Первая Конная
Шрифт:
Над рядами стояла тишина.
Сталин, склонив голову набок, неторопливо раскуривал короткую трубку. Оглядев строй, не спеша начал:
— Как вы думаете, товарищи, что вы сделали под Воронежем, уничтожив лучшую конницу белых? Разбили противника? Не так все просто. Владамир Ильич Ленин считает, что тогда вы спасли революцию. Не окажись вы под Воронежем, Деникин мог войти в Москву. Республика была в опасности. От вас требуется еще одно усилие. ЦК партии и лично товарищ Ленин просят вас принять все меры, не останавливаясь
И вновь над рядами прошел восторженный гул.
— За успешное командование Конной Армией, за разгром конницы Мамонтова и Шкуро ВЦИК РСФСР особым постановлением награждает командующего Первой Конной армией Семена Михайловича Буденного золотым боевым оружием — шашкой и орденом Красного Знамени на ней. РВС фронта награждает его золотым портсигаром.
Раздались крики «Ура!».
Ординарцы поднесли Сталину награды.
Буденный встал.
— Спасибо! — сказал он. — Только прошу награды вручить мне после боя, как и всем бойцам.
— Ур-р-а-а-а!..
— Ребята, — повернулся к бойцам командарм. — Революция дала вам оружие. Не для форсу перед бабами взяли вы его в руки, а для того, чтобы врага победить и быстрее вернуться к детям нашим, в станицы родные, где земля непаханая тоскует, а в домах ваших разоренных жены нутро свое бабье сушат, вас дожидаючись! А для этого нужно одно — победа!
— Ура! — ответили ему сомкнутые ряды. — Даешь победу!
Автомобиль тронулся к мосту.
Почерневшая река шумела и закручивалась в пенистые узлы между опор шаткого моста. Лошади, похрапывая, косились на бежавшую внизу темную воду.
Стоявший у перил Сурков кричал молодому ездовому в расстегнутом шлеме:
— Куда ты прешь? Куда?! У тебя ж колеса по краю. Держи к середке.
Парень ударил приседавшую лошадь плетью, и она, зло прижав уши, катая клубки мускулов на широкой, мокрой от пота груди, потянула орудие на середину моста. Мост скрипел и шатался.
Тогда эскадроны развернули штандарты и, не дожидаясь команды, вплавь пошли через реку. Вода вспенилась и закипела между тысячами лошадиных ног.
Река усеялась черными квадратами тачанок.
Вслед за лавиной конницы пошли батареи.
Бойцы пехоты несли в руках орудийные и пулеметные замки, тяжелые снаряды.
Гул, свист, ржанье лошадей и звонкая ругань неслись в плотном тумане. Погода благоприятствовала.
Уже на другом берегу, на спусках и подъемах балок, артиллерия, пулеметные тачанки, повозки с боеприпасами и санитарные фургоны вязли в густой цепкой грязи.
Лошади батарейных упряжек выбивались из сил.
Плотный
Машина реввоенсовета фронта стояла на пригорке.
— Скажите, — спросил Сталин, опуская бесполезный бинокль, — вам бывает страшно?
— Нет, — ответил Буденный.
В стороне от них сосредоточился командный состав армии. Все курили, шел тихни разговор, и только командарм не опускал бинокля.
— Храброму легче, — усмехнувшись, добавил командарм. — Храбрый умирает один раз, а трус — столько раз, сколько пугается. Вы бы уехали, — предложил он.
— Нет, — ответил Сталин. — Я хочу увидеть бой.
— Интересного мало.
И тут к ним подъехал казак — Пашка Тихомолов. Он сошел с коня и пошел к командарму, тронул за стремя. Буденный склонился к нему, о чем-то тихо и коротко переговорили.
— Нету у меня, — распрямившись, громко сказал командарм.
Но Пашка не уходил.
— Офицера привезу… — сказал он.
— Сказано — нету! — отмахнулся Буденный и пожаловался Егорову: — Как ни бой, так патроны с-под нагана канючит. А где их взять, патроны? У меня на две обоймы всего.
— Зачем они ему? — спросил Егоров.
— Да он за офицерами охотник, — пояснил Буденный. — Таскает их из рубки, как чертей из омута.
— Так я дам, — сказал Егоров и протянул Пашке вощеную коробку.
— Благодарствую, — Пашка сунул коробку в карман. — Офицера привезу… — снова пообещал он и пошел к коню.
Буденный смотрел ему вслед и вдруг спросил:
— Пашка, а ведь я тебя на эскадрон ставил?
— Не, — ответил Пашка, — нам это ни к чему, нам в рядовых сподручней.
— Ну, иди, иди… — улыбнулся Буденный. — Сверхгерой!
В неглубокой лощине застыли упряжки тачанок.
— Да ты послушай, — говорил Матвей. — Антанта это, стало быть, английские и французские буржуи шлют Деникину всякое барахло, обмундирование, снаряды, сахар, какаву. А мы налетим и отнимем. Гляди, какой френч отхватил!
— Важнецкое сукнецо!
— Будет нам какава, — сказал чей-то голос, — и сукнецо будет. Все здесь останемся. Их, говорят, здеся такая силища будет…
— Это кто ж такое говорит? — грозно спросил Матвей. — Ты, заячья душа, понимаешь, что говоришь?
— А что? Я свою мнению высказал, — опасливо проговорил казак.
— Да я зараз с потрохами вышибу такое твое мнение! — возмутился Матвей,
В стороне от первых шеренг развернулись санитарные фургоны.
— А Сурков мне предложение сделал, — сказала Дуська.
— Ну?! Кога? — в один голос вскрикнули Поливка и Варя.
— Нынче. Приходит это, знаешь, сапоги начистил. Позвольте, говорит, Авдотья Семеновна, с вами объясниться… В общем, насчет всяких уз толковал.