Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

проходил Вратами Судьи и увидел наш город, раскинув-

шийся предо мной во всей своей красе, точно прекрасная

королевна из романа, которую рыцарь находит спящей

среди цветов на лесной поляне, я почувствовал себя как

птица, когда она складывает усталые крылья, чтобы опус-

титься в свое гнездо.

– Эге! Ты, стало быть, не прочь изобразить собою по-

эта? – сказал Гловер. – Что ж, опять заведем наши танцы и

хороводы? Наши славные

рождественские песни и веселый

пляс вокруг майского дерева*?

– Для забав еще придет пора, отец, – сказал Генри Смит.

– Но пусть рев мехов и стук молота по наковальне – гру-

боватый аккомпанемент к песням менестреля, я другою

музыкой не могу сопровождать их, раз я должен, хоть и

слагаю стихи, еще и наживать добро.

– Правильно говоришь! Воистину ты мой сын, – отве-

тил Гловер. – Вижу, тебе удалось кое-что припасти для

дальней дороги?

– Наоборот, отец, во время странствия мне удалось

неплохо заработать – я продал за четыреста марок свой

стальной панцирь, тот, что вы у меня видели. Его взял у

меня большой английский начальник, страж восточного

рубежа – сэр Магнус Редмен8, и уплатил мою цену сполна,

не торгуясь, когда я дал ему ударить по панцирю со всего

размаха мечом. А нищий вор из Горной Страны, когда

приценивался к нему, поскупился, не давал мне и двухсот

марок, хотя я положил на этот панцирь целый год труда.

– Что это ты вздрогнул, Конахар? – сказал Саймон,

обращаясь, как бы между прочим, к горцу-ученику. – Пора

тебе научиться делать свое дело, не прислушиваясь к тому,

что говорят вокруг! Ну что тебе, если какой-то англичанин

нашел дешевой вещь, которая шотландцу показалась

слишком дорогой?

Конахар хотел ответить, но, подумав, потупил взгляд и

постарался вернуть себе самообладание, покинувшее его,

когда кузнец в пренебрежительном тоне заговорил о по-

купателе из Горной Страны. Генри между тем продолжал,

не обращая внимания на юношу!

– А в Эдинбурге я мимоездом продал не без выгоды

несколько мечей и кинжалов. Там ждут войны, и, если

угодно будет богу послать ее, мой товар оправдает свою

цену. Поблагодарим святого Дунстана* – он и сам зани-

мался нашим ремеслом. Словом, этот мой приятель, – тут

кузнец положил руку на свой кошелек, – был, как вы

знаете, довольно тощ и невзрачен четыре месяца назад,

когда я пустился в путь, теперь же стал толстым и круглым,

как шестинедельный поросенок.

– А этот твой дружок в кожаной одежде да с железной

рукоятью – вот он висит рядышком, – он,

что же, все время

8 Сэр Магнус Редмен был одно время правителем Берика. Он пал в одном из погра-

ничных сражений, последовавших за изменой графа Марча, о которой упоминается ни-

же. (Прим. автора)

оставался праздным? Ну-ка, мой добрый Смит, признайся

по чести, сколько было у тебя драк с той поры, как ты пе-

реправился через Тэй?

– Вы обижаете меня, отец, когда задаете такой вопрос, –

ответил оружейник, глянув на Кэтрин, – и подумать только,

при ком! Я, правда, кую клинки, но пускать их в дело

предоставляю другим. Да, да! Я редко держу в руке обна-

женный меч, если только не повертываю его на своей на-

ковальне или на точиле, и люди напрасно меня очернили

перед вашей дочерью Кэтрин, наговорив, будто я, тихий,

мирный горожанин Перта, – драчливый буян и задира!

Пусть выйдет вперед самый храбрый из моих клеветников

и повторит мне такие слова под Кинноулским холмом, да

чтоб не было на поле никого, кроме нас двоих!

– Вот, вот! – засмеялся Гловер. – Тут бы ты и показал

нам образец своего терпения и миролюбия… Честное

слово, Генри, не строй из себя тихоню – я же тебя знаю! И

что ты косишься на Кейт? Точно она не понимает, что в

нашей стране человек должен собственной рукой оборо-

нять свою голову, если хочет спать спокойно! Ну, ну!

Разрази меня гром, ежели ты не попортил столько же дос-

пехов, сколько выковал.

– И то сказать, отец Саймон, плох тот оружейник, ко-

торый не умеет сам проверить, чего стоит его мастерство.

Если бы мне не случалось время от времени расколоть

мечом шлем или кольчугу, я не знал бы, какую крепость

должен я придавать своим изделиям, я бы тогда склеивал

кое-как картонные игрушки вроде тех, что не совестятся

выпускать из своих мастерских эдинбургские кузнецы.

– Эге, ставлю золотую крону, что у тебя по этому по-

воду вышла в Эдинбурге ссора с каким-нибудь

жги-ветром9.

– Ссора! Нет, отец, – ответил пертский оружейник, – я

только, сказать по правде, скрестил мечи с одним из них на

утесах Святого Ленарда* во славу моего родного города.

Вы, надеюсь, не думаете, что я способен затеять ссору с

собратом по ремеслу?

– Понятно, нет. Но как же вышел из этого дела твой

собрат по ремеслу?

– А как может выйти из доброй драки человек, ежели