Песнь ледяной сирены
Шрифт:
Эскилль хмыкнул.
– Тихо! Я что-то слышу, – шепнул Нильс, наклоняясь и касаясь пальцами земли.
Будто пытался ощутить ее пульсацию, услышать биение сердца, скрытое в ее недрах. Он и впрямь что-то почувствовал – выпрямившись, хмуро бросил:
– Кто-то бежит.
Эскилль медленно оголил меч. Теперь слышал и он – неподалеку от них в гуще леса хрустнула ветка. Такой тонкий, звенящий хруст, характерный для витых стеклянных ветвей Ледяного Венца. Он пошел в ту сторону, откуда доносился звук.
Тяжелое,
– Тише, я не причиню тебе вреда.
Эскилль осторожно придерживал незнакомку за плечи облаченными в зачарованную кожу руками. Прислушался к своему сердцебиению. Чуть сбилось, но не угрожало пожаром на собственных руках.
Сложно сказать, как долго беглянка находилась в лесу. Она не выглядела истощенной, скорей даже наоборот, но грязные волосы спутались, кожа была исцарапана, а в одежде зияли прорехи от столкновения с острыми сучьями и шипастой ледяной лозой.
– Пожалуйста, помогите мне.
Девушка разрыдалась – то ли от страха, то ли от облегчения, что встретила живую душу в этом мертвенно-ледяном лесу.
– Он идет за мной. Он уже начал охоту!
Огненные стражи и охотница обменялись настороженными взглядами. Обычно про исчадий льда так не говорят.
– Кто? – бросил Нильс.
Незнакомка подняла на него глаза, в которых плескался страх с ноткой порожденного им же безумия.
– Вендиго.
– Уходим, – резко сказал Эскилль.
Легенды гласили, что вендиго не были рождены стихией льда, как остальные исчадия, что изначально они были людьми. Людьми, которых голод, заточение, отсутствие пищи вынудили однажды попробовать человеческое мясо. После этого они изменялись, перерождались – стихия забирала их себе, навеки превращая в вендиго.
Нильс фыркнул:
– Брось, ты же не думаешь…
– Разберемся позже, – отрезал он. – Сначала нужно вернуть… Как тебя зовут?
– Бия, – прошептала беглянка.
– …Бию в Атриви-Норд.
Эскилль потянул ее за собой. Удивленно застыл, поняв, что идти она не торопится.
– Все в порядке, – убежденно произнес он, сжав девичье плечо. – Мы отведем тебя в безопасное место.
Бия, которая только недавно бежала так, будто за ней гналась волчья стая, нервно оглянулась, облизнула губы… но с места не двинулась.
Аларика недоуменно смотрела на беглянку. Холодно спросила:
– И чего мы ждем?
Заламывая бледные руки, Бия неуверенно спросила:
– А вы не можете просто его убить?
– Вендиго? – поразился Эскилль.
Даже обычно самоуверенная Аларика медлила с ответом.
– В теории – конечно,
«Если бы он отпил от меня ровно половину силы…» – невольно подумал Эскилль. Пожалуй, гарантируй ему кто подобный исход битвы, он пришел бы к вендиго безоружным.
А Бия все медлила, будто скованная невидимой ледяной цепью. Эскилль жестами показал Нильсу, чтобы тот помог ей идти. Следопыт понял это по-своему и поднял девушку на руки, заставив ее вскрикнуть от неожиданности. Впрочем, Эскиллю при виде израненных ступней Бии стало ясно, что нести ее до города на руках – прекрасная идея. Сама она ничего не сказала – лишь послушно обвила шею Нильса руками и устало закрыла глаза.
Эскилль заткнул снятую перчатку за пояс и сжал в руке меч. Зажигать его не стал. Кто знает, вдруг вендиго способен почувствовать болезненный жар на расстоянии и понять, в какую сторону направилась его жертва? Но он был наготове. Что Эскилль знал наверняка, так это то, что вендиго, воплощение зимы и ненасытного голода, до одури боялся огня.
Они почти бежали. Нильс, к его чести, справлялся с этим даже с нехрупкой Бией на руках. Когда стражи и беглянка оказались в живом лесу, Бия потребовала, чтобы Нильс опустил ее на землю. В крепость Огненной стражи идти она отказалась наотрез. Пришлось проводить ее в лечебницу в центре Атриви-Норд. Среди лекарей оказалась ледяная сирена, высокая девушка с белой прядью в черных волосах. Она уложила Бию на койку и напоила каким-то отваром.
– Ран я не вижу, но она истощена и обезвожена. Это поправимо.
Эскилль в некоем ступоре смотрел на морозный локон сирены – словно перышко инея на стекле. У той, что танцевала и играла в Ледяном Венце, волосы полностью побелели. Значило ли это, что ее дар сильней, при том, что она, если верить пурге-пересмешнице, немая? И помогла ли ей, немой, сила ледяных сирен выжить в снежной буре и выбраться из Сердцевины?
Аларика проводила взглядом ледяную сирену и повернулась к Бие. Велела:
– А теперь рассказывай.
– Она обессилена… – начал Эскилль.
– Она в безопасности, – отрезала Аларика. – И она утверждает, что за ней охотился вендиго, которого я и вовсе считала выдумкой. Ларс Бьерке полжизни его искал, и не нашел никаких доказательств его существования!
– Может, плохо искал? – предположил Нильс, чем заслужил от Аларики и Эскилля по одному неодобрительному взгляду.
Эскилль ожидал, что слова о чудовищном монстре, который хранил в своем сердце саму сущность зимы, польются изо рта Бии стремительным потоком. Он наблюдал подобное не раз. Ощущение безопасности после неминуемой, казалось, угрозы, многих опьяняло. Но Бия, съежившись на койке, с запинкой произнесла: