Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

мгновенно вскочив, схватил девушку в объятия и попытал-

ся весьма пылко ответить на приветствие, нарушившее его

отдых. Но Кэтрин воспротивилась, и так как на сопротив-

ление ее толкала скорее скромность, чем девичья робость,

влюбленный в смущении позволил ей вырваться из его

рук,

из которых вся ее сила, хоть в двадцать раз умноженная, не

освободила бы девушку.

– Не сердись, добрый Генри, – самым мягким голосом

сказала Кэтрин изумленному оружейнику. – Я почтила

святого Валентина, чтобы показать, как я ценю товарища,

которого он мне посылает на этот год. Пусть только придет

отец, и в его присутствии я не осмелюсь отказать тебе в

вознаграждении, какого ты вправе спросить за прерванный

сон.

– За мною дело не станет! – молвил старый Гловер,

радостно ворвавшись в комнату. – Держи ее, Смит… дер-

жи… куй железо, пока горячо, и покажи ей, что бывает,

если забыть пословицу: «Не тронь собаку, когда она спит».

Поощренный такими словами, Генри, хоть и не с

прежним чрезмерным жаром, снова обнял заалевшуюся

девушку, довольно благосклонно принявшую его ответный

поцелуй, десять раз повторенный и куда более крепкий,

чем тот, что вызвал этот бурный порыв. Наконец Кэтрин

снова высвободилась из объятий своего почитателя и,

словно сама раскаиваясь и страшась того, что сделала,

бросилась в кресло и закрыла руками лицо.

– Веселее, глупая ты девчонка, – сказал отец, – ты се-

годня осчастливила двух человек в Перте, и этого ты не

должна стыдиться, потому что один из них – твой старик

отец. Никогда еще никого так не целовали, и вполне спра-

ведливо было бы должным образом возвратить эти поце-

луи. Посмотри на меня, дорогая! Посмотри на меня и дай

мне увидеть улыбку на твоих губах. Честное слово, солнце,

которое сейчас взошло над нашим городом, не осветит

ничего, что могло бы порадовать меня сильнее. Ну вот, –

продолжал он шутливо, – или ты вообразила, что облада-

ешь кольцом Джейми Кедди и можешь расхаживать не-

видимкой18? Нет, моя предрассветная фея! Только я со-

брался встать, как услышал, что дверь твоей спаленки от-

ворилась, и я сошел за тобой следом по лестнице – не для

18 Существует предание, что некто Кедди, портной, в давние дни нашел в пещере од-

ного из романтических холмов Кишюула, близ Перта, волшебное кольцо, обладавшее

свойствами кольца Гига*.

того, чтобы защитить тебя от заспавшегося Генри,

а чтоб

увидеть своими собственными восхищенными глазами, как

моя любимая дочка совершит по доброй воле то, что

должно порадовать ее отца… Ну отними же от лица свои

глупенькие ручки, и, если ты слегка покраснела, что ж, это

тем угоднее святому Валентину на рассвете его дня, когда

румянец как нельзя лучше идет девичьим щекам.

С такими словами Саймон Гловер мягким усилием

развел руки дочери, в которых спрятала она лицо. Оно и

впрямь залилось яркой краской, но его черты отразили

нечто большее, чем только девичий стыд, а глаза напол-

нились слезами.

– Как! Ты плачешь, дорогая? – продолжал ее отец. –

Нет, нет, это уж слишком… Генри, помоги мне утешить эту

глупышку.

Кэтрин напряжением воли преодолела свою растерян-

ность и улыбнулась, но улыбка получилась печальная и

серьезная.

– Пойми, отец, – заговорила пертская красавица все еще

через силу, – избрав Генри Гоу своим Валентином и по-

дарив ему право утреннего поцелуя, как требует обычай, я

только хотела изъявить ему свою благодарность за его

мужественную и верную службу, а тебе – свое дочернее

повиновение… Но не внушай ему мысли… и, ах, дорогой

отец, не подумай сам, что это означает что-либо еще, кроме

обещания с моей стороны быть ему верной и преданной

Валентиной в течение года.

– Ну-ну-ну! Это всё мы знаем, – сказал Саймон тем

тоном увещания, каким нянюшки говорят с детьми. – Мы

знаем, как это надо понимать, пока, для начала, довольно.

Не тревожься, тебя никто не торопит… Вы – любящие,

верные, настоящие Валентины, а прочее – как позволит

небо и счастливый случай. Успокойся, прошу тебя, не ло-

май ты свои маленькие ручки и не бойся грубых домога-

тельств. Ты вела себя храбро и хорошо… А теперь ступай к

Дороти, разбуди ее, старую лежебоку, пусть приготовит

нам основательный завтрак – будет очень кстати после

тревожной ночи и радостного утра. Да и сама приложи

руки, чтобы угостить нас вкусным печеньем, какое только

ты одна умеешь печь, и ты, конечно, вправе хранить свою

тайну, потому что тебя посвятила в нее… Эх! Упокой

господь душу дорогой твоей матери! – добавил он со

вздохом. – Уж как бы она порадовалась такой счастливой

встрече Валентинова дня!

Кэтрин ухватилась за этот предлог, нарочно ей пре-

доставленный, и ускользнула в свою комнату. Генри по-

казалось, будто солнце скрылось с неба среди бела дня и