Перстень Агируса
Шрифт:
— А как Бакли узнал о тебе и профессоре?, — поинтересовалась я.
— Меня выдал перстень. Ты уже знаешь, что такие перстни, как у меня и Альфреда, уникальны. Ими владеют только агирусы, которых не более семидесяти во всем мире.
Бакли зачем-то копался в архивах с материалами Англо-Бурской войны 37. В свое время я принимал участие в боевых действиях на стороне Англии в качестве военного фотокорреспондента — одного из первых в истории, это предмет моей гордости, — Марк озорно взглянул на меня и продолжил:
— Внимание Дастина Бакли привлекла фотография, сделанная моим коллегой-фотокорреспондентом
Я все еще не могу без удивления слушать истории Марка из далекого прошлого и это сразу же отражается на моем лице. Он заметил, что мои глаза округляются и сказал:
— Энни, милая, ты уже знаешь про мою жизнь в восемнадцатом веке, поэтому попробуй спокойно воспринять историю, случившуюся на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков.
Я судорожно сглотнула и энергично закивала головой, соглашаясь.
— Кстати, во время Англо-Бурской войны мне пришлось работать с Уинстоном Черчиллем.
— Да, — хитро улыбнулась я, — обычное дело, и не такое уж и давнее.
— Ну так вот. Вскоре после того, как Бакли увидел этот снимок, он случайно встретил меня на конференции в Мюнхене и обратил внимание на перстень. Видимо, Дастин тут же снова изучил тот снимок и начал что-то подозревать. Он принялся осторожно собирать обо мне сведения и натолкнулся на факт, что никто на свете не видел меня ребенком, никто не учился со мной в школе, в университете. Постепенно, шаг за шагом, Бакли приблизился к раскрытию тайны агирусов. Ему понадобилось для этого десять лет.
Марк усмехнулся и развел руками:
— Сам я не мог заметить слежки, потому что на том этапе Бакли копался в архивах, опрашивал людей, искал моих родственников, друзей, в общем собирал сведения обо мне, но этим он привлек внимание Совета Агирусов. Я узнал обо всем примерно два года назад на заседании Совета в Лондоне...
Парень заметил немой вопрос в моих глазах и поспешил объяснить:
— Да-да, я — член тайного общества «Совет Агирусов», оно по своему устройству похоже на твой секретный «Комитет по Распределению». Так что, тебе будет легко понять, как это работает. Нас всего семьдесят человек по всему миру, тридцать два из которых чрезвычайно влиятельны. Общество помогает сохранять секретность и решать многие проблемы, например, с документами.
— Члены Совета Агирусов сообщили тебе и Альфреду о том, что Бакли раскрыл вашу тайну?, — уточнила я.
— Именно так, дорогая. Это произошло, как я уже сказал, около двух лет назад, незадолго до нашего очередного возвращения в Мейсен Мэнор. Когда Альфред, я и Слейтеры переехали сюда, Бакли приобрел в Белдорфе большой особняк и поселился там. Тогда же, как ты знаешь, последовал поджог Мейсенхауза и кража из сторожки Мейсен Мэнора — Бакли и Мюллер украли саквояжи с рецептом «Элонгавита» и некоторыми экстрактами. Случилось еще одно страшное происшествие, о котором тебе чуть позже расскажет Альфред.
— Почему не ты и не сейчас?, — удивилась я.
Марк замолчал и в замешательстве посмотрел куда-то мимо меня. Прекрасные глаза рассеянно уставились в одну далекую-далекую точку, словно Марк пытался что-то увидеть там вдали, на северо-востоке, в Норвегии, по меньшей мере.
Я не торопила его, а отвела взгляд
— Нет, не могу..., — сдавленно ответил Марк, хмуро глядя на меня исподлобья.
— Да в чем дело-то, Марк?, — испуганно спросила я. Странная реакция парня указывала на то, что он умалчивает об очень важном событии.
Взгляд молодого ученого сделался суровым и ожесточенным, он произнес:
— Я хотел бы прекратить говорить на эту тему, прояви немного терпения, прошу!
И не дожидаясь моего ответа, Марк вернулся к рассказу о Бакли:
— Целый год Дастин Бакли не проявлял никакой видимой активности. Думаю, что, получив рецепт и экстракты, он экспериментировал в своей лаборатории, пытаясь получить средство, подобное «Элонгавита» или что там ему еще было нужно. Судя по всему, наш южноафриканец не преуспел из-за отсутствия некоторых компонентов — редких растений и порошка-средства викария. Ему удалось выяснить, что в твоем доме, Энни, растут все нужные ему растения.
— Прости, Марк, что перебиваю, позволь напомнить, что ты обещал рассказать, откуда ты и твой дядя узнали о коллекции редких растений в моей семье. А заодно, поясни, пожалуйста, как об этом стало известно Бакли?
— Совет Агирусов выяснил, что Бакли шпионит за компьютерными сетями с помощью группы хакеров из Азии. Я же узнал о твоей семье от дяди, а ему давно известны ваши тайны, он несколько раз покупал экстракты редких растений у твоих предков в Америке. Но теперь Альфред подружился с другим поставщиком чудесных экстрактов. Я тебе рассказывал о семье, что живет высоко в кавказских горах, в прекрасной стране Грузии.
Тут я вспомнила о телефонном разговоре с бабушкой Маргарет. Она тогда упомянула, что видела в блокноте ее прапрадедушки карандашный портрет гостя из Англии, купившего у него экстракты. Человек на портрете был поразительно похож на Альфреда Мейсена. Все стало на свои места. Теперь понятно, что мой предок изобразил самого профессора.
Мы обогнули большую круглую клумбу с цветущими розами, располагавшуюся перед фасадом лабораторного корпуса, и направились в сторону парка. Поравнявшись со старым дубом, я невольно залюбовалась роскошным деревом. В ширину его крона была больше, чем весь он в высоту. Толстые ветки, покрытые изящно вырезанными листьями, простирались горизонтально и тянулись далеко от ствола. Понятно, почему дубовую ветвь, дубовые листья так любят использовать в геральдике 38. Дуб — это могущество, надежность, благородство, победа и почти бессмертие.
— Итак, — вернулся Марк к повествованию о докторе Бакли, — около года этот ученый злодей вел себя тихо. Но сейчас положение изменилось. Я уже говорил тебе, что Дастин Бакли труслив и осторожен, однако, в последнее время он стал проявлять дерзость и безрассудство. Это вызвано тем, что состояние его здоровья ухудшается, ему нечего терять, Бакли способен сейчас на любое преступление, лишь бы получить средство исцеления.
***
Перед отъездом профессор Мейсен взял с меня обещание, что я ежедневно стану наведываться на ферму Фостеров. Держа меня за руку и, глядя в глаза, он сказал: