Песнь Пророка

LunaticQueen

Перед ним замерцало полупрозрачное пятно, расползающееся в разные стороны. Эльф начал с щита.

Со стороны их противников первым в бой бросился обритый наголо солдат с острыми кинжалами. Обогнув Эсмильду, он подобрался к Хаави. Храмовница не успела ничего сделать - перед ней восстали сразу два воина. Оба были вооружены массивными прямоугольными щитами и изогнутыми мечами с длинными рукоятями.

Коротко выдохнув, Эсмильда отпрыгнула в сторону, уходя от первого удара.

Варрик не успевал перевести дыхание. Мозоли на ладонях не спасали

от раскаляющего трения. Болты пролетали из запаса в арбалет через его руки с такой скоростью, что протиралась кожа. Но этого было недостаточно. Крепкие щиты защищали солдат, гному удалось поразить только одного из них, еще двоим он угодил в конечности, но они не выбыли из боя.

Кордула защищала его, как могла, но ее все равно оттеснили к центру, зажимая у костра.

Тут уже помогал Дэггет.

Женщина с толстой булавой подобралась к гному на непозволительно близкое расстояние. Ему некуда было уходить, а болты выскользнули из рук, падая на ноги. Наклонившись за ними, он бы мог лишиться головы, а для удара основанием арбалета противница была слишком далеко. Женщина усмехнулась, глядя на его неудачу. Этой задержки хватило. Мабари рванул снизу, вцепляясь в ее руку между налокотником и перчаткой.

Под своим шлемом она взвыла от боли, отходя назад.

Варрик смахнул пот со лба, ныряя в траву за болтами. Поднять их у него не вышло, кто-то оттолкнул его в сторону. Гном рухнул к палатке.

Хаави, размяв пальцы, вздернул посох вверх. Лысый солдат отступил назад, получив в грудь заряд сиреневых молний. Они не причинили ему никакой боли, он поднял голову, готовясь похохотать над эльфом. Но не успел он засмеяться, его обуял странный неестественный страх. Деревья вокруг стали сжиматься, а небо нависло прямо над макушкой. Он отступил назад, отмахиваясь от внушенных видений.

Наскоро прочитанное заклинание в пособии по энтропии сработало великолепно.

Рыжеусый и пара его телохранителей так и не вступали в битву. Командир наблюдал за всем со стороны, как опытный учитель, подмечая промахи и удачи своих учеников. Казалось, он ждет чего-то. И вскоре стало понятно чего.

Едва Варрик был смещен в сторону, путь к Хоукам открылся.

Они едва ли понимали, что происходит вокруг. Гаррет пытался встать с коленно-локтевой позиции, а Бетани упорно ему мешала, оседлав сверху. Магесса, вероятно, решила позаниматься верховой ездой, а за неимением лошади использовала брата с не менее удобной широкой спиной.

Рыжеусый подошел к ним вплотную - они его продолжали не замечать. Когда он рывком снял Бетани с Хоука, забрасывая за свое плечо, на него уже никто не смотрел. Магесса несколько раз протестующе болтнула ножками, булькнула что-то за его спиной и обмякла.

Гарретом занимались двое остальных. Как оказалось, ему бы хватило и одного. Слабо сопротивляясь, он шел вперед и изредка отмахивался от второго солдата, как от надоедливой стайки мух.

– Не вешать нос, вешать гардины!
– отдал он последнее напутствие, маша

рукой то ли Хаави, то ли Кордуле.

Эсмильда первой увидела, что их уводят.

– Хоук! Хоуки! Их куда-то тащат!
– закричала она; ее голос потонул в шуме звенящих клинков.
– Хоуки!

Храмовница метнулась вперед, не заметив солдата у себя на пути. Тяжелый щит оттолкнул ее в сторону, попадая широкой стороной ей прямо под дых. Женщина упала на бок. Проехавшись по земле, она ощутила, как свозится кожа. С другой стороны сломались несколько ребер.

Увернувшись от очередного удара, она поднялась.

Хоуков уже не было. Но бой продолжался.

…

Вкус болотной грязи и пыли забил рот, затхлый запах в носу мешал дышать.

Андерс с трудом открыл глаза. Он лежал, уткнувшись губами прямо в землю. Горел затылок, да и колени болели.

Маг не мог вспомнить, как оказался на земле, что было перед тем, как он отключился, и сколько вообще прошло времени. Справедливость снова взял верх и снова тогда, когда этого меньше всего хотелось.

Помогая себе руками и подобранным посохом, Андерс встал на ноги. Его качало, голова неистово болела. Может быть, его кто-то ударил. Не мог же он сам упасть так, чтобы оказаться лицом в земле, но болел при этом затылок?

Нужно было возвращаться в лагерь. Он мог пробыть здесь долго, его уже хватились. Даже Натаниэль, наверное, давно сидит у костра. Они, должно быть, разминулись.

Через несколько шагов маг наткнулся на что-то лежащее посреди дорожки. Он наклонился.

Что-то оказалось телом Гвин. Ее живот был распорот от грудины и до пупка, с пояса - срезан кошель. Андерс облегченно выдохнул. Если бы он, если бы Справедливость решил ее убить, он бы не стал обворовывать труп. Но кто мог ее убить? И что самое страшное, мог ли этот кто-то добраться до их лагеря?

До ушей целителя донеслись крики и собачий лай.

Покрепче сжав посох, он кинулся вперед. Летя сквозь деревья, он уже не обращал внимания ни на противно хлещущую ветвями по лицу растительность, ни на умиротворяющую прохладу леса.

Он подоспел вовремя.

Храмовница отчаянно пыталась отбить удары атакующего ее солдата. Припадая на одну ногу, она прижимала руку к своему боку. Рубашка напиталась кровью, волосы женщины разметались, закрывая лицо. Оба меча Эсмильда уже не могла держать, защищаясь всего одним. Она хрипло дышала через рот - больше сил у нее не оставалось.

Других Андерс пока не видел. Представив, что она кто угодно, только не храмовница, маг шагнул вперед.

На руках целителя зажглось пламя.

Точный пас - огненный шар, меткий и быстрый, угодил солдату в грудь. Пытаясь стряхнуть его с себя, он отбросил оружие. Хлопая руками по телу, солдат упустил поднимающуюся Эсмильду. Меч храмовницы коротко сверкнул, рассекая его горло.

Женщина повернулась к тому месту, откуда прилетела неожиданная поддержка. Увидев Андерса, храмовница с благодарностью кивнула.