Песенный мастер
Шрифт:
Кто же?
Она направилась в Общие Комнаты и поглядела на учителей, шедших в классы; ей стало ясно, что она не может вот так, неожиданно, вознести простого учителя выше его нынешнего положения; конечно, было искушение сотворить какую-нибудь причуду, отомстить Певческому Дому, поставив во главе его человека некомпетентного, только это будет жестоко по отношению к так называемому некомпетентному, а ей не хотелось бы уничтожить кого-либо таким вот образом. Киа-Киа была достаточно умной девушкой, чтобы знать, как это жестоко возвысить кого-то сверх его возможностей, равно как и силой удерживать его ниже необходимого положения. Ей не хотелось становиться причиной такого рода беды.
Но вот Песенные Мастера — по логике,
И действительно, как Хррей и сказал, выбор был очевиден. Но ни один ей не подходил. Эссте, которая была холодна со всеми, за исключением маленького мальчика, которого она готовила в качестве Певчей Птицы для Майкела. Эссте, которая спустилась в Общие Комнаты и унизилась до того, чтобы стать учителем, в то время как была распорядителем половины Певческого Дома, и все ради мальчишки. Никто еще не жертвовал для меня стольким, горько подумала Киа-Киа. Но Эссте была величайшей певицей, единственной, кто мог зажечь огонь в сердце каждого обитателя Певческого Дома — или же пригасить такой огонь, если бы ей того захотелось. К тому же, Эссте была выше всей ревности и соперничества, что были вечными болезнями Дома. На своем посту Эссте была выше всего этого, а теперь она возвысится еще больше.
Киа-Киа остановила мастера (тот был крайне удивлен тем, что Глухая прерывает его мысли) и спросила, где можно найти Эссте.
— С Анссетом. С мальчиком.
— Но где он?
— У себя в яслях [5] .
Ясли. Мальчишку повысили. Сейчас ему, должно быть, не больше шести лет, а он уже в Яслях и Капеллах. Кончики рта Киа-Киа опустились, в желудке почувствовалась тяжесть. Но через мгновение лицо ее прояснилось. Это Эссте продвигала мальчика. Он же мог жить в Певческом Доме всю жизнь, если не считать нескольких лет в качестве исполнителя. Она же сама может быть свободной, может увидеть всю Тью — более того, сможет увидеть другие планеты, сможет отправиться даже на саму Землю, где сам Майкел правил Вселенной в неописуемой славе!
5
Имеются в виду не заведения для совсем маленьких детей, а ясли в конюшнях (stalls).
Несколько вопросов, несколько поворотов. Она нашла ясли Анссета, похожие на все остальные, за исключением номера на двери. Изнутри доносилось пение. Это была беседа — Киа-Киа уже знала про песенную речь. Выходит, Эссте была внутри. Девушка постучала.
— Кто? — услышала она вопрос — заданный мальчиком, а не Песенным Мастером.
— Киа-Киа. С сообщением для Песенного Мастера Эссте.
Дверь открылась. Мальчик, который был намного меньше Киа-Киа, впустил ее вовнутрь. Эссте сидела на табурете у окна. Сама комната была суровой — с трех сторон деревянные голые стены, койка, табурет, стол и каменная стенка с окошком, открывающимся на внутренний двор. Все ясли ничем не отличались друг от друга. Но когда-то Киа-Киа отдала бы душу, чтобы иметь ясли и все, им соответствующее. Мальчишке же было всего шесть лет.
— Что ты хотела сообщить?
Эссте была холодной, как и всегда; ее мантия была обернута вокруг ног; на табурете она сидела с абсолютно прямой спиной.
— Эссте, я пришла из Высокого Зала.
— Он
— Он умер. — На лице Эссте не отразилось никаких чувств. У нее было Самообладание. — Он умер, — повторила Киа-Киа. — И я надеюсь, что вы займетесь похоронами.
Эссте все так же сидела и молчала, а ответила только лишь через какое-то время.
— Ты обнаружила тело?
— Да.
— Ты недобро поступила со мной, — сказала наставница, затем поднялась и вышла из комнаты.
«Ну, и что теперь?» — думала Киа-Киа, стоя у двери яслей Анссета. У нее не было никаких мыслей, кроме как передать сообщение. Но она ожидала хоть какой-то реакции, по крайней мере, ей должны были сказать, что делать. А вместо того, она стояла в Яслях со стоящим напротив нее мальчиком — ожидание успеха, а вместо него: поражение.
Анссет испытующе глядел на девушку:
— И что это значит?
— Это означает, — сказала ему Киа-Киа, — что Эссте теперь Песенный Мастер Высокого Зала.
И никакой ответной реакции от мальчишки. «Самообладание», подумала Киа-Киа, «проклятое Самообладание».
— Разве это для тебя самого ничего не значит? — стала настаивать она.
— А что это может означать? — вопросом на вопрос ответил Анссет, и голос его окутывал паутинкой невинности.
— Самое малое, это может означать, что над тобой чуток позлорадствуют, паренек, — ответила Киа-Киа с презрением, которым мелкий подчиненный пользуется свободно, когда его начальник чувствует себя беспомощным. — Эссте баловала тебя на каждом шагу. Она протаскивала тебя наверх, не давая почувствовать боль и страдания, которые испытывает каждый. А сейчас в ее руках находится вся власть. Ты станешь Певчей Птицей, малыш. Ты будешь петь для величайших людей галактики. А потом ты вернешься домой, и твоя Эссте увидит, что для тебя нечего и беспокоиться добывать тебе приятеля или наставника, для тебя это всего лишь шаг в обучении, чтобы стать мастером или даже — а почему бы и нет? — величайшим из мастеров, и не исполнится тебе двадцать лет, как ты станешь Песенным Мастером. Так почему бы тебе не позабыть про свое Самообладание и не показать всего этого? Ведь это же самое лучшее, что когда-либо случилось с тобой! — ее голос был горький и злой, в нем не было ни малейшего намека на музыку, даже мрачной музыки гнева.
Анссет спокойно выслушал ее, а затем открыл рот, но не для того, чтобы говорить, а чтобы петь. Поначалу Киа-Киа решила немедленно уйти; только вскоре она уже не могла решать ни о чем.
До того Киа-Киа слышала многих певцов, но никто еще не пел ей так. В песне были слова, только слов она не слыхала. Вместо них она слышала доброту, понимание и поддержку. В песне Анссета она никакой ошибки не сделала. На самом деле она была мудрой женщиной, оказавшей Певческому Дому величайшую услугу и за это заслужила любовь всех будущих поколений. Она испытывала гордость. Она чувствовала, что Певческий Дом посылает ее в мир, и в ней нет ни малейшего стыда за это, нет, она посылается во внешний мир как эмиссар. Я расскажу им о музыке, думала она, и из-за меня Певческий Дом будет окутан еще большим уважением и поклонением. Ведь я в большей степени порождение Певческого Дома, чем даже певцы или Певчие Птицы. Она была переполнена радостью и гордостью. И это она, которая не была счастливой многие годы, всю свою жизнь. Девушка обняла мальчика и несколько минут рыдала.
Если это то, что Анссет может делать, он стоит всех затраченных на него усилий, думала она. Но почему мальчик так переполнен любовью, даже ко мне. Даже ко мне. А после этого она глянула в его глаза и увидала…
Ничего.
Он выслушал ее спокойно потому, что всегда поступал так. Самообладание. Он просто должен был выпустить Песню, вот и все. Когда он не пел, в нем не было ничего человеческого. Он знал, чего ей хочется услышать, вот он и дал ей это, и это было все, что нужно было ему сделать.