Перстень Екатерины Великой
Шрифт:
– Хорошо, тогда пока принесите нам кофе! Все будут кофе? – Она оглядела присутствующих.
– Мне – зеленый чай, – выпалила Фира.
– Три кофе и один зеленый чай! – распорядилась Катя.
Рокотов нахмурился:
– Что это за переговоры с моей секретаршей у меня за спиной?
– С вашей секретаршей? – Катя усмехнулась. – Но вы же ее, кажется, уволили…
– Тем более, тогда что она здесь делает?
– Готовит нам кофе и чай, – невозмутимо ответила Катя.
Дверь кабинета открылась, и вошла Алла с подносом.
Рокотов взял у нее кофе и спросил строгим, сухим тоном:
– Алла,
Алла испуганно взглянула на Катю, и та ответила за нее:
– Скоро узнаете!
Действительно, едва дверь кабинета закрылась за секретаршей, как она снова распахнулась, и на пороге возникла Ольга Васильева. Надо сказать, что выглядела она более стильно, чем на последнем собрании акционеров. Катя не могла не признать, что Ольга Васильева умеет перевоплощаться. В прошлый раз на собрании акционеров вульгарная девица из стриптиз-клуба выглядела серой неказистой мышкой. Теперь же она превратилась в преуспевающую молодую женщину. Дорогой, прекрасно сидящий костюм, стильная стрижка, макияж настолько искусный, что был совсем незаметным… Фигура у нее хорошая, что есть, то есть, осанка опять же… Ну, с детства спортом занималась… Хотя легкий налет вульгарности после танцев у шеста в ее внешности все же остался.
Влетев в кабинет, Ольга увидела только Рокотова и проговорила взволнованным голосом:
– Ты меня звал, Лешик? Что случилось?
– Я вас не звал, Ольга Юрьевна, – ответил тот сухо, – и вообще я удивлен…
– Но твоя секретарша… – Ольга наконец увидела остальных людей и покраснела. – Извините, Алексей Григорьевич… я не понимаю…
– Я тоже не все понимаю, – процедил Рокотов, повернувшись к Кате. – Но надеюсь, что Екатерина Алексеевна все нам сейчас объяснит. Для начала – зачем вы пригласили нас всех, и в частности – Ольгу Юрьевну?
– Конечно, объясню, – Катя встала, открыла свою папку и взглянула на Ольгу. – Правда, объяснять придется не мне, а ей… для начала, Ольга, скажите – какое у вас на самом деле отчество?
– Что?! – Ольга вскинула голову и смерила Катю высокомерным взглядом.
Впрочем, это ей плохо удалось – сквозь напускное высокомерие проглядывала неуверенность. Она повернулась к Рокотову, словно ища у него защиты, но он отвернулся. Отвернулся, тут же поняла Катя, чтобы никто не видел выражения его лица.
– Что слышали, – спокойно ответила Катя, – Имя и фамилия у вас настоящие, а вот отчество…
– Я вам уже показывала свои документы, – бросила Ольга неприязненно, – но если вы на этом настаиваете – могу показать еще раз. Вы все никак не можете примириться с тем, что отец оставил мне свои акции?
Она снова повернулась к Рокотову и проговорила:
– Алексей… Алексей Григорьевич, я прошу вас, объясните ей…
Рокотов по-прежнему держался отстраненно, но Катя слишком хорошо его знала, поэтому, все еще не видя его лица, она поняла, как он напряжен.
– Вот, кстати, насчет вашего отца… – продолжила Катя. – Кого вы имеете в виду? Ведь покойный Юрий Борисович Муратов не имел к вам никакого отношения!
– Мне это уже надоело! – воскликнула Ольга. – Я не собираюсь выслушивать эти гнусные обвинения! Алексей Григорьевич, что здесь происходит?
– В самом деле, Екатерина Алексеевна, – вмешалась в разговор Фира, – это некрасиво…
– Не собираетесь выслушивать? – резко проговорила Катя. – А взглянуть не хотите?
Она открыла свою папку и продемонстрировала несколько листов с подписями и печатями.
– Что это такое? – Фира потянулась к бумагам.
Бубенцов тоже пытался в них заглянуть. Всех опередил Рокотов, он коршуном набросился на документы и проглядел их профессионально быстро.
– Это – справка из загса города Заборска, – говорила Катя для остальных, – которая удостоверяет, что Мария Ивановна Васильева, – та самая Маша Васильева, которую вы, Эсфирь Ильинична, помните и у которой действительно был роман с Муратовым, – умерла бездетной. Так что Ольга… гм… Юрьевна не имеет к ней никакого отношения. А вот – заверенные подписью и печатью местного загса показания тамошней сотрудницы, которая признает, что по просьбе Ольги Васильевой, за небольшую мзду, выписала ей фальшивую копию свидетельства о рождении, где заменила ей отчество, а также вписала в качестве матери бездетную Марию Ивановну Васильеву.
– Ничего не понимаю… – растерянно протянула Фира.
– До вас, Эсфирь Ильинична, всегда медленно доходит! – усмехнулась Катя. – А вот Алексей Григорьевич, кажется, все понял! Что, неужели вы были не в курсе авантюры вашей подруги?
Действительно, Рокотов смотрел на Ольгу со смешанным чувством удивления и злости, как будто она подкинула ему неожиданную гадость.
«Неужели и правда не знал? – подумала Катя. – А ведь, пожалуй, не знал… поверил ей… точнее, раз уж Муратов поверил, так и он тоже посчитал Ольгу его родной дочкой. А времени проверять у него не было, слишком быстро все случилось, свекровь-то в одночасье умерла… Как же это, Алексей Григорьевич, вы так прокололись-то?»
– Ольга, – проговорил наконец Рокотов, – это правда?
– Зараза Ленка! – выдохнула девица в сердцах. – Надо же, как она меня подставила!
– Ну вот, по-моему, комментарии излишни, – Катя оглядела присутствующих, – Ольга… Юрьевна достаточно сообразительна, чтобы не изворачиваться, когда ее поймали за руку!
– Так это правда? – растерянно спросила Фира. – Как же вы могли обманывать пожилого человека? Ведь Юрий Борисович вам поверил… ведь он… он вас полюбил…
– Да что я ему сделала плохого? – фыркнула Ольга. – Ему только лучше было, хоть не чувствовал себя на старости лет таким одиноким! Вы даже не представляете, как он обрадовался, когда я к нему пришла и сказала, что я – его родная дочь! То есть сначала, конечно, удивился, а потом, когда я рассказала про тетю Машу… она, между прочим, его любила всю жизнь!
– Но это же ложь, ложь! – не унималась Фира. – Что может быть хуже лжи?
– Глупость, – ответила девица, глядя на нее в упор.
«Она права», – Катя едва не сказала это вслух, но, переглянувшись с Бубенцовым, поняла, что он думает то же самое.
– Что вы хотите сказать? – Фира захлопала глазами.
– Ничего, успокойтесь! И вообще, если хотите знать, я и не рассчитывала на его наследство! Так, решила немножко пощипать старичка, чуть-чуть деньжат с него стрясти, в лучшем случае хотела квартирку какую-нито купить. А эти ваши акции мне вообще по фигу…