Первый кадр 1977

Арх Максим

Я якобы встречусь с якобы другом, причём тет-а-тет и напарник при этой встречи, естественно, присутствовать не должен и не будет. Отдам якобы проспорившему бутылки. Тот якобы согласиться, что проиграл и якобы откажется от якобы принцессы. Затем я якобы ловлю такси и якобы еду в аэропорт, где сажусь на самолёт и уже не якобы лечу назад… Всё!

Армен поинтересовался, что за принцесса, но я ответил, в том смысле, что не твоё дело дядя, извини «итс сикрет».

Он подумал-подумал и согласился с моими «железобетонными» доводами вникнув ещё сильнее в абсурдность и бессмысленность происходящего, а затем

посмотрев на меня покрутил пальцем у веска. Я хмыкнул, а он сказал, что нафик такое времяпровождение, ибо он не сумасшедший летать туда-сюда.

Увидев стоящий автомобиль с чёрными шашечками, направился к нему, а подойдя открыл дверь и особо не торгуясь договорился о поездке до студии по тарифу — «счётчик плюс пятнадцать руб., ноль-ноль коп.».

По дороге достал уже откупоренную и изрядно «облегчённую» бутылку «эля» и пригубил пару «добрых» глотков, помня, что петь на трезвую голову я умею только про чикибомбини и бетономешалки.

Закусив яблоком посмотрел на наручные часы. Они показывали, что сейчас без четвери восемь вечера. Хмыкнул и закрыл глаза, дабы чуть вздремнуть. Время пролетело мгновенно и уже в половине девятого я входил в двери проходной музыкальной фирмы «Мелодия».

«Вот что значит город без автомобильных пробок», — в очередной раз сказал я себе и подойдя к внутреннему телефону набрал четырёхзначный номер.

Доложив о прибытии сел на лавочку для ожидающих и стал ждать…

* * *

Через пять минут на проходной появился какой-то военный и переговорив с солдатами, направился в мою сторону.

— Товарищ эээ… — подойдя ко мне в замешательстве произнёс мужчина в военной форме.

— Саша, — помог я товарищу поднимаясь с лавочки.

— Эээ… Это вы? — попросил уточнить он.

— Ну я-то это я. Я вам это ответственно заявляю, — сказал я истинную правду. — Но быть может Вам нужен кто-то другой?

— Вы учитель? — пристально глядя мне в глаза и подойдя ближе негромко спросил он.

— Нет. До учителя мне в этом теле ещё долго, — честно признался я, — но вот хорошим учеником я уже стал.

— Саша, я с тобой разговаривал по телефону несколько дней назад? — прошептал он и оглянулся, посмотрев по сторонам.

— Да. И не только несколько дней назад… Я с вами вчера разговаривал, когда звонил из одной республики, — также перейдя на шёпот ответил я, поняв, что, наверное, тут так положено.

— Меня просто беспокоит твой юный возраст. Сможешь ли ты выполнить поставленную задачу в одиночку, без братьев?

— Не волнуйтесь. Что с братьями, как вы их называете, что без них, мы как всегда выполним поставленную боевую задачу с честью и никогда не подведём ни народ, ни партию, ни правительство! — не громко, но чётко заверил его я по-военному, дабы тому стало более ясно, что я «сам с усам» и никаких эфемерных братьев мне в этом деле не нужно.

Минуя двух солдат(!) и одного майора, которые исполняли непонятные для меня функции вахтёров.

«Что у них тут происходит?» — думал я, проходя через турникет.

Вошли внутрь и пройдя через большой вестибюль двинулись по пустому коридору на лево.

В принципе время на часах было около девяти часов вечера, поэтому рабочий день большего числа граждан давно закончился, и они разъехались по домам, однако в своё время я слышал

множество рассказов о том, что эта студия в эти времена, работала непрерывно двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят пять дней в году. И действительно, это же целый комплекс и в нём находится много звукозаписывающих помещений в которых могут одновременно записываться сразу несколько разных артистов и музыкантов. Но сейчас было всё как-то не так… Сейчас мы шли в полностью пустом обезлюдевшем здании и это было очень-очень странным. Тем более это было странным для меня, ведь совсем не давно, где-то месяц назад, я сюда приезжал с Мансуром Ташкенбаевым, помогать ему записать песню «Украдёт и позовёт». Конечно тогда тоже тут было не то, что столпотворение, но народ всё же был. А тут… никого…

Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что в этот раз, мы идём в совершенно другую сторону нежели ту в которой я был до этого. Поэтому вполне могло быть, что хомо-сапиенсов нет исключительно в этой части здания, а в другой их «пруд-пруди» …

— Скажите товарищ полковник, — решил «любознательный гражданин» в конце концов прояснить ситуацию не показывая вида, что я тут уже был, — а где все люди? Или тут так малолюдно всегда?

— Вообще-то нет, — ответил тот покосившись на меня, — но ради секретности доступ на студию сегодня решили ограничить. Некоторые товарищи даже предлагали одеть на вас парик, — продолжил он в задумчивости и потряс пакетом. — Поэтому, то, что Вы приехали вечером решило много проблем.

— Ну вечером у меня получилось прилететь, потому, что дел, как говориться: «за самые гланды». Смог вырваться только днём, бросив группу, — пояснил я, но вспомнив про банкет и два ящика в номере поёжился и закончил с ноткой мрачности в голосе: — Надеюсь с ними за ночь ничего не случится.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал сопровождающий и открыв очередную дверь стал спускаться по лестнице в полуподвал.

— Скажите, товарищ Сорокин, — продолжил пионер муссировать интересующую его тему, — вот вы сказали про секретность — так?.. Так вот, уместна ли секретность в нашем деле, если мы говорим о музыке?

— Естественно, по-другому и быть не может. Операция находится под жёстким контролем вашего ведомства. Вот кстати и Ваш генерал Петров обещал завтра с утречка подъехать.

Я почесал затылок и Петрова не вспомнил.

«Нет, не было тогда в здании министерства обороны никакого Петрова. Тот генерал, с которым Семён Лукич собирались пристроить меня в Суворовское училище, был, по-моему, генерал-полковником Порхуновым», — подумал я, а вслух спросил, решив поставить точки над «и»: — Товарищ полковник, быть может Вы меня с кем-то перепутали, и я не тот, кто Вам нужен?

— Как? Как не тот? — обалдело произнёс сопровождающий и остановился, посмотрев на меня.

— Вот скажите мне, — решил я проверить его, — о каких песнях мы говорили по телефону?

— Про комбата, про реку, — обтекаемо и несколько растерянно ответил он, но через секунду взяв «себя в руки» показал на меня указательным пальцем и потребовал: — А теперь ты! Что там было ещё?

— Ну если речь об этих песнях, то там кроме названых вами были композиции про танкиста которого оставили прикрывать отход основной броне группы, про третьи сутки в пути и тому подобные шлягеры.