Первое дело Карозиных
Шрифт:
– Рассказывайте скорее, я просто сгораю от нетерпения!
– Да что тут рассказывать? Лучше показать, – выдал профессор заготовленную заранее фразу и эффектным жестом извлек из кармана сюртука футляр с ожерельем, а затем, открыв, протянул его генеральше.
– Боже мой! Вы нашли его! – всплеснула руками Арина Семеновна. – Как вам это удалось?
Никита Сергеевич ждал этого вопроса и готов был поведать обо всех перипетиях расследования, но понимал, что сейчас генеральша еще не готова слушать, так как не может глаз отвести от наконец-то возвращенного ожерелья. Надобно было дать ей время прийти в себя и избавиться от страшного напряжения, что терзало ее при
Генеральша же прошла с футляром в вытянутых руках к столу, бережно опустила его на гладкую дубовую поверхность и так же осторожно достала ожерелье, словно боялась, что драгоценность снова исчезнет от грубых прикосновений. Вдоволь налюбовавшись на блеск бриллиантов, Арина Семеновна перевернула ожерелье и всмотрелось в клеймо, а затем испустила глубокий вздох облегчения. Карозины переглянулись с улыбкой торжества, а генеральша расстегнула замочек ожерелья, чтобы надеть его и вполне ощутить присутствие нашедшейся наконец-то вещи.
Она как-то странно замешкалась, потом совсем замерла на некоторое время, снова принялась разглядывать ожерелье со всех сторон, затем опять принялась надевать его на себя, но в конце концов отказалась от этой попытки. Карозины смотрели на нее со все возрастающим смутным беспокойством. Держа драгоценность в руках, генеральша подняла глаза на супругов и, чуть не плача, сказала:
– Это не мое ожерелье…
– Боже мой, почему вы так решили? – воскликнула Катенька.
– Оно не так застегивается. В моем ожерелье голова кусает хвост справа налево, а здесь получается, что голова будет выглядывать со спины.
Профессор потерял дар речи, а Катенька подбежала к генеральше, взяла у нее из рук ожерелье и надела на безутешную женщину.
– Нет, Арина Семеновна, оно просто застегивается на правом плече, вот и все.
Генеральша посмотрелась в зеркало, каким-то неловким движением потрогала голову змеи и обернулась к Катеньке:
– Нет, это не мое ожерелье. На минутку я подумала, что просто забыла, на каком плече оно должно застегиваться, но вы видите, что мои движения меня не обманывают. Мое ожерелье застегивается на левом плече, и моя рука уже привыкла гладить змеиную голову именно там, когда ожерелье надето. Это фальшивка, хотя клеймо выполнено с потрясающей точностью, я так и не смогла найти отличий.
– Арина Семеновна, этого просто не может быть! Мы только что были у ювелира Цейхеса, который подтвердил не только подлинность камней, но и древность работы! Ведь вы не сомневаетесь в честности и опытности господина Цейхеса? А потом я до самого вашего дома не выпускал ожерелья из рук, – Карозин сделал паузу. Но если вы не доверяете нам, то я советую вам вызвать любого ювелира, чтобы он засвидетельствовал подлинность ожерелья!
Генеральша была настолько ошарашена услышанным, что в первую минуту растерялась. Потом она взяла себя в руки и заговорила:
– Уважаемые Никита Сергеевич и Катерина Дмитриевна! Я нисколько не сомневаюсь в вашей честности и порядочности, но у меня просто не укладывается в голове тот факт, что у моего ожерелья может быть точный двойник, сделанный в то же самое время! Простите меня, но я вынуждена воспользоваться вашим советом и послать за ювелирами. Не сочтите это оскорблением в ваш адрес, я должна лично убедиться в подлинности этой вещи.
Карозины поняли состояние генеральши, так как их самих весьма огорошила эта новость. Они согласились с тем, что генеральша собралась сделать, лишь попросив разрешения присутствовать при экспертизе. Арина Семеновна выразила свое согласие и послала Карла
Чтобы скоротать время ожидания, генеральша приказала подать кофе. Потягивая ароматный напиток из изящной чашки, Катенька задумчиво произнесла:
– Не точный двойник, а зеркальная копия…
– Что вы сказали, Катерина Дмитриевна? – встрепенулась генеральша.
– Я говорю, что это ожерелье не точный двойник вашего, а зеркальная копия. Ведь я уверена в подлинности драгоценности.
Пропустив последнее замечание, Арина Семеновна спросила:
– А что натолкнуло вас на эту мысль?
– Когда я разглядывала ваше ожерелье, меня все время не покидала мысль, что с ним что-то не так. Это ведь я настояла на визите к ювелиру, так как из-за этого странного ощущения опасалась принести в ваш дом фальшивку. Теперь мне ясно стало, что меня беспокоило. Я вспомнила, как вы мне описывали ожерелье и говорили, что застегивается оно на левом плече. Это крепко сидело в моей голове, поэтому, когда я примеряла ваше ожерелье – уж простите меня за это великодушно! – эта мысль зудела, словно надоедливый комар. Оказалось, что я не зря беспокоилась. Вот только сразу, к сожалению, не смогла сообразить.
И профессор Карозин, и Арина Семеновна во все глаза смотрели на Катеньку. Профессор удивлялся стройности логических построений своей жены, а генеральша пыталась свыкнуться с мыслью, что держит в руках, как бы это сказать, «родного брата» своего украшения.
Ювелиры пришли и поочередно подтвердили подлинность ожерелья, а Ханнес даже набрался смелости и преложил генеральше цену в шестьсот тысяч, если она надумает продавать это уникальное украшение. Арина Семеновна на прощанье сердечно поблагодарила господ экспертов за проделанную работу, отказалась от предложения о продаже ожерелья и задумалась над словом «уникальное». Теперь она была абсолютно уверена в том что, существует по крайней мере два ожерелья, представляющих собой бриллиантовую змею, кусающую свой хвост.
Катенька и Никита Сергеевич с интересом ждали, что скажет генеральша. Та немного подумала и, слегка запинаясь, заговорила:
– Катерина Дмитриевна и Никита Сергеевич, скажите мне честно, есть ли шанс найти мое настоящее ожерелье?
– Ну-у… – протянул неуверенно профессор, но Катенька его перебила:
– Есть, Арина Семеновна, и достаточно хороший.
– Замечательно. Тогда я позволю себе смелость высказать следующее предложение. Завтра возвращается генерал, я не стану посвящать его во все обстоятельства этого дела, но могу уже сейчас дать вам честное слово и от себя, и от него, что верну вам это ожерелье по первому требованию. Ведь пока оно по закону принадлежит вам, до тех пор, пока не объявится законный владелец, если он вообще имеется. Я буду так же вам весьма признательна, если вы продолжите поиски, так как на вас вся моя надежда. Я даже готова скрыть от моего брата, что вы нашли не мое ожерелье, чтобы вы, Никита Сергеевич, выиграли ваше пари, если мое ожерелье не отыщется до Пасхи. Объясняю, зачем мне все это нужно. Так как найденная вами драгоценность подлинная, то я намерена при необходимости предъявить ее Капитолине Власьевне и очень надеюсь, что по старости лет она все-таки успела позабыть, на какую сторону ожерелье должно застегиваться. В этом единственное мое спасение от скандала.