Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.
Шрифт:
Принцесса с удовольствием провела бы подобный эксперимент и со своей старшей сестрой, и с Придворным Магом... если бы силенок достало. Но сталкиваться с Рональдом напрямую она не решалась, слишком уж малы были шансы на победу. И, несмотря на то, что все военные авторитеты в один голос твердят, что лучшая защита - это нападение, Шу приходилось в основном обороняться. Как достать ненавистную старшую сестру, Шу не представляла. Убить её не получится, слишком хорошо Рональд позаботился о её защите. Влиять на неё через тех, кого она любит, не выйдет тем более, за неимением оных. Ни детей, ни любимых мужчин, ни близких родственников у Ристаны не водилось. Единственный человек, к которому Её Высочество относилась не как к мебели, был её муж, Первый
До сих пор у Шу при воспоминании об отце наворачивались слезы. В отличие от Кея, она не могла себе позволить распуститься и предаться горю хоть на час. Только под защитой своей Закатной Башни она чувствовала себя в относительной безопасности. Но не могла же она посадить брата у себя в покоях под замок? И приходилось все время держать его в поле зрения, чтобы некоторые особо ретивые Тёмные не сотворили с ним какой-нибудь мерзкой пакости. Это после коронации, да после высочайшего Императорского указа о невозможности Ристане наследовать трон ни при каких условиях, угроза жизни Кея несколько отступила. Ровно до рождения у него наследника. Так что полноценный траур по отцу, со слезами, воплями и истериками, так и не состоялся, ограничившись одними алыми лентами.
И вот снова невозможно забыть об интригах ни на день. И приходится с нетерпением ждать приезда бывшего возлюбленного, не зная, как он отреагирует на некоторые новшества в её жизни. Хоть они и не были никогда полноценными любовниками, но спал-то Дайм в её постели. И вряд ли маркиз Длинные Уши обрадуется, увидев на своем месте Тигренка. Не особо умея молиться, Шу все же пыталась уговорить Светлую Райну явить чудо и не позволить Дукристу и Тигренку поубивать друг друга. Три с половиной года Дайм был её самым лучшим другом, её самым верным помощником и защитником. Так неужели теперь он откажет в помощи? Или ей придется выбирать между спасением брата из очередной паутины, сплетенной неразлучной парочкой на букву "Р", и любовью к Тигренку? Но ведь притвориться перед Даймом, что она не любит никого другого, не удастся, как ни старайся. Самое забавное, что самого Дукриста Шу любила по-прежнему. Как самого близкого и родного человека, которому всегда можно доверять, для которого можно сделать все, что угодно.
***
Усатый запыленный наемник кинул мелкую монетку мальчишке, принявшему поводья усталой лошади, и зашел в полупустой зал придорожной таверны. К вечеру здесь всегда собиралось побольше народу, но полным заведение не бывало почти никогда. То ли неудачное расположение почти у самых городских ворот, то ли ленивый повар, благодаря которому в таверне вечно стоял запах подгорелой каши, то ли скверненькая репутация беспокойного места и невзрачная вывеска отпугивали большинство возможных посетителей. Но коренастому матерому вояке со старым шрамом на шее под ухом на репутацию, как, впрочем, и на повара, было совершенно наплевать. Сидящему в глубине зала за третьей кружкой пива небогато одетому мрачному типу до качества местной кухни тоже не было дела, а пиво везде пиво.
– Что за ослиную мочу подают в этой тролльей дыре? Что, нормальной гномьей самогонки не осталось? Пьянчуга трактирщик сам выжрал?
– скроив сердитую физиономию, наемник плюхнулся на лавку напротив тощего нелюдимого субъекта.
– Нормальная ячменная брага. Не нравится, не пей, - буркнул в ответ не удосужившийся поднять на собеседника глаз субъект.
– От гномьей самогонки изжога с язвой бывает, а мне, в отличие от некоторых, здоровье дорого. Я, может, до ста лет дожить
– Похвальное намерение, - наемник заграбастал последнюю, четвертую кружку с пивом со стола и отхлебнул, скривившись.
– Дерьмо, однако.
– Не дерьмее прочего. Мы люди простые, к тонким винам не приученные, нам и пиво сойдет, - пронзительно-внимательный взгляд, цепко обежавший остальных посетителей забегаловки, мало соответствовал общему потрепанно-расхлябанному виду любителя пива.
– Между прочим, пиво не бесплатное!
– За эту мерзость ещё и платить? Тьфу!
– вояка отставил почти полную кружку.
– Эй, трактирщик! Неси нормального пойла, да не вздумай разбавлять!
– привычно-командирские нотки в хриплом голосе заставили трактирщика подскочить и оторваться от всегдашнего раздумчивого протирания кружек собственным некогда белым фартуком.
– Чего господину подать? Вот, фарнийское белое имеется, или молодое местное?
– и то, и другое не сильно отличалось от кислого пива, и казалось разбавленным продуктами жизнедеятельности одного осла.
– Какое, к демонам, фарнийское?! Гномьей водки кувшин давай, живо! Принесешь разбавленную, клянусь, прирежу вместо барашка! И лепешек, что ли, давай... у тебя чего не горелого есть? Бегом!
– наемник выразительно постучал по столу серебряной кроной, и трактирщика словно ветром унесло. Как, впрочем, и троицу скромных мирных торгашей, допивавших свое пиво в уголке. Купцов, правда, по совершенно другой причине. Их многолетний опыт настойчиво подсказывал, что от наемника, заказавшего кувшин гномьей водки, следует держаться как можно подальше.
Неопрятный трактирщик ушел в подвал за нераспечатанным кувшином, и мужчины за столом остались одни. Тут же из-за пазухи мрачного типа в руки наемника перекочевал запечатанный конверт, и тяжело звякнувший кошель - в обратном направлении.
– Есть ещё кое-что, сударь, - едва слышным шепотом обратился к наемнику собеседник.
– Не касающееся этих дел... э...
– Ну, что мнешься, выкладывай, - обычно агент не имел привычки мекать и бекать.
– Это... короче... у принцессы, по слухам, новый любовник...
– ему не платили за информацию такого рода, но после стольких лет успешного и высокооплачиваемого сотрудничества соглядатай счел своим долгом предупредить шефа о том, что напрямую его касается.
– И что? У Её Высочества их легион, - маркиз Длинные Уши не сразу понял, с чего бы его агент обращает внимание на такую ерунду.
– У другой принцессы, - неприятно было преподносить эту новость первым, но кто предупрежден, тот вооружен, а такого щедрого работодателя где ещё найдешь?
– Кто? Подробнее!
– голос маркиза оставался таким же тихим и ровным, но от его спокойного тона агента пробрала холодная дрожь.
– Менестрель, невольник, куплен принцессой неделю назад у Биуна, откуда взялся, неизвестно. Работорговец молчит, как рыба об лед. Сопровождает принцессу всюду, она сама заказывала для него одежду у королевского портного, на сотню золотых. Похоже, на завтрашнем балу тоже будет присутствовать.
– Имя.
– Тигренок. Настоящего имени не знает никто. И ещё. Или он немой, или под заклятием молчания.
– Спасибо, - маркиз скупо кивнул, не обижая агента дополнительной платой. Этой информацией тот поделился просто так, по-дружески, если в принципе возможны какие-либо человеческие отношения осведомителя и главы Императорской Тайной Канцелярии.
Трактирщик, нагруженный блюдом с закусками и кувшином водки, застал совершенно обыкновенную, ничем не примечательную картину. Двое случайных посетителей увлеченно спорили о фаворитах на завтрашних скачках, и приветствовали явление запечатанного кувшинчика неподдельной радостью и грубыми шутками. Менее, чем за час, мужчины прикончили гномью отраву вместе с копчеными свиными ребрышками, пошатываясь, взгромоздились на лошадей и отправились на поиски дальнейших приключений на свои нетрезвые головы.