Первый шторм
Шрифт:
– А что за завод?
– Не знаю…
Леса по обе стороны дороги снова сменились полем, которое в свою очередь начало плавно заболачиваться, что свойственно землям близ больших рек, таких, как Днепр. Сотни маленьких озер, речушек и ручьев, впадающих в главную водяную артерию страны, питали деревья и кустарники живительной влагой, такой дорогой в жарком климате Южной Украины.
Колонна проскочила заброшенную заправочную станцию, на которой стояли несколько пустых автомобилей и одинокий неподвижный зомби, непонятно как сюда попавший. Дальше на дорожной развязке
Головной УАЗ, заскрипев тормозами, остановился, и из него выскочили двое парней. Водитель остался сидеть в кабине, передав по внутренней рации, чтобы Степан с Серегой не выходили и были начеку. На всякий случай.
Парни-милиционеры, вышедшие из уазика, поздоровались с встречающими их вэвэшниками.
– О чем они говорят? – ерзал на своем кресле Серега.
– Да откуда я знаю? – пожал плечами Рогов, тарабаня пальцами по рулю и пытаясь понять настроение вояк – благосклонно они отнеслись к визитерам или нет? По крайней мере, за оружие не хватались и огонь не открывали.
Мужчины снова пожали друг другу руки и разошлись.
Рация сообщила, что пока все нормально, решено ехать в лагерь.
8 апреля
11.00. Херсонское шоссе
Степан Рогов
Обратная дорога протекала веселей, да и быстрее как-то. Все же голова не была забита тревожными мыслями, наоборот, от того, что все получилось – и Женька нашлась живая и здоровая, и военные согласились помочь селянам отбиться от местных рэкетиров, да и вообще – и солнце светило радостней, и трава была зеленее. А дорога, хоть и не стала менее ухабистой, уже так не раздражала.
Женька тихо посапывала на заднем сиденье, завалившись набок, а Серега все так же глядел вперед.
– Ты чего такой напряженный? – задал вопрос Степан.
– Да не знаю… как-то не по себе, – пожал плечами парень.
– Да ну! Все же хорошо. Вон вояки на БТРе…
– Да это понятно, но как-то тревожно на душе. И не могу объяснить, почему все так. Был бы бабой – списал бы на ПМС.
– Ты знаешь, меня немного пугают твои сексуальные фантазии… – хохотнул Степан.
– Да ну тебя!
Плохое предчувствие не обмануло парня – еще издали были замечены столбы дыма, поднимавшиеся к небу. Как раз в том месте, где была Николаевка.
– Прием! Парни! Вы видите это? – схватил рацию Серега.
– Прием! Видим. Пытаемся связаться с базой, но никто не отвечает.
– Хлопцы, мне это не нравится.
– А то мы в восторге!
– Тогда, может, поднажмем?
– Согласен!
Головной уазик прибавил ходу, а вслед за ним и Степа надавил на газ, заметив в зеркале заднего обзора, как резко начали удаляться «коробочка» и вэвэшная «шишига» с болотно-зеленым тентом и тремя бойцами внутри, не считая водителя с сопровождающим. Но расстояние быстро сократилось – вояки не стали пасти задних.
Парни проскочили насосную станцию, на которой работал
– Как думаешь, что произошло? – ерзал в кресле Серега.
– Да откуда я знаю? Это же ты накаркал – тревожно-тревожно…
– Да я чего?! – немного обиделся парень, крутя свой АК в руках.
– Ты вот что… Автомат на предохранитель поставь, а то, не дай бог, пальнешь в меня.
– Не боись… Я с него и не снимал.
Колонна на всех парах влетела в село – пока не было ничего странного. Но запах гари тут же ударил в нос.
Первые признаки того, что здесь что-то произошло, появились возле пищевкусовой фабрики – чуть ли не посреди дороги стоял зомбак с пулевыми ранениями в груди – на форменной милицейской куртке расплылось огромное кровавое пятно. Явно не своей смертью умер мент.
– Держись! – крикнул Степан и резко затормозил, уходя от столкновения с впередиидущим уазиком, который тоже дал по тормозам.
Парни выскочили из машины и кинулись к умершему и воскресшему товарищу, сбросившему оцепенение и сейчас неуверенными покачивающимися шагами направляющемуся к внезапно показавшейся пище. Один из парней вынул из набедренной кобуры табельное оружие и выстрелил, упокаивая мертвеца.
– Не стрелять! – гаркнул подскочивший лейтенант-вэвэшник. – Идиоты! Сейчас все будут в курсе, что мы в селе! Черт!
– Его убили – вон, в груди четыре отверстия, – присмотрелся один из милиционеров.
– Да что ты говоришь? А мы-то и не заметили… – съязвил лейтенант. Володя вроде бы… припомнил его имя Степан. – Так, парни, не исключена вероятность, что ваши вымогатели могли раньше времени пожаловать в село.
– Вполне… – задумчиво протянул Степа. – Поста-то на дороге не было, а раньше там мужики дежурили. Да и на улицах непривычно пусто.
– Так что делать-то будем? – поинтересовался водитель милицейского уазика.
– Сначала перестраиваемся. «Коробочка» идет первой, вы двое в середине, «шишига» замыкающая. Всем держать уши востро. Скорее всего, придется повоевать. Все, по машинам!
Следующих зомбаков встретили на перекрестке с единственным на весь поселок светофором – их было человек двадцать… Или лучше говорить «штук», потому что мертвецы формально людьми уже не являлись. Там имелись и мужики, и бабы, и даже пацаненок лет десяти, одетый в ярко-синий спортивный костюм с бурыми разводами на уровне тощей груди. И все с пулевыми ранениями.
От светофора до отделения милиции было рукой подать – начался центр поселка. Вот там-то и разыгралось, судя по всему, основное кровавое действо.
Окна здания были побиты – остались только острые осколки, торчащие из старых деревянных рам. На стенах, облицованных цветной мозаикой, теперь уже битой, были явно видны отверстия от автоматных очередей, на земле и тротуарной дорожке, ведущей мимо отделения, кровь и трупы, лежащие навзничь, уже окончательно упокоенные, судя по раздробленным головам.