Первая Конная
Шрифт:
Они прошли через двор, заполненный снующими вестовыми, озабоченными ординарцами, хлопотливыми квартирьерами, и вошли во флигель.
Лакей приоткрыл тяжелую дверь, пустил из нее плотный клуб пара и тут же захлопнул.
— И парилочка как надо…
— Годится, — довольно сказал Буденный.
И тогда лакей вновь тронул его за рукав и заглянул в глаза.
— Вот господа говорят, — сказал он, — «все кончено, все кончено». А я человек средний, лакейского званья, безвредный и при любой власти нужный. Так я
— А ну, сгинь! — оборвал его Буденный. — Сгинь и на глаза мне боле не попадайся!
И человек с бабьим лицом сгинул.
Командарм вышел во двор.
На противоположной стороне улицы, у палисадника, бойцы резервного эскадрона разглядывали троих неизвестных. Поверх играющих на солнце, расшитых желтыми шнурами по алому сукну доломанов, поверх белых ментиков и синих рейтуз этих троих были надеты длинные щегольские кавалерийские шинели, из-под которых выглядывали хромовые сапоги с блестящими шпорами. Над их головами колыхались султаны киверов, алели шлыки и золотом отливали кисти. Сверкала начищенная до блеска медная чешуя подбородных ремней.
— Это кто же такие? — поразился Буденный.
— Разрешите доложить, — сказал начштаба Зотов. — Прибыли красные офицеры. Три человека.
— Интересно, — удивился Буденный. — Зови! К кому направляешь? — спросил Буденный, пока офицеры переходили улицу.
— Да вот, — отмахнулся начштаба, — не желают их…
Группа стоявших рядом командиров настороженно следила за приближавшимися офицерами.
— А ничего ребята, — сказал Буденный. — Видно, их основательно жучили… Карпенко, будешь брать?
— На хрена мне нужны эти фендрики! — отмахнулся тот. — Ворон пугать? Не то старые офицеры, не то черт-те что! Они же в первом бою убегут. «Мама!» — закричат.
— И ты не будешь брать? — с улыбкой спросил Буденный Баранникова.
— Прошу ослобонить, товарищ командарм. С ними, с корнетами, только наплачешься.
Офицеры перешли на четкий строевой: щелкнули каблуки, звякнули шпоры.
— Товарищ командующий, выпускники Петроградских кавалерийских курсов красных командиров прибыли в ваше распоряжение.
— Так вы, стало быть, питерские? — пряча усмешку в усы и явно любуясь молодыми командирами, спросил Буденный. — Значица, к нам. Ну, в час добрый… Правду сказать, наша братва не дюже привечает вашего брата.
Командиры стояли не дрогнув. Только султаны киверов колыхались на ветру.
— Обижаются, — сказал Буденный, — своего разве мало народу.
Офицеры, совсем мальчишки, стояли с застывшими бледными лицами.
— Да ведь всяко бывает, — уже добрее продолжал Буденный. — Народ вы молодой, необстрелянный. А вдруг сдрейфите с непривычки? А у нас на этот счет строго. В бою
— Так точно, — сглотнув от волнения, четко ответил стоящий справа. — Юденича били!
— Хорошо! — сказал Буденный. — Ну, а командовать приходилось?
— Были старшими курсантами. Командовали строевыми взводами. Я взводом разведки, — вновь доложил самый молоденький на вид.
— Вот это добре.
Тогда вперед выступил Карпенко.
— Товарищ командарм, выделите мне двоих.
— И мне, пожалуй, одного… — сказал Баранников. — У меня пехотный взвод без командира. Только вот форма… Как бы насмешки от бойцов не вышло…
— Форма гвардейских гусар. Парадная. Выдана приказом петроградскому гарнизону. Другой на складах не оказалось, — четко ответил молодой командир и, покраснев, добавил: — Лермонтов в такой ходил…
— Ну, если Лермонтов… — сказал Буденный. — Тогда принимайте пехотные взводы. Утром выступаем…
— Только мы в пехоту не пойдем! — твердо заявил молодой командир.
— Что за разговоры? — нахмурился Буденный.
Молодой командир побледнел от волнения.
— Виноват, — сказал он. — Только мы просились в Конную Армию. Дайте нам коней.
— У меня коней нет, — сказал Буденный. — Разве что своего отдать?
— Они с ним и втроем не управятся, — сказал Баранников и засмеялся.
— Зачем вашего, дайте свободных…
— Свободные все под белыми ходят, — ответил командарм. — В завтрашнем бою и попроси у них. Может, кто и отдаст.
Взвод разведки спешился и стоял в строю. Усталые бойцы слушали инструкцию командира.
— Правое плечо вперед, — скомандовал им Буденный. — Прямо, марш! — И распахнул двери.
Оторопевшие бойцы заполнили предбанник.
— Раздеться! — приказал Буденный.
Но бойцы робко стояли по стенкам, боясь пыльными сапогами ступить на роскошные ковры.
— Как в цирке, — сказал взводный Новиков.
— Молчать, — нарочито грозно оборвал его Буденный. — Руки по швам! Приступить к помытию без разговоров.
Бойцы радостно загоготали и уже через мгновенье два десятка голых бойцов заполнили баню.
— Приустала разведка, — сказал командарм начштаба Зотову. — Банька им в самый раз.
А под жарким солнцем, на городском пляже, в радугах водяной пыли, бойцы с хохотом и гиканьем нагишом въезжали в воду на расседланных лошадях.
В стороне ото всех купались медсестры. Впереди плыла полногрудая Дуська. Шлепая ногами и поднимая тучу брызг, ее догоняли строгая Полинка и светловолосая Варя.
Дуськино круглое лицо вдруг исказилось от ужаса, и она завизжала на всю реку:
— Ой, мамыньки! Ой! Ой! Утопаю!.. Тю, черт, дурак! — напустилась она на вынырнувшего рядом Матвея. — Я Суркову скажу. Он те всыпет!