Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Мартин Джордж Р.Р.

Через десять минут Шрю вернулся, ведя за руку фигуру одиннадцати футов ростом. Она была с головы до ног укутана в синие одеяния и черную вуаль фиршнийского монаха. Шрю подвел грандиозную, хотя и слегка неустойчивую фигуру к корме и положил руки монаха на перила.

— А если мне придется двигаться? — Приглушенный голос архдоцента Уэ раздался откуда-то из груди высокого монаха.

— Не придется, если они не нападут, — сказал Шрю. — Такое может случиться, только если наш маленький маскарад окажется раскрыт. И еще… если понадобится развернуться

в другую сторону, Меривольт будет направлять, а кто-то из нас возьмет вас за руку, уважаемый архдоцент.

Из-под вуали послышался унылый писк:

— Великолепно…

Когда Шрю и Дерве Корим спустились в свою каюту, женщина прошептала:

— Каковы шансы, что настоящий Кирдрик победит и вернется вовремя, чтобы помочь нам?

Шрю пожал плечами и вскинул длинные ладони.

— Как я уже говорил, моя дорогая, такая битва в Надмирье может продлиться от десяти минут до десяти веков по нашему времени. Но Кирдрик знает, что должен вернуться, как только одержит победу, — еслиу него получится одолеть врагов и выжить.

— Был ли у дайхака шанс просто взять и удрать? — шепотом спросила она.

— Нет, — сказал Шрю. — Ни единого шанса. Кирдрик по-прежнему скован. Если он выживет — ведь либо он, либо Пурпурные должны погибнуть, — то сразу же вернется.

На протяжении дня преследователи верхом на пельгранах подбирались все ближе, пока темные крылатые фигуры не зависли менее чем в двух лигах от небесного галеона. Шрю настоял, чтобы капитан Шиолко приказал своим сыновьям попрактиковаться с пневматической гарпунной пушкой, и весь долгий, жаркий день они усердно стреляли, а потом сматывали трос, затаскивая длинный зазубренный гарпун обратно на палубу. Вскоре после полудня указующий нос Ульфэнта Бандерооза развернулся прямо на восток, и галеон вместе с преследующими его тварями соответствующим образом изменил курс.

— Я никогда не видел таких больших пельгранов, — сказал Шиолко чернокнижнику ближе к вечеру, когда они вдвоем изучали своих преследователей при помощи подзорных труб. — Эти существа почти вдвое больше обычного размера.

Так оно и было. Пельграны питались людьми — они бы с радостью перешли на диету из одной лишь человечины, — но обычная тварь вряд ли могла утащить в своих когтях взрослого мужчину или женщину. Фосельмовы же существа выглядели так, словно им под силу было нести по одной жертве в каждой когтистой лапе, терзая при этом третью клювастой пастью.

— Новый вид, выведенный при помощи магии, — а спасибо надо сказать Фосельму и Красному, — пробормотал Шрю. Со средней палубы донесся глухой хлопок — сыновья капитана снова выстрелили из пневматической пушки. Затем послышался скрежет и визг, когда они принялись трудолюбиво сматывать четверть мили стального троса, к концу которого крепился гарпун.

Одиннадцать летящих силуэтов были четко видны на фоне огромного заходящего солнца, когда вдруг один из пельгранов разбил строй и начал

приближаться к галеону.

— Этот без седока, — сказала Дерве Корим, следя за ним через подзорную трубу Шрю. Она и мирмазонки были в доспехах и при оружии. — Проклятье!

— Что? — одновременно спросили капитан Шиолко и Шрю.

— У него бело-голубой флаг.

Она не ошиблась. Сыновья Шиолко с радостью опробовали бы неуклюжий гарпун на приближающемся пельгране, а мирмазонки Дерве Корим легко пустили бы в ход свои короткие, но мощные арбалеты, но тварь и в самом деле несла в розовых пальцах одного из своих рукокрыльев бело-голубой флаг переговорщика. Ей позволили подлететь и опуститься на перила левого борта.

Пассажиры собрались на палубе огромным полукругом, но вскоре от него осталась половина, потому что каждый старался оказаться против ветра, чтобы не вдыхать вонь пельграна; в это же время несколько мирмазонок и сыновей Шиолко не спускали глаз с летящих позади десяти существ, желая убедиться, что нынешний визит не имел целью просто отвлечь их.

Шрю и капитан приблизились, окунувшись в смердящее тухлятиной облако, окружавшее тварь. Чернокнижник заметил, что на пельгране надеты очки с закопченными стеклами, — все его собратья ненавидели дневные полеты.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросил капитан Шиолко. Чуть подумав, он прибавил: — Если нагадишь на ограждение или палубу, я тебя прикончу.

Пельгран улыбнулся так мерзко, как умели улыбаться только его соплеменники.

— Твой маг знает, что нам нужно.

— У меня закончились поисковые кристаллы, — сказал Шрю. — Что случилось с учеником Фосельма?

— Он стал слишком… амбициозным, — проскрипел пельгран. — Такое рано или поздно происходит со всеми учениками. Фосельму пришлось… его… наказать. Но не уходи от темы, чернокнижник. Отдай нос.

Что-то в словах пельграна заставило Шрю и Дерве Корим рассмеяться. Многие пассажиры и матросы решили, что они сошли с ума.

— Передай Красному и его марионетке Фосельму, что представление с иллюзорными Пурпурными, увы, провалилось, — заявил Шрю. Он кивком указал на молчаливого высокого монаха у кормового ограждения. По крайней мере, Меривольт сумел развернуть архдоцента Уэ так, чтобы черная вуаль под капюшоном была обращена в сторону пельграна. — Мы знаем, как на самом делезакончилась битва в Надмирье.

Пельгран изобразил скучающий вид.

— Так ты отдашь мне нос или Фосельму придется забирать его силой?

Шрю вздохнул.

— Позволь-ка я тебе кое-что покажу, мой друг, — проговорил он негромко. — Юный Шиолко — Арвин, — ты не мог бы дать мне вон тот лишний натяжной блок? Да, положи его на палубу передо мной. Спасибо. Ты внимательно следишь за мной, пельгран?

Огромные желтые глаза твари смотрели куда угодно, только не на лежащий на палубе громоздкий натяжной блок с намотанной на него веревкой. Пельгран омерзительно облизнулся, уставился на пассажиров и спросил: