Первый человек в Риме. Том 1
Шрифт:
Дежурным в этот день был Квинт Серторий. Решая головоломки по снабжению, дисциплине, морали, а также связанные с людьми, обращавшимися к нему, он с удовольствием погружался в пучину проблем и ответственных заданий, которые давал ему Гай Марий. К Марию он относился с обожанием. Чтобы ни поручал ему Гай Марий – Квинт рад был любой неприятной, обыденной работе. И если другие младшие трибуны недолюбливали обязательные дежурства у входа в палатку полководца, Квинту Серторию эта повинность была по душе.
Когда лагуриец
Они посмотрели друг другу в глаза – и понравились друг другу. Нет наград и знаков отличия, подумал Квинт Серторий, – но ведь кавалерия еще и не участвовала ни в одной операции. Молод для своей работы, подумал Публий Вагенний, – зато солдат ладный, настоящий римский пехотинец… Наверняка ничего не понимает в лошадях.
– Публий Вагенний, Лигурийский кавалерийский эскадрон, – доложил проситель. – Хотел бы видеть Гая Мария.
– Чин? – спросил Квинт Серторий.
– Рядовой кавалерии.
– По какому делу?
– По частному.
– Полководец, – мягко начал Квинт Серторий, – не принимает рядовых, да еще из вспомогательного эскадрона, да еще явившихся без вызова. Где твой трибун, рядовой?
– Он не знает, что я здесь, – упрямо сказал Публий Вагенний. – Я по частному делу.
– Гай Марий человек очень занятой.
Публий Вагенний облокотился на стол и обдал Сертория едким чесночным духом:
– Послушайте, молодой человек… Доложите Марию, что у меня к нему очень выгодное предложение. Но говорить я буду только с ним. Это все.
Глядя в сторону, чтобы удержаться от смеха, Квинт Серторий встал.
– Подожди здесь, рядовой, – сказал он.
Внутренность палатки кожаная перегородка делила надвое. Дальний отсек служил Марию жилищем, а передний – штабом. Штаб был просторней личных покоев: в нем помещались складные стулья, горы карт, кое-какие макеты осадных конструкций, которые разрабатывались для штурма, стеллажи для документов, писем, книг.
Гай Марий сидел на своем стуле из слоновой кости у большого складного стола: Авл Манлий, его легат, расположился по другую сторону стола, Луций Корнелий Сулла занимал место между ними. Они были заняты утомительным и ненавистным для них делом, достойным бюрократов, но не воинов: просматривали счета. За маловажностью занятия обходились без секретарей и писцов.
– Гай Марий, прошу прощенья, что прерываю вас… – неуверенно начал Серторий.
Что-то в тоне его заставило всех троих поднять головы и пристально
– Считай, что прощен, Квинт Серторий. Что случилось? – Марий улыбнулся.
– Наверное, я напрасно вас отвлекаю… Но здесь, у входа, один лигурийский конник, который упорствует в желании увидеть вас, Гай Марий. Зачем – не говорит.
– Рядовой, лигуриец… – повторил Марий задумчиво.
– А что говорит его трибун?
– Он не поставил в известность трибуна.
– О, секрет?.. И почему же я должен его принять, Квинт Серторий?
Серторий ухмыльнулся:
– Знал бы я – почему… Не знаю. Честно говорю. Но что-то подсказывает мне – возможно, напрасно – что вы должны принять его, Гай Марий.
Марий отложил бумагу:
– Введи его.
Вид начальства ничуть не смутил Публия Вагенния.
– Вот это и есть Публий Вагенний, – доложил Серторий, готовясь снова уйти.
– Останься, Квинт Серторий, – велел Марий. – Итак, Публий Вагенний, что у тебя за дело ко мне?
– Много чего, – ответствовал Публий Вагенний.
– Ну так давай, выкладывай.
– Сейчас, сейчас. Вот только решу, что лучше – выложить, что знаю, или предложить сделку.
– А первое связано со вторым? – спросил Авл Манлий.
– Еще как!
– Тогда начни сразу с конца, – посоветовал Марий. – Я не люблю окольных разговоров.
– Улитки! – сказал Публий Вагенний.
Все четверо посмотрели на него, но ничего не сказали.
– Я знаю, где добыть улиток. Самых больших и самых сочных. Вы и не видывали таких!
– Так вот почему от тебя несет чесноком, – молвил Сулла.
– Кто же ест улиток без чеснока! – удивился Вагенний.
– Хотите, чтобы мы помогли их собрать? – насмешливо поинтересовался Марий.
– Я хочу получить концессию, – сказал Вагенний.
– И хочу, чтоб меня свели в Риме с нужными людьми, которые заинтересуются поставками улиток.
– Вот оно что! – Марий посмотрел на Манлия, Суллу, Сертория. Никто не улыбался. – Хорошо, считай, что получил свою концессию. А где же сделка? Что ты дашь мне взамен?
– Я нашел путь на гору. Сулла выпрямился.
– Ты. Нашел. Путь на гору, – сказал Марий раздельно.
– Ага.
Марий встал из-за стола:
– Покажи.
Публий Вагенний уклонился:
– Покажу обязательно. Но не раньше, чем мы разберемся с улитками.
– Они что, не могут подождать? Расползутся? – глаза Суллы засверкали зловеще.
– Нет, Луций Корнелий, подождать они не могут, – отрезал Публий Вагенний, мимоходом показав, что знает все начальство по именам. – Путь на вершину горы лежит прямо через мою плантацию улиток. Она – моя! К тому же там – лучшие в мире улитки. Вот, – развязал свою сумку для провизии, осторожно извлек раковину в восемь дюймов длиной и положил на стол перед Марием.