Первая скрипка для злого доктора
Шрифт:
– Я бы прекрасно прожила и без этого знания, – качаю головой и поднимаюсь.
– Ну вот, только разговор стал интересным, как ты сбегаешь, – мужчина откидывается на спинку стула. – А как твоё свидание, кстати? Как раз твой кавалер показался мне слегка нетрадиционным парнем. Не боишься, что он практикует какое-нибудь БДСМ?
– А ты у нас в этом деле большой специалист? – медленно, но верно начинаю закипать. – Ай-яй-яй, какой плохой мальчик!
Антон давится и закашливается. Удовлетворённо киваю головой. Вот так-то,
– Ну ты даёшь, пончик! – отдышавшись, мужчина смотрит на меня весело, а я стискиваю зубы, услышав ненавистное прозвище. – Я прямо представил тебя, всю такую… в латексе, на шпильках и в маске. И привязанного мужика!
– Ах ты.… – сжимаю кулаки.
– А самое ужасное знаешь, что? – в его голосе слышится еле сдерживаемый смех. – Ты же этого несчастного не плёткой лупить будешь, а на скрипке ему играть! Вот где настоящий садизм!
Разворачиваюсь на каблуках и вылетаю из ресторана, провожаемая сдавленным хохотом.
Ненавижу!!!!
Ух, я бы этого Сердцева…
Вот уж кому бы ремня всыпать!
Чтоб он в оркестровую яму провалился! Чтоб ему жениться на пианистке и всю жизнь гаммы слушать! Чтоб…
– Алён, – раздаётся у меня за спиной, – Алёнка, ну ладно тебе, не злись…
Стремительно разворачиваюсь, собираясь сказать этой сволочи всё, что я о нём думаю, но каблук у меня попадает в ямку между камнями, и нога подворачивается.
– Ай!..
– Да что ж ты будешь делать! – Антон ловит меня в последнюю минуту, не давая упасть на тротуар.
Мы оказываемся лицом к лицу так близко, как ни разу не были. Я вдруг замечаю, какие у него густые ресницы. Да и вообще глаза красивые. Тёмные, блестящие. Несправедливо… зачем мужчине такие, спрашивается?
А потом понимаю, что уже не меньше половины минуты просто стою, обнимая этого… этого… А он обнимает меня! И прижимается! И тяжело дышит…
– Отпусти! – дёргаюсь, чтобы вырваться.
– Ты пыхтишь, как сердитый ёж, – мужчина улыбается, отступает, придерживая меня за талию и давая восстановить равновесие.
– Сам ты пыхтишь, – огрызаюсь совершенно по-детски.
– Ладно, – он тянет меня за локоть, – пойдём, провожу.
– Сама дойду! – отбираю у него свою руку.
– Не будь такой вредной, ёжик, – Антон качает головой. – Слушай, а тебе идёт гораздо больше, чем пончик! Маленькая колючка… Буду тебя ёжиком звать.
– Да хватит уже, – шмыгаю носом.
Лодыжка побаливает, и вообще я расстроилась. Мне теперь весь фестиваль работать с этим гадом. А я ведь так ждала, это мое самое любимое время года!
– Только не говори, что ты мне тут реветь собралась! – слышу напряжённое.
– Не дождёшься, – снова шмыгаю и вздыхаю.
Ведём себя, как маленькие.… Я, конечно, тоже хороша – ведусь на все его шпильки. А надо просто игнорировать.
Следуя своим мыслям, разворачиваюсь в сторону дома.
– Господи, а это что?
Смотрю через плечо на Антона,
– А что тебе не нравится? – спрашиваю у кардиолога.
Он пожимает плечами.
– Да ничего… забавно, наверное.
– Здесь все фотографируются, – хмыкаю, складываю руки на груди. – Хочешь, сниму тебя, пошлёшь фотку друзьям… – растерянно замолкаю, потому что выражение лица мужчины стремительно меняется.
Мне становится даже как-то неловко. Я явно испортила ему настроение этими словами, хотя не могу понять, как.
– Нет, спасибо, – он отворачивается, а когда снова смотрит на меня, то выглядит совершенно спокойным и равнодушным. – Точно не хочешь, чтобы я тебя проводил?
– Нет, – отвечаю на автомате, качаю головой.
– Хорошо, увидимся, – Антон кивает и, развернувшись, уходит, сунув руки в карманы.
Недоумевающе пожимаю плечами. Странный он какой-то.
Огибаю ресторан и выхожу на узенькую улочку. С одной стороны она ограничена задней стеной городской больницы, вплотную к которой идёт забор, а с другой сюда выходят ограды выстроенного несколько лет назад «европейского» квартала – так у нас назвали небольшой район, где вместо многоквартирных домов построили таунхаусы на несколько семей.
Местечко тихое… и глухое. Один-единственный тусклый фонарь на всю улицу, да ещё и моргает время от времени, как в фильме ужасов, а уже стемнело. Чёрт, зря я здесь пошла… Но это самый быстрый путь домой! Ладно, тут идти-то несколько минут. Сейчас дойду до конца, сверну и выйду на оживлённую улицу.
Но до улицы я дойти не успеваю. Впереди со звоном разбивается бутылка, раздаётся мат и смех на два голоса. Мужских.
Вздрогнув, невольно останавливаюсь на секунду, сжимаю руки на ремне сумки, перекинутом по диагонали через грудь. Разворачиваться и возвращаться смысла нет, в другую сторону идти ещё дальше, а они уже двигаются мне навстречу, переговариваясь между собой.
Беру себя в руки и снова шагаю вперёд. Ничего не случится.… Ещё несколько десятков шагов – и уже будет перекрёсток. Главное, не показывать, что боюсь. Не смотреть на них! Смотреть только прямо перед собой!
Лучше бы смотрела под ноги. Потому что с тротуарами у нас всё печально – и я спотыкаюсь на очередной ямке, чуть не потеряв равновесие. Острая боль в лодыжке напоминает, что совсем недавно почти то же самое произошло возле ресторана.
– Эй, осторожнее! – развязный голос одного из мужчин застаёт меня врасплох. – О, эй, а ты ничо такая! Составишь компанию нам? – поддерживает второй, похоже, значительно более пьяный.