Перворожденный
Шрифт:
Вот теперь Нэйтан почувствовал ярость.
Ноги сами понесли его к родному крыльцу.
Не родному… В этом месте теперь все для него стало еще более чуждо, чем раньше.
Отец сидел за столом с огромной кружкой чего-то пахнущего спиртом, мать хлопотала у печки. Нэйт отсек от себя ее эмоции и шагнул к отцу.
— Чего приперся? Быстро закончили? — тот тут же швырнул обвинение в лицо. А сам был доволен, думал, Инквизиция искала Нэйтана, чтобы опросить как свидетеля, и ждал, когда же они разберутся
— Честь? — прорычал Нэйт. — Ты хоть знаешь, что такое честь?
— Чего? — Отец чуть не захлебнулся, отставил кружку, судорожно соображая, не сказал ли последнюю мысль вслух.
Так и не сообразил, плюнул, начал вставать из-за стола.
— Сегодня выходной, — шагнула к нему мать, миролюбиво улыбаясь, положила тонкую ладонь на огромное плечо. — Не порть себе настроение…
— Пошла!.. — тот отшвырнул ее от себя, так, что она отлетела в сторону, ушиблась бедром об угол стола и уже потом упала на колени на пол.
Куда жене следует пойти и зачем, мужчина пояснить не успел. На его шее затянулась невидимая удавка, сдавила горло, вздернула в воздух, проволокла по дому, а затем массивное тело с размаха впечаталось спиной в стену. Полетели кастрюли, разбился кувшин.
Мать закричала, но Нэйт даже не взглянул в ее сторону, шагнул к отцу, держа руку вытянутой и медленно сжимая кулак, движение которого повторяла удавка. Крестьянин захрипел, забился, заколотил ногами о стену.
— Испугался? — промурлыкал Нэйт, потом заорал: — Теперь тебе страшно?!
Немного разжал пальцы, дав отцу глотнуть воздуха, но тот, несмотря на возможность дышать, забился еще сильнее, на этот раз от ужаса.
Глаза жгло холодом. Нэйтан давно умел контролировать появление в них серебра, мог использовать магию без видимых изменений, но сейчас он хотел, что бы отец увидел его во всей красе и испугался по — настоящему.
А еще ему хотелось убить. Прямо сейчас. Сжать ладонь в кулак так крепко, как только способен. Чтобы хрустнули позвонки. Чтобы этот человек поплатился за все, что сделал.
Нэйт повел рукой, притянул ее к себе, а потом резко выбросил вперед, снова впечатывая отца в стену. Воздух в домике пропитался страхом и ненавистью.
— Я не убью тебя только потому, что она, — кивок в сторону сжавшейся на полу матери, — любит тебя и считает, что без тебя пропадет. А ты, — снова притянул, а потом резко выбросил руку, сжал пальцы, услышал хрип, — будешь целовать ей ноги и молить о прощении до конца своих дней. Потому что, если ты еще хоть раз поднимешь на нее руку, я вернусь. Где бы я ни был, я узнаю, и я вернусь. А я узнаю.
Серебряный свет полился из глаз сильнее, заливая все пространство вокруг, ослепляя.
Отец в ужасе заскулил. В его голове не было ни единой мысли, от него исходил только животный ужас и желание жить.
Нэйт
— Я узнаю, — повторил Нэйтан уже через плечо.
И вышел вон.
Дверь захлопнулась.
— Эй, юродивый! Чего в твоем доме грохочет?! Нашли тебя те дядьки? — Закончивший зажиматься с Ларкой за сараем Петро сидел на завалинке, распушив хвост. От него исходили волны самодовольства.
Нэйт резко повернул голову в его сторону, вновь впуская холод в глаза.
Впервые увидев серебряный сверхъестественный взгляд, Петро в ужасе дернулся, потерял равновесие и рухнул с завалинки.
Как он приземлился, Нэйт уже не смотрел — переместился прямо посреди деревни на глазах выскочивших на шум односельчан.
Бывших односельчан…
— И куда ты пошел? — спросила Катрина, полностью выйдя из видения. Нэйтан был прав, становилось легче, хотя и все еще непросто.
— То туда, то сюда, — узник равнодушно пожал плечами, убрав руки в широкие карманы плаща.
— Скитался, — поняла Катрина. Для нее, выросшей в любящей семье и хороших условиях, это казалось ужасным.
Нэйтан внимательно изучал эмоции, отражающиеся на ее лице.
Хмыкнул.
— Тебе что, меня жаль?
— Не тебя, — огрызнулась Катрина. — Мальчика, который остался один на один со своим горем.
— И даром, — напомнил Нэйтан с усмешкой. — Огромным даром. С ним мне было нечего бояться. И я был уже не совсем мальчик, — подмигнул, заставив Катрину покраснеть, — мне было пятнадцать, и Ларка уже успела сводить меня на сеновал до того, как обручилась с Петро.
— Это ужасно! — выпалила Катрина.
Нэйтан покачал головой, глядя в потолок, раздумывая.
— Нет, — решил он, — не так ужасно это и было, первый раз все-таки.
Сначала Катрина разозлилась, а потом вдруг поняла, что, чем хуже воспоминание он показывал, тем больше насмехался над ней, демонстрировал свою сегодняшнюю силу и мощь, показывая, что больше не тот потерянный мальчишка.
С осознанием этого злость исчезла.
— Ты был потом в Заречье? — спросила тихо. — Узнал, что с ними стало?
— Отец спился и умер через пару лет. Мать он больше пальцем не тронул. А ее потом взял в жены дядька Вертен, тоже вдовец. Он ее не обижал.
— Так ты был там?
— Зачем? — Нэйтан пожал плечами. — Кто меня там ждал? Уходя, я поставил «следилку», ее можно было считать, особо не приближаясь. Карлос успел научить, как это сделать.
— Значит, ты не соврал, сказав, что узнаешь, и, если надо, вернешься, — пробормотала она.
— Конечно. — Его взгляд ясно говорил: «А как же иначе?» — Зачем мне врать и угрожать впустую?