Первые искры
Шрифт:
Я и раньше особо не загорал, к тому же в моем мире не так давно закончилась зима. Но всё же нынешняя бледность даже мне показалась нездоровой. Вот до чего доводит проживание под землей! Они… Они наносят вред моему здоровью, вот!
Зато, кажется, рожа стала пошире, теперь я выглядел менее благородно. Это всё потому, что я много жру и мало шевелюсь. Ну куда это годится? Нет, ребята, хватит этих издевательств над личностью.
— Хозяин, — окликнула Натсэ, — вам нравится?
Я повернулся. Хмыкнул. Талли была на полголовы выше меня, Натсэ примерно на столько же ниже. В этом состояло одно из главных препятствий для обмена
— Прекрасно, — сказал я. — Нет, конечно, не очень прекрасно, я хочу сказать, что тебе нужно будет купить что-то получше, но пока, сейчас, для наших целей…
— Хозяин, — перебила Натсэ, еще ниже опустив голову, — если хотите сделать комплимент убийце из Ордена — просто не замечайте. Если хотите похвалить рабыню, достаточно простого «неплохо».
— А если я хочу сделать комплимент красивой девушке?
Натсэ вскинула голову и несколько секунд смотрела мне в глаза.
— Тут вам вряд ли пригодятся мои советы, хозяин. Во всяком случае, удивить красноречием госпожу Авеллу я вам точно не помогу.
***
Главной проблемой был меч. Как мы ни рядились, стоило приторочить его Натсэ за спину, как от незаметности не оставалось и следа. На поясе он смотрелся и вовсе по-дурацки, к тому же бороздил по земле. Оставлять не хотелось. Для Натсэ это был кусочек прежней жизни, смертоносное оружие, наверное, вызывающее светлую ностальгию. Для меня — один из трофеев нового мира. Настоящий меч. Настоящий! Как его можно было оставить? Ну разумеется, мы завернули его в черную простыню из шкафа Талли.
Меч нёс я. Мало ли, какую палку тащит маг, отстаньте, это колдовство и вообще секрет. Натсэ хотела было забрать у меня камень с руной после того как мы вышли на волю, но обнаружила, что у неё нет карманов. Во всяком случае таких, чтобы спрятать туда внушительный булыжник. Пришлось мне поклясться, что я буду осторожен и не провороню очередной билет домой.
Стражников в городе и правда сновало видимо-невидимо, прибавилось и черных и серых плащей магов. Теперь они не выглядели праздношатающимися. Смотрели внимательно по сторонам, передвигались по двое. Стоило нам войти в город, как Натсэ толкнула меня локтем и прижалась поближе. Я, не будь тормоз, сообразил. Развязно приобнял её за плечи. Она звонко рассмеялась, я подхватил… Нас проводили равнодушными взглядами несколько магов. Ошейник Натсэ скрывался за воротом платья, и мы наверняка походили на самую обычную пару подростков, ищущих, где бы уединиться. На магов Огня из Ордена Убийц совсем не походили, несмотря даже на загадочную черную палку.
— Морт, — сказала Натсэ, впервые назвав меня по имени (я понял, что это для маскировки, но всё равно было приятно), — мы кое-чего не учли.
— Чего?
— Ты не можешь пойти на званый ужин в таком виде.
— Что? — обиделся я. — Тебе не нравится мой плащ?!
Кто-то из слышавших диалог прохожих рассмеялся, Натсэ тоже усмехнулась:
— Очень нравится. Но в студенческой одежде на ужин к Кенса притащиться — не самая лучшая идея. Нужен фрак. Это как минимум.
Навстречу нам как раз шли парень и девушка,
— И где же мы добудем фрак? — спросил я, пощелкав большим пальцем по карману, где звякнули остатки вчерашней «выручки» Натсэ — десять дилсов.
— Придется завернуть на рынок. Есть там один парень… Возможно, он согласится оказать мне услугу.
***
«Парень» — угрюмый мужик лет сорока, державший лавку с вывеской «Готовая одежда», — услугу оказать не захотел.
— Фрак? — усмехнулся он, смерив Натсэ взглядом. — Ну, допустим, есть у меня кое-что. «Кое-что» обойдется в десять гатсов, исключительно из уважения к…
— Из уважения? — возмутилась Натсэ. — Да я тебе трижды жизнь спасла! Трижды, Лемпес! И ничего не просила взамен. Есть у тебя совесть?
Лемпес скривился и перевел взгляд на меня.
— Господин маг, — вздохнул он, — успокойте, пожалуйста, свою рабыню, иначе я вынужден буду позвать стражу. Сегодня усиление, по городу ходят и боевые маги. Они сперва бросят за решетку, а вопросы будут задавать уже утром.
Иди речь только о фраке для меня, я бы тут же ушел. Но мне до слез было обидно за Натсэ. Она изо всех сил старалась быть человеком, а её снова и снова тыкали носом в то, что она — рабыня, и не больше того.
— Если я не захочу успокаивать свою рабыню, стражу вы позвать не успеете, — сказал я.
Лицо Лемпеса помрачнело. Он явно понимал, о чем я говорю.
— Так что же, это ограбление? Вы меня грабите? Честного торговца?
Я смотрел на него с презрением и пытался выдумать какие-нибудь горькие и обидные слова, которые объяснили бы ему, как он неправ. Но тут у меня за спиной скрипнула дверь и послышался знакомый голос, коверкающий слова:
— Вай, Лэмпас, ты сам грабытэл, всэ знат. Нэ абыжай маих дурузэй. Аны платят.
Натсэ резко повернулась, приготовившись защищать меня, но тут же расслабилась. Лицо художника, пусть и грубое и необычно смуглое для этого города, угрожающим не выглядело. Он одной рукой похлопал меня по плечу, а другой протянул полотняный мешочек толщиной с кулак.
— Что это?
Я взял мешок. Он был увесистым и обнадеживающе звякнул. Я заглянул внутрь и увидел мешанину серебряных и медных монет.
— Твая доля, — пояснил художник.
— Доля? За что?!
Но художник лишь хитро улыбнулся и вышел. Я проводил его взглядом, вообще ничего уже не понимая. Сначала он выполняет мне заказ бесплатно. Потом еще и какую-то «долю» принес. Странные у этих «чорров» понятия о ведении бизнеса.
Но время поджимало. Авелла сказала, что они ужинают в десять, а когда я мысленно задался вопросом: «Сколько времени?» — в поле зрения загорелись цифры, показывающие часы и минуты. Сейчас была половина восьмого, а нам еще на другой конец города надо было добираться.
Я достал из мешочка десять серебряных монет и положил их на прилавок. Потом добавил к ним еще столько же. Лемпес и Натсэ молча следили за моими действиями.
— Мы с дамой идем на званый вечер, — сказал я.
— С дамой? — Лемпес недоумевающе посмотрел на Натсэ и нехотя пожал плечами. — Ладно, господин, я вас понял, сейчас всё будет…