Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)
Шрифт:
В те годы инициаторы безотходной технологии сумели найти один из резервов производства белковых кормов — переработку на мясокомбинатах давальческого сырья организаций.
Немало было сделано также по повышению комплексности переработки сырья, внедрению малоотходной и безотходной технологии в консервной, масложировой, винодельческой, пивобезалкогольной, рыбной и других отраслях пищевой промышленности, на подсобных предприятиях колхозов и совхозов края.
Тогда по предложению С. Ф. Медунова, бюро крайкома КПСС одобрило инициативу специалистов
Высокая оценка, данная этому начинанию, прежде всего Л. И. Мироненко, имела под собой соответствующую почву. В результате творческого содружества работников управления с учеными Института теплофизики АН УССР в крае была впервые внедрена в производство технология получения из фруктовых выжимок пищевых порошков, применение которых повышает ценность пищевых продуктов, обеспечивает экономию сахара, муки и других видов сырья при выработке кондитерских изделий.
Специалистами управления, руководимого Л. И. Мироненко, и Всесоюзного научно — исследовательского института кондитерской промышленности был разработан план внедрения в производство новых видов продукции с применением пищевых порошков, получаемых из выжимок плодов и овощей, свеклы и т. д.
Тогда же в крае начали действовать первые цехи по выработке фруктовых порошков на Северском винном заводе, Белореченском, Староминском пищевых комбинатах.
Значительная роль в практической реализации безотходной технологии сельскохозяйственного производства на Кубани принадлежала второму секретарю крайкома КПСС Н. Я. Голубю, а также ответственным работникам отдела легкой и пищевой промышленности крайкома партии, заместителю председателя крайисполкома М. С. Хуту.
13
Существовали ли в долгой жизни Медунова какие-либо тайны, либо молва обходила стороной личность этого внешне открытого и, в общем, доступного на каком-то этапе, руководителя?
То, в чем нет загадочности или таинственности, лишено очарования.
Об одной «загадке» в жизни Медунова мне поведал Павел Васильевич Наянов, в те годы работавший в аппарате крайкома партии, а Борис Александрович Чепков, при «контрольной» беседе подтвердил её существование.
Речь шла об истинной дате рождения Сергея Федоровича Медунова.
Многим известно, что родился он 4 октября 1915 года, но, работая первым секретарем Сочинского горкома партии,
неожиданно обратился с ходатайством в крайком партии о замене своих партийных документов. В новом паспорте, выписанном по вновь открывшимся обстоятельствам, значилась и новая дата рождения: не 4 октября 1913 года, а 4 октября 1915.
Эта разница в два года долго не давала покоя кое — кому и одно время служила поводом для различных предположений и досужих вымыслов. Поговаривали даже, что сделал он это преднамеренно, иначе его не избрали
— Одно дело 58 лет, другое — когда 60! — доказывали мне.
— Но как мог «предвидеть» Медунов, что именно в 58 лет он возглавит крайком партии, ведь после Сочи он еще четыре года проработал председателем крайисполкома?!
В характере каждого человека есть нечто такое, что нельзя сломать: его основу — костяк.
И все же по прошествии многих лет, после ухода из жизни старого «хозяина края», я не удержался и задал вопрос Борису Александровичу Чепкову, пенсионеру, а в прошлом — первому секретарю Краснодарского горкома КПСС и заместителю председателя крайисполкома, много лет знавшему Медунова:
— Вы могли бы поверить, что Медунов, узнав о своем освобождении, рыдал в кабинете помощника Андрющенко?
— Никогда! — не задумываясь, ответил Чепков.
— Почему?
— Да потому, что у Медунова был характер!
По всей вероятности, Борис Александрович, как раз и имел в виду то, что называется костяком характера.
Человек с характером — это значит: он что-то пережил и закален переживаниями, в нем есть нечто сильное, на что можно положиться.
Я много раз задумывался о том, каков в самом деле, был характер у Медунова. Может быть, под внешней строгостью и суровостью скрывался характер совсем иной, где решительность и воля были непременными, но внешними атрибутами руководителя края и проявлялись лишь на людях, а в душе, с глазу на глаз с самим собой, он был совсем иным.
— Он был человеком, поначалу в чем-то легкомысленным… — неожиданно продолжил разговор Чепков.
— ?!
— Да, да. Однажды мы, краевое начальство, собрались на Афипской даче. Был какой-то праздник. Наверное, 1 Мая. Всё как положено: стол накрыт, цветы в вазах, играет музы ка: тогда были пластинки, как помню, с песнями Клавдии Шульженко.
Золотухин нервничает. Пора начинать, а Медунова нет. Он был председателем крайисполкома. Вдруг вбегает Медунов, сбрасывает с себя пиджак и на глазах изумленной публики на своей белой сорочке рисует авторучкой какие-то полосы… Прямо-таки новенькую сорочку стало жалко… Рисует полосы на животе и вокруг! Некоторые даже ахнули.
И тут Медунов, выждав паузу, таким, знаете ли, легкомысленным жестом руками как бы сбрасывает со своей сорочки полосы… И они моментально исчезают… Знаете ли, это было довольно легкомысленно!
Я расхохотался, неожиданно открыв для себя вовсе неизвестную мне «легкомысленную» грань характера Медунова.
— Борис Александрович! Ну, ведь это была просто шутка посредством «симпатических» чернил.
— На таких должностях, знаете, так не шутят, — с серьезным видом закончил Чепков.
Увы, должности часто меняют нрав. И вряд ли Медунов, будучи первым секретарем крайкома партии, решился бы так «легкомысленно» пошутить даже со своим ближайшим окружением. Хотя, полный аскетизм — всегда и везде, на мой взгляд, лишь проявление бесхарактерности.