Песнь Сирены
Шрифт:
Кэсси посмотрела на кольцо, лежащее на столе.
— Ты уже это сделал.
Взгляды, которым они обменялись, заставили Робина драматически вздохнуть.
— Ах, любовь.
Оберон свирепо посмотрел на Хоба, который нахально улыбался.
— Робин.
— Хм? — Хоб уставился на чешую на шее Оберона, ухмыльнувшись так широко, что Кэсси удивилась, как не увидела его задних зубов.
— Разве твоя пара не должна проснуться с минуты на минуту? — было ясно, что Оберон хотел остаться наедине с Кэсси.
Но было также ясно, что Робин наслаждался
— Ага, — он смахнул невидимую пылинку со своего черного рукава. — Но ты говорил, что сделаешь кое-что для меня, помнишь?
Оберон закатил глаза и отстранился от Кэсси.
— Помню-помню.
Брови Кэсси поползли вверх, когда Робин нетерпеливо кивнул.
— Вот и я помню, — казалось, он так же, как и она, жаждал подарка от короля. Когда Оберон вручил ему сверток, Хоб жадно схватил дар. — Спасибо.
— Михаэла сразу поймет смысл, даже если не сможет найти объяснения.
Робин кивнул, вскрыв упаковку и рассмеялся, увидев внутри кольца из красного золота.
— Идеально.
— Ты знаешь, как ими пользоваться?
— Ага, — явная дьявольщина в тоне Робина удивила Кэсси. — Я прослежу, чтобы все было сделано должным образом.
А?
Кэсси слушала разговор двух мужчин, ощущая возрастание любопытства с каждым произнесенным словом. Что-то о линиях, рунах и нескольких фразах на незнакомом языке заставило ее по-новому взглянуть на свое кольцо.
Что такое содержало в себе кольцо, из-за чего Робин так спешил надеть похожее на палец Михаэлы?
Кэсси взяла серебряное кольцо и надела его.
— Нет! — раздался ужасный крик Оберона, заглушивший их песню.
Вспышка света на ее руке пугала. Аквамарин и серебро танцевали друг вокруг друга, окружая, прежде чем погрузиться в ее кожу. Покалывание магии Оберона проникло внутрь Кэсси, словно теплое объятие, которое было почти таким же приятным, как находиться в мужских руках.
Свет в кольце потускнел, превратившись в руны цвета морской волны, красивые плавные письмена, которые были написаны на языке Сидхе.
— Ты подарил своей истинной паре единственное кольцо? — голос Робин выражал одновременно благоговение и веселье. — Почему я не удивлен?
— Хоб, — тон Оберона, с другой стороны, не допускал возражений. Он хотел, чтобы Робин ушел.
— Ах. Вот и правильный момент для побега, — Робин поклонился и исчез так же бесшумно, как и появился.
— Ты могла навредить себе, — Оберон шагнул к Кэсси. Девушка почувствовала, что в нем закипал гнев. — Нужно было дождаться, когда я надену его на твой палец.
— Прости, — Кэсси попыталась стянуть кольцо, но ничего не получилось. — Было совсем не больно.
— Знаю, именно поэтому не кричу.
Она удивленно моргнула.
— Не кричишь?
Оберон сощурил глаза.
— Я использую свой внутренний голос.
Она прикусила губу, стараясь не рассмеяться.
— Хороший мальчик. Твоя мама, должно быть, гордится тобой.
— Кэсси, — мужчина потер переносицу и закрыл глаза.
— Хм? — она обняла его за шею, взволнованная,
Он открыл глаза и прижался лбом к ее лбу.
— Ох, хорошо. По крайней мере, мне никогда не будет скучно.
— Это то, что я люблю в тебе. Ты всегда видишь светлую сторону.
Оберон усмехнулся, прежде чем поцеловать ее в первый раз за день.
Глава 20
— Готовы, сир?
Оберон глубоко вздохнул. Вот он, день, которого он ждал с тех пор, как увидел Кэсси в той машине на шоссе, умоляющую позволить ей помочь ему.
Сегодня была его официальная церемония бракосочетания, день, когда Кэсси официально станет его в глазах Дворов.
Кэсси находилась в отдельной комнате, прячась, так как по традиции до церемонии жених не должен был видеть платье невесты.
Хотя Оберон считал, что девушка больше боялась того, как на нее отреагируют Дворы. Он намеревался объявить Кэсси королевой, а не королевой-консортом. Так у нее будет такая же власть над Серым двором, как и у него, что сделает ее самой могущественной женщиной в мире фейри.
И некоторые ясно дали понять, что им это не нравится. Пока ни одна из жалоб не достигла ушей Кэсси, но это был только вопрос времени. Люси, Гарольд и Хавьер сомкнули ряды вокруг королевы Оберона, защищая девушку от худших сплетников и скептиков, но даже их усилия не помешают слухам выползти наружу.
Однако Кэсси была сильной и привыкла к придворным интригам. Возможно, он зря беспокоился, но если королева хоть немного расстроится, то он быстро наведет порядок.
— Сир?
Оберон встряхнулся. Мрачным мыслям не было места в этот день. Позже он обязательно разберется со двором. А те, кто поддерживает Кэсси, заслужат одобрение Оберона.
Те, кто против…
Ладно. Не зря же именно Оберон стал Повелителем Серых.
— Давай сделаем это, Гарольд.
Гарольд кивнул и открыл дверь в тронный зал.
— Удачи, сир. Если позволите, то я не мог бы пожелать для вас лучшей женщины, с которой вы могли бы связать себя узами брака.
— Спасибо, Гарольд, — Оберон улыбнулся.
— Не за что, сир, — мажордом прочистил горло и трижды стукнул посохом по мраморному полу. — Верховный король Оберон, Серый лорд, Повелитель фейри.
Весь двор зашептался, когда он вошел в зал при всех регалиях, и стал низко кланяться, когда Оберон направился к трону. Он устроился на своем месте, немного поправив меч, Клаом Солайс, пристегнутый к бедру. Меч Света был последним подарком Нуады перед смертью короля. Корона прочно сидела на голове Оберона, но не в привычной форме, а в виде настоящей короны, символизирующей значимость данного события. Он даже позволил Робину выбрать для себя костюм, темно-угольно-серый с серебристой рубашкой и угольно-черным галстуком. Булавка для галстука была украшена голубым бриллиантом, напоминающим цвет волос его пары. Запонки соответствовали булавке для галстука.