Первенец

Мор Дэлия

– Так, - протянула Регина, залпом выпив остатки энергетика, - и зачем? Это твои деньги. Нет, я понимаю мать, больная сестра, но это твои деньги.

Что можно ответить? Мать, едва старшая дочь устроилась на работу, чуть ли не вдалбливала, что никакого счета и торговли в семье не будет. Все деньги общие. Она на детей тратила все, что есть, а Куна прятать начнет? Некрасиво. Пусть все лежит в одном месте, надо - бери, только предупреди, куда тратить собралась и сколько нужно, мать выдаст. А когда на нервах чемодан собирала, скорее всего, даже не вспомнила не

о деньгах, не о планшете.

– Прости, Регина, я уйду...

– Куда? Не страдай ерундой на пустом месте. Аванс через неделю, а пока с голоду точно не помрем, холодильник забит до отказа, еле открывается. Спать я тебе здесь постелю, туалетные принадлежности выдам, а шмотками со временем обрастешь - новый шкаф покупать придется. Все, ускоряйся, утюг в комнате на доске стоит, разберешься. Переодевайся и выходим, а то опоздаем.

– Спасибо, Регина, - слабо улыбнулась Куна.

***

Оказалось, что Регина категорически не любит готовить. Умеет, но встает к плите только по особым случаям, обходясь каждый день полуфабрикатами или бутербродами, а муку вообще не помнит зачем покупала. Куна долго ходила кругами вокруг холодильника, а потом все же насмелилась и сварила простенький, как ей показалось, суп. Однако же, старшая смены проглотив первые две ложки долго молчала, а потом выдохнула:

– С ума можно сойти! Я чуть языком не подавилась, где ты так научилась готовить?

– Сначала мать заставляла, а потом мне самой понравилось, - пожала плечами Куна, вытирая руки полотенцем, - дома нашлась старая кулинарная книга и понеслось. Теперь сама иногда что-нибудь придумываю, вроде бы получается.

– Шутишь? Да я до конца жизни буду тренироваться, так не получится! Да, не красней ты, а то за руку к врачам поведу! Взяла моду смущаться от любого чиха. Тебя будто не хвалили никогда. Правда что ли? Демоны, с кем ты жила?

Дома она жила с близкими и родными, а теперь казалось, что в тюрьме. Долго не могла привыкнуть не сжиматься в ожидании крика каждый раз, когда открывалась дверь. Регина была шумной и грубоватой, но никогда всерьез не ругалась, очень многое переводя в шутку. Строгая и жесткая старшая смены оставалась в диспетчерской речного вокзала, а домой возвращалась просто Регина, которая любила сладкое, коллекционировала книги по саморазвитию и заставила всю ванную комнату косметикой от пола до потолка. Куна растерялась, когда впервые увидела горы и кучи недешевых кремов, скрабов, масок, шампуней и лосьонов. Покупать нового ничего не пришлось, хозяйка просто запускала руку на очередную полку и выуживала тюбик или бутылку, рассказывая для чего это.

– Это скраб для рук. Нет, скрабом для тела нужно скрабить только тело, этот нежнее. Смотри, натуральная пудра из абрикосовых косточек, чувствуешь, как пахнет?

Куна зажмуривалась и тянула носом тонкий аромат парфюмерной отдушки, жалея, что всю эту вкусноту нельзя есть. Половину не услышала, вторую половину забыла, но Регина велела выучить и грозилась проверить знания.

– А это особая серия «Изысканный десерт», здесь каждый аромат - произведение

кулинарного искусства, а выпечку ты делать умеешь?

– Умею, надо только в магазин сходить за сливочным маслом и яйцами, остальное есть.

– Завтра и пойдем. Демоны, я ж слюной захлебнусь. Слушай, героиня романа про новую жизнь, а ты не думала бросить диспетчерскую и пойти куда-нибудь поваром?

Конечно, она думала. Мечтала о кулинарной академии несколько циклов, но на лекарства для Аврелии учебой денег не заработать.

– Не примут меня, кончился набор, - вздохнула Куна, - да и работу придется бросить, а жить на что?

– Тю, зачем бросать, есть же дистанционное образование.

Глаза у Регины светились даже ярче, чем когда она перебирала свои баночки и тюбики. Старшая не на шутку распалилась, рассказывая как просто будет зубрить теоретическую часть между сменами, а на экзамены по трудовым инструкциям положены отгулы. Так убедительно расписывала светлое будущее: маленькую кондитерскую в центре города, аромат свежей выпечки, белоснежный передник и вечно счастливые лица цзы’дарийцев, потому что трудно прожить счастливым без сладкого. Так тепло стало и уютно, что Куна поверила. Все документы давно оформлялись электронно, терминалы из кафе никуда не делись, даже планшет не нужен. Несколько нажатий на кнопки и она - слушательница курсов в Кулинарной академии.

– Завтра пойдем, - пропела Регина, чуть не прыгая по крошечной ванной комнате, смеясь и заряжая безудержным весельем Куну. Пусть на краткий миг, но жизнь стала простой и легкой, как пушистое облако, а потом в дверь позвонили.

– Не жду гостей, - цокнула языком хозяйка и пошла открывать. У Куны бешено колотилось сердце и совсем не зря. На пороге барака стояла Аврелия. Посвежевшая, похорошевшая и явно совершенно здоровая, а Куна пока плакала по ночам и мучилась угрызениями совести, чего только не нафантазировала.

– Сестренка, как я рада тебя видеть!
– защебетала младшая и протянула руки обняться.

– Ну, вы идите на кухню, а я в магазин сбегаю за сливочным маслом и яйцами, - проворчала Регина, то и дело зыркая на вторую за неделю непрошенную гостью. Куне же улыбка сестры казалось эхом из прошлого, от которого озноб пробирал, и хотелось спрятаться в кровати под одеялом.

– Грация давно сказала, где ты, - зашептала Аврелия, утаскивая Куну за локоть к кухонному столу, - мать запретила к тебе ходить, а я не удержалась. Честно говоря, думала, ты к своему Нурию сбежишь. Кстати, почему не сбежала?

Куна хорошо знала эти сложенные бантиком губы и трепещущие ресницы. Аврелия явно не видела трагедии в случившемся, или мать выставила злодейкой старшую дочь, а себя объявила несчастной жертвой. Как она любила говорить: «Родила на свою голову неблагодарную дрянь, теперь расхлебываю. Уж лучше совсем без детей, чем с такими».

Куна вздрогнула, стоило вспомнить ставший ненавистным голос и представить мать, бьющуюся в истерике. Да что же она ей сделала? Когда успела жизнь испортить? Когда родилась или еще в утробе?