Первый царь
Шрифт:
– Давай, оставайся тут жить, – товарищи стали подтрунивать над солдатом. – Будешь таскать камни к месту, где надо мостить дорогу по слову достойных господ!
Солдат принялся огрызаться в том духе, что он покажет местным, кто тут чего достоин, но внезапно раздались свистки в арьергарде.
– Компания, стой! – заорал Таильрен. – Пирко – пленники на тебе! Остальные – разворот, стройся в каре!
Когда арьергард подтянулся, пехотная коробка уже была построена. В центре сгрудился полон под надзором. Перед строем алебардистов выдвинулись арбалетчики.
– Конные, – доложил командир арьергарда. – Десятка три, может и четыре. С копьями.
Таильрен кивнул и жестом показал,
Конники, увидев приготовившееся к бою каре, замедлили шаг коней. Было видно, что они достали кто луки, кто сулицы, но опасаются приближаться. Арбалетчики ответили бы им слитным залпом, а кони преследователей не защищены доспехами. Сами же всадники все доспешны, но защита была простой. У кого кольчуга, у кого панцирь, лишь у пары имелись кирасы.
Видя малочисленность и нерешительность преследователей, Таильрен решил прибегнуть к способу отхода, широко практиковавшемуся в западных землях.
Он отослал половину компании под командованием своего лейтенанта со всем полоном, сам же с остальной частью полдня стоял заслоном. Дорога здесь проходила по лесу, и у врага не было возможности преследовать уходящих, не подставившись под плотный огонь арбалетчиков.
Когда полон удалился, Таильрен начал отступать. Чтобы не искушать конного противника к атаке, заслон отходил группами: сперва одна часть держала позицию, в то время как остальные делали шагов полста за их спины и ощетинивались алебардами там, после чего первая часть отоходила на сотню шагов и так же занимала позицию. Тогда наступала очередь отходить второй группы.
Было видно, что преследователи колеблются. Если они атакуют, то отступающие быстро уйдут под защиту товарищей, держащих оборону, а всадников обстреляют из арбалетов. Если ничего не предпринять, то налетчики скроются безнаказанно на территорию Конфедерации. Один раз они попытались приблизиться, и Таильрен скомандовал залп. Преследователи не пострадали, но отошли, впечатленные.
Такая игра продолжалась до темноты, когда заслон встал на ночевку, выделив сильное охранение. Конники же, видя, что момент для атаки может не представиться, сочли за благо отойти. Никто бы не сказал наверняка, вернулись они восвояси или просто дают отдых коням.
Капитан всю ночь бодрствовал, но нападения так и не последовало, а на следующий день компания вышла в земли Конфедерации. Преследователи так и не объявились, опасаясь, как видно, нарушать границу. Ну, это ненадолго. Скоро отряды примутся сновать в этих местах туда-сюда без продыху.
Грасис
Крепость Ключице стояла на реке Ведоме, в десяти милях от впадения в Новоозеро. Отсюда доброцкие контролировали важнейший торговый путь, ведущий из Северного моря в южные страны, богатые серебром и пряностями. С этого пути и жирел Доброце. Поэтому, когда началась война, Орден решил ударить княжество, которое на деле было купеческой республикой, Доброце по самому чувствительному – по доходам. Собранное войско прошло морским путем и рекой Едогой в Новоозеро, где и осадило Ключице. Тряхнули-таки епископы мошной, не устояв перед давлением маркграфа Линденского, дали денег на наём кораблей.
Грасис мрачно вышагивал по свеженасыпанному валу и посматривал в сторону укреплений. Нечего и думать взять такие без пушек – крепость оказалась сильна: каменные стены, могучие башни. Пушка в посланном войске была, здоровенная, кованная из железных полос. Для неё соорудили
Гарнизон заперся в Ключице и отказался вести переговоры о сдаче. Припасов у них в избытке, это было ясно, как день. Осадной армии напротив, предстояло искать фураж с большими трудностями, ведь здешняя земля населена скудно и урожай дает плохой. Провизию доставляют в эти места с юга по рекам. Везти припасы с орденских земель морским путем было слишком далеко, поэтому Грасис уже представлял себе все прелести голодной жизни и болезни в осадном лагере. Будь он во главе Ордена, он не повел бы войско в эти гиблые места, а обложил город Главец, который расположен куда как ближе к землям Конфедерации. Может, взятие Главца не смогло бы уязвить Доброце так же, как осада Ключице, зато и войско не рисковало бы сгинуть в диких местах. Лучше маленькая добыча, чем большие потери, рассуждал про себя Грасис, и как только магистры этого не видят?
Весна ещё готовилась перейти в лето. Время стояло голодное. Зимние запасы подъедены, новый урожай – не скоро. И неизвестно, насколько затянется осада. И никаких битв, ни крупинки славы. Предстояло долгое сидение в лесах и болотах, поэтому Грасис был мрачнее обычного.
Всю надежду он возлагал на пушку, она может поколебать уверенность защитников, и те сдадутся. Ещё она может пробить стены, что позволит через бреши ворваться в крепость. Пушки стоили дорого и весьма дорого, но это были ключи к городам, поэтому Орден не пожалел выслать под Ключице свою самую большую и новую пушку. Она метала ядра в шестьдесят стоунов, а сама весила шестнадцать хандредвейтов. Доставить такую громадину в эти края было сущей морокой, но сейчас пушка должна сказать свое веское слово землепоклонникам.
Главное, что беспокоило Грасиса – молодость орудия. Он знал – лопаются чаще всего или очень молодые пушки, или совсем старые. Это если не брать в расчет пушкарей-неумех, которые неверно берут заряд пороха или вес ядер. Поэтому он выбрал местом своего пребывания для начала стрельбы вал. Никто не обвинит его, стоящего в виду вражеской крепости, в трусости. Так он, в то же время, избежит опасности от разрыва орудия. Некоторые, чтобы иметь возможность сказать, что они участвовали в обстреле Ключице, обретались у самого орудия.
Установку пушки на лафет закончили, теперь её заряжали. Грасис смотрел, как засыпают порох, пыжуют, поднимают и закатывают в ствол каменное ядро.
Вот к запальному отверстию поднесли огонь, все закрыли уши… Громыхнул выстрел! Ядро ударило в крепостную стену. Еще несколько таких попаданий и можно надеяться на брешь в стене.
Пушкари суетились, банили ствол, тащили порох. Первый выстрел прозвучал поутру, второй должен был прогреметь к обеду, так долго заряжалось исполинское орудие.
Что же, время прогуляться. Видит Священный Огонь, это не ярмарка в Дестмане! Там есть, на что посмотреть и кому себя показать. Но и стоять истуканом до обеда глупо.
Грасис был в доспехах на случай внезапной вылазки осажденных. Шлем и щит лежали в палатке. Нахлобучить шлем и взять в руку щит – дело недолгое. Облачиться же в кольчугу, кирасу, наручи второпях было делом затруднительным. Потому такой вид имели многие воины в лагере – в железе, но с непокрытой головой. Для привычного к весу кирасы воина невелик труд – походить в доспехе, и пренебрегать такой предосторожностью Грасис считал глупостью и ленью. Фокр, упор для копья, был снят с кирасы. Все равно, если схватка окажется внезапной, то это будет пеший бой. Лишнее железо все ж ни к чему. Проявляя благоразумие, не следует впадать в мнительность, ибо так можно выставить себя посмешищем.