Песнь Сирены
Шрифт:
Цветные камни и меч Света, казалось, ошеломили двор. Оберон редко носил клинок. Обычно его устанавливали над троном так, чтобы отражающийся свет освещал Оберона, доказывая его право на суверенитет.
Сегодня он воспользуется им на церемонии коронации Серой леди.
Посох Гарольда трижды стукнул об пол, заставив замолчать все еще взволнованную толпу придворных.
— Принцесса Кассандра Нерис, истинная пара Верховного короля, леди Атлантиды.
Кэсси вошла в тронный зал под руку со своим братом. Оберон еле сдержал улыбку. Его леди выглядела
Кэсси плавно шагала вперед. В ее движениях сквозила грация, присущая всем русалкам. Придворные кланялись, выказывая уважение к своей новой королеве, но не так низко, как Оберону.
Скоро они будут преклоняться перед ней так же низко, как перед ним. Оберон мог бы сделать ее королевой-консортом, тем самым ограничив полномочия, но он никогда бы так не поступил. Он полностью доверял Кэсси, ценил ее мнение и хотел, чтобы она восседала на троне даже тогда, когда его не будет рядом. Единственным другим человеком, в которого он верил так же сильно, был Робин. И Оберон ясно продемонстрировал свое мнение, когда Робина провозгласили не только принцем Серых, но и преемником короны.
Теперь Кэсси займет место Робина в качестве преемницы Оберона, если с ним что-то случится. С благословения Кэсси Хоб сохранил титул принца королевства, поскольку в ее глазах Робин был братом Оберона.
Но Робин совсем не обрадовался. Единственными титулами, к которым он стремился, были Хоб и муж, но Кэсси было не переубедить, как и Оберона. Итак, Хоб остался принцем королевства, а леди Робина была признана принцессой, что заставило ее глаза заблестеть от восторга и смягчило характер Хоба.
Кэсси и Дейтон подошли к подножию трона и поклонились. Затем Дейтон поцеловал сестру в щеку и засеменил к своему будущему супругу, оставив Оберона и Кэсси одних на возвышении.
— Принцесса Кассандра, — как же ему не нравилось обращаться к ней с указанием титула принцессы. Он бы предпочел называть ее своей королевой, а еще лучше просто Кэсси.
— Король Оберон, — взгляд Кэсси был полон любви.
Оберон встал, возвышаясь над ней на ступеньку, и взял ее за руку, приготовившись шокировать всех.
— Клянусь, что с этого дня ты не будешь одна.
Придворные ахнули, когда он начал произносить традиционную клятву, связывающую Сидхе. Кэсси, однако, лишь покраснела, крепко стиснув его ладонь. Слова, хоть и красивые, были формальностью, ведь они уже давно завершили связь. Но Оберон не мог найти лучших фраз, чтобы описать, как хотел прожить с ней вечность.
— Моя сила — твоя защита,
Мое сердце — твое убежище,
А мои объятия — твой дом.
Я буду служить тебе так, как ты потребуешь.
Обещаю, что буду жить и умру рядом с тобой.
Твое имя я буду шептать в конце каждого дня, а твоим глазам улыбаться
Я отдам тебе все, что принадлежит мне.
Свое сердце и душу я вверяю тебе.
Ты моя Избранная.
Ты моя Пара.
Ты связана со мной на вечность.
Меч Света сиял так ярко, что его было видно даже сквозь серые кожаные ножны.
Кэсси, пренебрегая формальностью мероприятия, протянула руку и погладила Оберона по щеке. Вместо клятв, которые, как он предполагал, она должна была произнести, девушка поступила по-своему.
Путь сирены.
Кэсси перестала притворяться, открыла рот и начала петь.
Она пела их песню. Голос наполнил тронный зал высокими и низкими нотами, соединяя их так, как могла только сирена. Гармонии звенели, отражаясь эхом от мраморной плитки, касаясь каждого из мужчин и женщин, стоящих по обе стороны комнаты. Кэсси пела об их любви, надеждах, мечтах и стремлении друг к другу. Она обнажила душу перед придворными, но в то же время доказала, что их связь верна и крепка. Такую связь не разорвать никому. Вместе гармонии обретали смысл, а в мелодии обретали все пазлы, вливаясь в совершенство.
Сила Кэсси коснулась каждого в зале, демонстрируя, что ее место было рядом с Обероном. Некоторые из наиболее мягкосердечных придворных тихо плакали, среди них была и леди Гудфеллоу, которая, прижимаясь к Робину, без стеснения рыдала. Рэйвен Гудфеллоу, больше не МакСуини, стоял позади родителей и пытался сморгнуть набежавшие слезы. Голубые глаза парня были так похожи на глаза Робина. Дункан Малмейн-Блэкторн обнимал своих истинных пар. Троица задумчиво улыбалась. Без сомнения, они вспоминали свою собственную церемонию соединения, проведенную в этой самой комнате перед Обероном. Леди Люси Стоу промокнула глаза кружевным платочком. Улыбка женщины была широкой и наполненной счастьем. Даже Гарольд, обычно равнодушный ко всему происходящему, шмыгал носом, пока Кэсси пела про свою любовь на всеобщее обозрение.
Когда все закончилось, тишина была почти оглушительной. Никто не хотел первым развеять силу песни сирены.
— Я люблю тебя, — Кэсси убрала руку с его щеки, прошептав слова так тихо, что только Оберон сумел их услышать.
— Я тоже люблю тебя, — он взял ее за руку и помог встать на колени. — Принцессы Кассандры Нерис больше нет. Теперь ты будешь известна как Кассандра Эргитайн… — придворные ахнули. Фамилия Оберона так давно не произносилась, что мало кто ее помнил.
Оберон продолжал, как будто их не прервало потрясение двора.
— Королева Серебряного Пламени, леди Серых, — он указал на Робина, который держал корону. — Ты готова принести клятву?
— Да, — тон Кэсси был сильным и уверенным. Какие бы она не нервничала в начале церемонии, сейчас девушка полностью себя контролировала.
— Тогда давайте начнем, — он жестом подозвал Люси, которая в ту же секунду оказалась рядом. Робин расположился справа от Кэсси, а Люси слева. — Во-первых, ты должна отказаться от своих связей с Белым двором.
Кэсси кивнула.