Первая скрипка для злого доктора
Шрифт:
– Пошёл вон! – всё-таки хватаю подушку и кидаю, но он уворачивается.
– Спрячь свои колючки, ёжик, – хмыкает язвительно. – И кстати, напомни-ка мне… Кто должен вводить меня в курс дела по поводу всей этой фестивальной фигни?
Как же я хочу его придушить!
– Это ведь ты, правильно? Ты мне вчера говорила, это я помню, – он расплывается в улыбке. – Обещала, что будет весело.
Окидывает многозначительным взглядом меня на постели, и я заливаюсь краской.
– Начало многообещающее, – кивает довольно. – Нам с тобой явно предстоит повеселиться!
– Не дождёшься! –
– Не говори «гоп», соседка, – фыркает Антон и направляется к двери. – Можешь не провожать, выход я и сам найду!
Подождав, пока входная дверь хлопнет, я выбираюсь из постели и закрываю ее на все замки. Так и хочется попинать что-нибудь со злости.… желательно, наглого кардиолога!
За неимением боксёрской груши под рукой, взбиваю кулаками подушку, заправляю постель и тащусь на кухню, кормить Лиру. У самой при мысли о еде только тошнота к горлу подкатывает. Надеюсь, мужчине сейчас так же плохо! А еще надеюсь, что его мать закатит ему скандал! Хорошая взбучка Сердцеву точно не помешала бы!
Через пару часов, после контрастного душа и пары литров выпитой воды, я наконец немного прихожу в себя, лезу в телефон и тут же подскакиваю с места.
Меня же ждут в музее сегодня! И пропустить эту встречу никак нельзя!
Кое-как привожу себя в порядок, выпиваю таблетку от головной боли, одеваюсь поприличнее и выскакиваю из дома. Мне везёт – когда добегаю до остановки, почти сразу подходит нужный трамвай. Полчаса вдоль набережной – и я буду на месте!
Сажусь на вытертое плюшевое сиденье и смотрю в окно, пытаясь настроиться на предстоящую встречу. В музей сегодня пожалует директор металлургического завода, нашего градообразующего предприятия. Лично я с ним еще ни разу не встречалась, хотя, разумеется, знаю этого человека. Самое интересное, что он тоже музыкант! Не профессионал, конечно, любитель – когда-то, как и большинство детей в нашем городе, заканчивал музыкальную школу, а потом просто поддерживал навыки.
У нас в учительской даже как-то, помню, обсуждали, что у него в рабочем кабинете на заводе стоит рояль, который туда чуть не краном затаскивали! Кто-то из преподавателей исходил ядом и называл это выпендрёжем. А мне казалось забавным воображать, как металлург играет на рояле, чтобы расслабиться после трудов праведных.
Я как раз проезжаю мимо плотины и вспоминаю, как водила своих учеников на экскурсию на наш завод. Предприятие режимное, занимает огромное пространство – фактически всю городскую окраину. Просто так туда не пропускают, но экскурсии водят время от времени по нескольким цехам. Больше всего меня тогда поразили розы на клумбе в одном из внутренних двориков. Они были полностью чёрными из-за осевшей на них пыли. Поблизости как раз находился центр чёрной металлургии.
На секунду представляю, как директор завода сидит среди чёрных роз за белым роялем. Апокалиптическая картинка…. и красивая!
Тем временем трамвай останавливается на нужной остановке, и я выпрыгиваю наружу. И тут до меня доходит….
– Ох, чё-ёрт! – тяну сердито, притопнув ногой.
Я совсем забыла. Встреча-то да, состоится.
Глава 8
Скриплю зубами, но достаю мобильный. И тут же соображаю, что у меня и номера его нет! Да вашу ж…. музыкальную дивизию!
Подумав, набираю Жанну Вадимовну, мать Антона. После нескольких гудков слышу раздражённый голос:
– Да! Слушаю!
– Жанна Вадимовна, добрый день, – начинаю торопливо, – это Алёна, я.…
– Куда ты собрался?!
Вопль явно предназначается не мне, и я отчётливо слышу издалека усталый голос:
– Мам, позволь тебе напомнить, что мне уже давно не пять лет, и я не обязан перед тобой отчитываться!
Закатываю глаза, продолжая сжимать трубку. Ну с ней же нельзя так, она ведь завуч в школе, у неё профессиональный перекос!
«В голове», – добавляю мрачно про себя.
Сейчас заведётся до такой степени, что все мозги ему проест!
– Жанна Вадимовна! – повышаю голос, стремясь, чтобы женщина меня услышала. – Это он ко мне! Ко мне! Антону в общественный совет надо, я совсем забыла вам сказать! Простите ради бога.…
– Какой ещё совет? – в её голосе слышна растерянность, и пока она сбита с толку, я продолжаю:
– Жанна Вадимовна, вы простите, это я виновата! Надо было вас предупредить, да я замоталась и совсем забыла! Антона вчера выбрали в общественный совет к фестивалю! А он ещё на дежурстве чуть не всю ночь просидел, – вру, отчаянно надеясь, что кардиолог использовал для отмазки именно ту причину, которую я предлагала ему вечером.
– Какое дежурство, если от него несёт коньяком?! – с сомнением спрашивает женщина, но я чувствую, что она уже почти поверила. – Он что, на дежурстве пил?
– Ох, господи, да вы что, Жанна Вадимовна, – зажмуриваюсь и скрещиваю пальцы за спиной. – Это я вечером прибежала в больницу после работы, так замёрзла, а там как раз Павел Юрьевич был, главврач, а я же его знаю, мы все вместе обсуждали фестиваль, и он меня и Антона угостил по глоточку, неудобно было отказываться, вы же понимаете.…
– Ну, Алёна, – укоризненно говорит завуч, – не ожидала.
– Да я и сама не хотела, Жанна Вадимовна, но что ж делать было.… Мы с Антоном тогда обсудили некоторые детали по поводу работы в совете, а сегодня встреча с директором завода! В музее! А у меня совсем из головы вылетело! Я должна была его предупредить!
– С директором?
Ну вот, уже и интерес в голосе появился. Да, завуч самой пафосной городской школы любит вращаться в, так сказать, «элитных» кругах. А руководитель металлургического завода – одна из первых фигур в городе.
– Вот я и позвонила вам, чтобы извиниться и попросить передать Антону! Он ещё успеет, если прямо сейчас подъедет!
– Ладно уж, – женщина говорит укоризненно, но я понимаю – пронесло! – Но, Алёна, надо как-то поответственнее относиться к своим обязанностям!