момент.

Из полицейского микроавтобуса вышла Ева и, увидев Соню, присоединилась к нам. Я познакомила Сонину маму с профессором Мейсеном и Марком. Ева выглядела совершенно растерянной, уставшей и печальной. Первый бурный всплеск горестных эмоций миновал и женщина чувствовала себя опустошенной.

Мы выразили ей свои соболезнования, Ева машинально поблагодарила и замолчала, погрузившись в мрачные мысли. Но даже в эту минуту Сонина мама выглядела привлекательной.

Она принадлежала к особому типу женщин, долго сохраняющих молодость как внешне, так и внутренне. Обычно это природное качество, генетическая особенность. Ева выглядела молодой, двигалась с юной энергией и мысли ее отличались живостью и задором. Она отнюдь не была худенькой, но и не толстой, а просто крепко сложенной, с высокой и пышной грудью. Свои густые рыжие волосы Ева стянула в длинный хвост на затылке.

Но что случилось с профессором? Затаив дыхание, не отводя ни на секунду взгляда, он смотрел на Еву так, будто никогда раньше не видел женщин. Порывшись в карманах, Альфред Мейсен извлек свою визитную карточку и протянул ее Еве Фостер со словами:

— Если вам потребуется какая угодно помощь, миссис Фостер, вы можете обращаться ко мне в любое время, я буду счастлив оказать вам поддержку.

— Спасибо, — коротко ответила Ева, взяла карточку и снова погрузилась в мрачное оцепенение.

— Нужно ехать домой, мама, — потянула ее за руку Соня.

— Отвезти вас?, — тут же спросил профессор.

— Нет, спасибо, — отказалась Ева, — констебль обещал сделать это.

— Если хочешь, я заеду к тебе завтра, Соня, — предложила я.

— Да, приезжай, пожалуйста, — грустно ответила девушка и они с Евой пошли к машине нашего местного констебля Чарльза Уингейта.

На обратной дороге Марк с тревогой поглядывал в зеркало заднего вида, расположенное в салоне автомобиля, пытаясь поймать взгляд сидящего сзади Альфреда. Когда ему это удалось, он спросил, глядя в зеркало: