Первый кадр 1977
Шрифт:
https://www.youtube.com/watch?v=6Tuh6ejKSek Мэвл — Патамушка
— А как же! — ответил тот удивлённо глядя на меня и вероятно не понимая моего замешательства. — Приказ был однозначен: Любой ценой записать все песни, которые звучат на кассете.
— Скажите, товарищ полковник, — прошептал я, молясь и лихорадочно пытаясь вспомнить, что ещё я там «понаэксперементировал», — а какие ещё песни есть на той, — я удержался, чтобы не сказать проклятой, — кассете?
— Кроме «потомушта», есть ещё одна песня и всё, — обрадовал меня Сорокин.
— А что ещё за песня? — готовясь к худшему спросил «идущий по минному полю», представляя,
— Не помню, как называется, — ответил он. — Припев там такой… что-то… гм…
— Ну, — молясь поторопил его приговорённый, которого конвой уже поставил к стенке.
— Да как-то там так, гм… — тянул время «садист», а расстрельная команда уже взвела курки…
— Говорите же! — взмолился полутруп, лихорадочно пытаясь вспомнить, что за милые песенки он там «назаписывал».
— Что-то про лёд. Сейчас включу, — сказал Сорокин и пошёл к магнитофону.
— Писец!! — прошептал я, когда осознал, что именно скорее всего мне сейчас включат.
Между нами тает лёд,
Пусть теперь нас никто нас не найдёт…
Да это же просто п****!! Теперь меня точно никто никогда не найдёт, если я такое спою, а они возьмут, да и выпустят запись!.. Что же делать?! Что же делать?! Схватить кассету и разбить её вдребезги «нахрен»? Так у них наверняка есть копия, причём «сто пудов» не одна… Но что же тогда?.. Такую песню записывать точно нельзя! Нет конечно, если заменить текст, то песенка будет очень даже ничего, «качающая», однако я абсолютно не помнил, когда и где я вообще ей занимался, и где даже гипотетически может лежать адаптированный текст?! Нету его и не помню ни слова, а посему вот так «на раз», можно оставить только припев остальное нужно переделывать с учётом окружающей реальности!
К тому же, строчка про «злого Юру из самых лучших Юр», вообще скорее всего поставит на мне крест, причём не в переносном, а в прямом смысле этого слова, ибо Юрий Владимирович Андропов вряд ли поймёт столь необычный юмор.
https://www.youtube.com/watch?v=oDDSW49ZaRk ГРИБЫ — Между нами тает лёд
Да и вообще, они, тут на студии совсем, что ль «берега попутали»? Получается, что сейчас хоть мне впору беги, да докладывай в КГБ о творящейся вакханалии коли они сами, не могут нормально «настучать» куда следует. Распустились, понимаш…
Полковник, тем временем, достал из шкафа кассету, поставил её в магнитофон и включил…
«Господи помоги»! — взмолился я, ожидая первые звуки судьбы.
Сложно себе представить мою радость, когда из динамиков зазвучала совсем другая композиция.
— Пишем! — взревел я и «мухой» бросился к микрофону.
— Эээ, — произнёс Сорокин мне в спину, пожал плечами и видя, что я занял место у стойки и уже надел наушники, пошёл «врубать».
Через двадцать минут «Патамушка» была записана, а ещё через пол часа песня под названием «Холодок», ака «про лёд», была также приведена нашими стараниями в мой новый-старый мир.
https://www.youtube.com/watch?v=DTFWjsaf9sQ Мэвл — Холодок
Естественно, что в текущей композиции про «лёд» текст был частично заменён и адаптирован к местным реалиям. Так, например, строчка: «Зачем же ты скрываешь все фотки в Инстаграме», была заменена на строчку: «Зачем же ты скрываешь все фоточки в альбоме».
Время пролетело
Сорокин восхвалял меня, «братьев» и вообще наше «виртуальное трио», я восхвалял Сорокина, говоря, что без него бы я не справился и о том, что обязательно доложу об этом на самый «верх». Мы чокались и оба были довольны тем, что всё сложилось наилучшим образом.
Я радовался тому, что скоро улечу отсюда к «себе» в Армению и пить больше никогда не буду, а полковник тому, что за день, толком ничего не делая «замутил» себе трёшку в Отрадном.
Между тем настенные часы показывали 02:02.
Глава 23
2 Cентября. Ереван.
Пока ехал на такси на киностудию, пытался вспомнить, что там вообще было после записи…
Помню Сорокин гитару приволок, мы пели «Магадан», потом ещё что-то, далее он включил плёнку, и мы пошли к микрофонам, где уже пели дуэтом про Дядю Лёню. Потом он вроде солдат позвал, дал указания отвезти меня в аэропорт. Мы обнялись, а дальше… Дальше я вроде куда-то шёл… В общем очнулся я от того, что меня кто-то толкает. Открыл глаза, оказалось, что толкает меня стюардесса, которая любезно сообщила мне, что мы «прибыли» в столицу Советской Армении город Ереван.
— Блин, это какой-то телепорт! Заснул в одной части страны, а проснулся в другой, — пробурчал я, расплачиваясь с таксистом и анализируя последние воспоминания, после чего направился ко входу на киностудию.
Через десять минут за мной на проходную спустился монтажёр Гурген.
— А ты чего приехал-то? — поздоровавшись поинтересовался он, позёвывая, хотя на часах было уже 9:30.
— В смысле зачем, — удивился я и пояснил: — За плёнкой конечно.
— За плёнкой? — искренне удивился собеседник и кашлянув произнёс: — Так её же с самого утра уже забрали. Ты разве не знал?
— Эээ…
— Неужели не сказали? — не поверил собеседник.
— Нет, — коротко ответил я пытаясь понять «какого хрена» и поинтересовался: — А кто приезжал?
— Сказали, что кто-то из горкома. Я не знаю, как его зовут.
— Армен?
— Не знаю, меня тут не было. Я отсыпался.
— А кто тогда плёнку отдавал?
— Другой монтажёр, который титры помогал делать художнику. Сейчас его нет, он домой уехал после ночной смены. Они вчера весь вечер и всю ночь работали над титрами, — пояснил Гурген. — Я думал ты в курсе.
— А ты не знаешь зачем они плёнку взяли? — поинтересовался я, не «въезжая», что за «хрень» тут твориться.
— Как зачем? — вновь удивился тот. — Сегодня же закрытый показ в кинотеатре «Москва» будет. В шесть вечера.
— Как показ? — обомлел я, уставившись на монтажёра.
— Ну да, — подтвердил тот и пояснил: — Закрытый показа для руководства республики, города, актёров и съёмочной труппы. Меня тоже пригласили. А ты, что не знал, что ли?
— Я-то? Да нет, — вслух произнёс, а сам задумался: «А действительно, зачем меня предупреждать? Подумаешь, франт какой. Не велика птица! Просто придумал сценарий. Просто договорился о съёмке устроив бартер — песни в обмен на фильм. Просто нашёл актёров и уломал их ехать «за тридевять земель». И ещё много чего просто, просто, просто… Так, что в принципе можно конечно меня и не предупреждать… нда…»