Первый полёт
Шрифт:
За столом повисла тишина, а сидевшие ближе всего ко мне отвели взгляд. Саветт не отрывалась от своей тарелки, как будто ей предстояло пересказать на оценку её содержимое. Миловидный паренёк — Джаэль — заговорил после нескольких минут молчания.
— Слушай, не обижайся, но никто из нас не хочет слишком привязываться к тебе. Мы знаем, что ты погибнешь, едва только пройдёт пара уроков, и… ну, в общем… ну… — Он запнулся. Его глаза смотрели с жалостью.
— Он хочет сказать, что мы не хотим чувствовать вину за твою смерть. Тебя вообще не должно быть здесь, — резко заявила Саветт.
Я вгрызлась в свой кусок хлеба и сморгнула
— Это касты цветов, — ответила девочка с ярко-голубыми глазами, сидевшая рядом со мной. Слова вырвались у неё, словно она стискивала их в себе изо всех сил. — Поэтому у каждого стола свой цвет шёлковых шарфов. Они пока ещё не стали полноценными небесными всадниками (но скоро будут), однако получили одобрение своих каст, и им остаётся пройти последнее испытание.
Девчонка быстро отвела взгляд, словно боялась заразиться моей хромотой. Я хотела огрызнуться, но она оказалась единственной, кто вообще мне ответил. Наверное, не стоит совсем пренебрегать приветливостью. Неважно, что на неё не придётся особо рассчитывать. Я наклонила голову в знак благодарности и замолчала, решив наблюдать за происходящим в зале. Если я буду вынуждена рассчитывать только на свои силы, то надо узнать как можно больше, а для этого требуется постоянное наблюдение.
Идея оказалась хорошей, иначе я бы не заметила, как мастер Дантриет оторвался от рыбы и его проницательный взгляд устремился через весь зал и на несколько мгновений задержался на мне. Он не отвёл его, в отличие от всех остальных, словно ища что-то, — в этом я была уверена — пока наконец не отвернулся. Что бы он ни искал, кажется, результат его удовлетворил, а я, кое-как успокоившись, вновь принялась за еду. Мастер не отказал мне, когда увидел, что я калека. Может, он знал то, чего не знал никто, кроме меня.
Глава третья
Я резко проснулась и едва не свалилась со своей верхней койки. Прошлой ночью, добравшись до спальной комнаты, я обнаружила, что все нижние места были уже заняты. Когда я предложила одной рыжеволосой девчонке, которая спала внизу, поменяться, она презрительно отвернулась. Просить у других и выслушивать отказы у меня не было сил. Я протёрла глаза, собрала вещи и стала медленно спускаться по лестнице. Лестницы не были для меня особой помехой, но преодолевала я их с трудом, потому что приходилось перескакивать на каждую перекладину, крепко держась за неё обеими руками и таща нерабочую ногу.
Если бы другие верили, что я смогу продержаться эту неделю, наша комната понравилась бы мне ещё больше. Кровати были сделаны добротно. К каждой прилагались белая накрахмаленная простыня и шерстяное одеяло, сложенные высокой стопкой. Никогда я ещё не спала так хорошо. Потолок был высоким и сводчатым, вдоль каменной стены располагались огромные окна, выходившие наружу, с колыхавшимися на ветру шелковистыми занавесками. Я начинала понимать, почему небесные всадники проводили почти всё своё время за пределами стен. Их жизнь проходила под открытым небом, там же они и умирали. Я никогда особо не любила бывать вне дома: просто не смогла бы уйти далеко на своём костыле по неровной местности, да и большинство моих хлопот
От свежести и прохлады появились силы. К счастью, я проснулась первой, так что у меня было достаточно времени, чтобы умыться в длинной каменной чаше, стоявшей в ванной. Ванную, находившуюся на другом конце комнаты, прорубили в скале, и вода лилась в раковину бесконечным потоком. Тут даже выделили большой участок под купальню, куда с крыши бежал каскад, словно снаружи беспрерывно шёл дождь. Мне бы хотелось узнать, каково это — мыться под дождём, но увы, время поджимало, да и простого умывания пока достаточно. Я никогда бы не подумала, что однажды доживу до подобной роскоши: еда была горячей, а вода поступала в раковину сама. Даже если я и умру на этой неделе, то хотя бы на время окунусь в настоящую сказку.
Я собрала длинные тёмные волосы и умылась. Сегодня не обязательно блистать, зато нужно собраться, а это значит, что волосы не должны мешать работе. Я заправила простую рубаху в свою верёвку, служившую поясом, как у Принятых, которых я видела прошлым вечером. Нам ещё не выдали одежду всадников, так что пока придётся довольствоваться своей одеждой и затянуть пояс потуже, насколько это возможно.
— Лучше не выйдет, как ни старайся, — в ванную вошла Саветт. Она умыла свои прекрасные щёки, так что те расцвели подобно майской розе. — Крестьянские тряпки не чета костюму всадника.
Её зелёное шерстяное платье, украшенное по подолу такой же бахромой, какую я видела на ней за ужином, плотно облегало тело, как и одежда всадников. Обычно я не завидовала богатству: в этом не было смысла? Я могла позавидовать красоте Саветт, но точно не её наряду. Было бы неплохо улучшить его функциональность, чтобы быть готовой к тому, что ждало нас впереди.
— Завтрак начнётся со следующим ударом колокола. На твоём месте я бы поторопилась. На еду отводится мало времени. До того как прозвучит колокольчик, мы должны быть у драконьих пещер, иначе не избежать наказания. — Лицо Саветт не выражало никаких эмоций, но я заметила какую-то искорку в её глазах.
— Зачем ты помогаешь ей? — упрекнула Саветт та самая рыжеволосая девчонка, тоже входя в ванную комнату. Она быстро сняла с себя шёлковую сорочку и встала под мчащийся поток дождя. Вода заглушила её слова: — Если она вылетит среди первых, нам же лучше!
Я, не глядя на Саветт, прошептала: — Спасибо. — И вышла.
Ей не обязательно было предупреждать меня, но она всё равно предупредила. Зачем? Я могла поразмыслить над этим, пока поднималась по лестницам на первый уровень — к стойлам. Вкрапления слюды на склонах скалы, где располагалась Школа драконов, ярко переливались на солнце, катившемся по безоблачному небу. Несмотря на трудный подъём, мне было хорошо. Я заткнула костыль за пояс и принялась подниматься по одной ступеньке за раз.
Когда я дошла до второго уровня, прозвучал колокол, приглашавший к завтраку. Я на секунду остановилась перевести дух, глядя на покатые холмы и дельту реки, простиравшиеся под горой. Где-то далеко отсюда моя семья уже приступила к работе. Улыбка мамы вспыхнула перед глазами. Я почувствовала нахлынувшую тоску, но прогнала её, смаргивая слёзы. Им будет хорошо — тем лучше, что они далеко, — без меня. Нужно помнить о том, что моё решение отправиться сюда — самое верное. К тому же уже поздно что-либо менять. Теперь я часть школы.